Долгие южные ночи - Макалистер Хэдер - Страница 21

— У вас нет компьютера? — Он переспросил это так, будто она объявила, что у нее нет головы. — У всех есть компьютеры.

— У меня был, когда я работала в Атланте, но он принадлежал компании.

— Один из наших?

Она засмеялась:

— Не знаю. Самый простой.

Он огорчился:

— Тогда, наверное, не наш, наши — не простые.

— Хотя я воспользовалась бы компьютером. Найдется здесь лишний? И, может быть, стол? Было бы гораздо удобнее, если бы я могла оставлять здесь часть материалов, вместо того чтобы таскать их взад и вперед каждый вечер.

— Я найду вам компьютер, — пообещал он так, будто речь шла о жизни и смерти. — И обратитесь к Дженет. Она подыщет вам местечко.

— Спасибо, обращусь.

Но не сегодня. Сегодня Мэгги Джефферсон собирается пройтись по магазинам. Появившись дома в четыре тридцать, она была рада, что Сокровища не сидят в скромной гостиной за чаем и не могут видеть свертки в ее руках.

Это было необычно, и Мэгги почувствовала некоторые угрызения совести за то, что так опоздала. Они, должно быть, уже закончили чаепитие и готовили обед в кухне.

Обед. Он собирался готовить для нее. Она вздохнула. Кайл должен заехать за ней в шесть, и она хотела оставшееся время посвятить приготовлениям.

Мэгги едва успела срезать ярлыки со своих покупок, как в дверь постучали.

— Мэгги? — Мать.

Дверная ручка уже начала поворачиваться, и Мэгги затолкала часть кружев и шелка под новую юбку, которую сегодня купила.

— Да, мама.

Руби затворила за собой дверь и кашлянула:

— Ты сегодня вечером собираешься выйти с мистером Стюартом, Магнолия?

Мать никогда не называла ее Магнолией.

— Да, ма.

Она знала! Ее мать откуда-то знала.

— Он холост, не так ли?

Мэгги чуть не поперхнулась:

— Это всего только первое наше свидание.

Руби, скрестив руки, прислонилась к двери:

— Не имеет значения. Даже не верится, что и я ходила на свидания с твоим отцом.

Мэгги сочла неуместным показывать, что отлично понимает, о чем речь.

— Это были дни свободной любви и демонстраций против погони за деньгами. Я встретила его на ралли. Он только что окончил университет и лишился студенческой отсрочки. Он сказал, что его зовут Бадди. Может быть, это не было его настоящим именем, но другого я так никогда и не узнала. — Руби остановила свой взгляд на Мэгги, ее лицо посветлело от воспоминаний. — Мы разговаривали и разговаривали.

Мэгги села на краешек кровати. Мать никогда так откровенно не говорила о ее отце, и Мэгги давно уже перестала допытываться. Она только знала, что он был с Севера и Руби оказалась не в состоянии отыскать его семью.

— На ралли было несколько таких же выпускников и в той же ситуации, то есть они были призваны на военную службу. Но как раз в это же время правительство приказало освободить от службы женатых мужчин, и тогда некоторые из нас решили выйти за них замуж.

— Как это?

— О, я уже знала, что хочу выйти замуж именно за Бадди. И кое-что предприняла. Я-то как раз не могла позволить ему уйти на войну. — Она покачала головой. — На следующий вечер мы были обвенчаны в групповой церемонии под звездами в Храме Небесного Света.

— Звучит прекрасно.

Руби улыбнулась:

— Чтобы не помешала разница в вероисповедании, мы дали друг другу звездные имена. Вот почему я никогда не знала его настоящего имени. У меня даже нет его фотографии. У него были голубые глаза.

Мэгги вздрогнула:

— И что дальше?

Лицо Руби погасло.

— Оказалось, Храм Небесного Света не был зарегистрирован правительством, и твой отец все-таки был призван. Больше я его никогда не видела.

— Ох, мама!

Руби пожала плечами:

— Но я не об этом собиралась говорить. Я хочу поговорить о тебе.

— А что я? — осторожно спросила Мэгги.

Руби подошла к ней и выдернула из-под шали брошюру:

— Вот пока, раз уж мы говорим как женщина с женщиной.

Мэгги неловко отступила:

— Мама, мне двадцать восемь.

— Я тоже употребляла противозачаточные таблетки, — многозначительно ответила Руби. — Не помогло: что-то случается с женщинами из семьи Джефферсон, когда они влюбляются, — продолжала она. — Я тогда думала, что уже приобрела некоторый иммунитет, но вышло иначе. Во всяком случае, я хочу, чтобы ты была осторожна. — Она сунула ей в руку брошюру. — Обещай мне, что прочтешь ее прежде, чем уйдешь.

— Но здесь так много! — запротестовала Мэгги.

— Обещай, Магнолия.

Мэгги кивнула.

— Еще я купила для тебя вот это. Не то чтобы панацея, но попробовать стоит. — Она вынула коробочку с презервативами. — Они из латекса и пользуются повышенным спросом.

— Спасибо, мама, — сдавленно произнесла Мэгги.

— Что ж, — Руби коснулась щеки Мэгги, — он кажется хорошим человеком… для янки, — сказала она и, поскольку у нее на этот вечер были свои планы, спокойно покинула комнату.

Противоречивые чувства обуревали Мэгги. Что-то случается с женщинами из семьи Джефферсон, когда они влюбляются!

Мэгги читала брошюру — в ней было о маньяках-убийцах, — когда раздался легкий стук в дверь.

— Мэгги, дорогая?

— Да, тетя Опал! — Мэгги закинула презервативы под кровать, а брошюру под новую юбку. Но под юбкой уже было новое нижнее белье, поэтому она засунула брошюру под эластичный топ, сшитый из двух разных, почти квадратных кусков, который она тоже купила сегодня.

Неся коричневую картонную коробку, Опал на цыпочках вошла в комнату.

— Это так романтично. Едва я увидела, как ты покраснела, — она хихикнула, — я срочно отправилась за ними.

Она передвинула топ и обнаружила брошюру. Сердце Мэгги замерло.

— О, хорошо, что твоя мать уже побывала здесь. — Опал откинула брошюру в сторону и шлепнулась на кровать около Мэгги. — Посмотри, что я тебе принесла.

Она открыла коробку и выгрузила содержимое на стеганое одеяло.

— Я заказала их по каталогу «Мыльный пузырь».

На одеяле светились презервативы всех цветов, размеров, форм и видов.

— Я подбирала самые большие, — сообщила тетушка. Потом добавила почти шепотом: — На самом деле я думаю, что они все одного размера, но указание на упаковке «сверхбольшие», возможно, больше польстит мужскому самолюбию. — Она хихикнула и ткнула локтем Мэгги под ребра.

Мэгги просто онемела.

— Ты только взгляни на все это, — восхищалась Опал. — Такой выбор, какого я в жизни не видела. Не то чтобы панацея, но до тех пор, пока ты можешь ошибаться…

— Да, я… я…

— О, Мэгги, ты должна! — Опал похлопала ее по коленке. — Я знаю, что некоторые мужчины не любят ими пользоваться, но ты должна быть настойчива — они, безусловно, желательны. — Она хлопнула себя по губам и опять захихикала. — Я, конечно, непристойна! — Она выхватила четыре пакетика: зеленый, голубой, розовый и оранжевый. — Но как можно быть серьезной, когда видишь подобное?.. У них даже аромат приятный.

Опал бросила четыре пакетика Мэгги. Один из них был пустым.

— О! — Опал покраснела и выхватила его обратно. — Они сказали, что он апельсиновый, я подумала, почему апельсиновый, а не просто оранжевый? Хотелось проверить, действительно ли похож на апельсин, вот я и открыла его. Не думаю, чтобы ты возражала. Разве только любишь именно оранжевый.

Мэгги отрицательно покачала головой.

— Вот и хорошо. Да и пахнет он как простой апельсин, хотя, откровенно говоря, какие-то нюансы утеряны…

— О'кей, но здесь их слишком много. — Мэгги подобрала блок с изображениями животных: львы, тигры, медведи. О Господи!

— Может быть, не при первом же свидании, — мягко намекнула Опал.

Мэгги бросила блок обратно в коробку.

— Тетя Опал, мне трудно что-нибудь сказать. Это так… чутко с вашей стороны. Спасибо.

— О, Мэгги! — Опал просияла. — Я вспоминаю, какое это было счастье, когда я впервые встретила отца Корэл. — Она уставилась в пространство с совершенно тем же выражением, какое только недавно было на лице Руби. — У него были огромные прекрасные голубые глаза.