Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти - Жегулев Илья - Страница 16

– Не ваше дело! – рявкнул Сурков. – Голосуйте, как вам написано. Без вас разберемся, как надо законы писать. Ваша задача – правильно на кнопки нажимать.

Для пущей убедительности Сурков припугнул: «Кто не понял, посмотрите и объясните своим руководителям, что сейчас происходит с ЮКОСом».

На этой фразе встал уже Косопкин и дружески начал увещевать:

– Мужики, неужели вы не понимаете, мы здесь все повязаны…

По словам Ермолина, операция была проведена в классическом корпоративном стиле: «Взяли одного парня помоложе. При всех грубо отодрали. С переходом на «ты», но без мата. Мол, мальчишка, не зарывайся».

Встреча прошла в июле, а в октябре Ермолин не удержался и рассказал о том, как песочат депутатов, в письме в Конституционный суд. По его словам, последней каплей стало то, как его из Кремля заставляли комментировать теракт в Беслане. Ермолин дал интервью «Эху Москвы», где обрушился с критикой на организаторов штурма школы за непрофессионализм. На следующий день ему позвонили из аппарата администрации президента, похвалили за интересное интервью и посоветовали прокомментировать еще и Первому каналу. Ермолин с удовольствием согласился, и его попросили принять факс. В бумажке черным по белому были написаны тезисы интервью. «Первое – повышать бдительность, второе – кто за переговоры с террористами, тот предатель». Ермолин удивился и перезвонил.

– Погодите. Вы меня как эксперта приглашаете или как говорящую голову? По первому вопросу могу рассказать гораздо более компетентно, чем здесь написано. По второму вопросу я не буду говорить. Потому что я категорически против. Считаю, что переговоры нужно вести всегда, хотя бы из тактических соображений.

На том конце возникла пауза.

– Мы вам перезвоним.

Через час перезвонили и попросили все-таки определиться с интервью.

– Давайте, я все скажу, но это говорить не буду.

– Анатолий Александрович, надо сказать. – Голос на том конце трубки стал жестче.

– А что это вы меня гвоздями прибиваете?

– А мы всех сейчас прибиваем, сейчас время такое.

– Я остаюсь при своем мнении.

В итоге к Ермолину приехала съемочная группа: осветитель и оператор – без корреспондента. Поставили свет и нажали запись. Ермолин приготовился к интервью:

– Ну, спрашивайте.

Оператор удивленно выглянул из-за камеры.

– Чего спрашивать-то? Вы сами должны все знать.

Ермолин плюнул и рассказал на камеру все, что считал нужным. На следующий день ему опять позвонили и начали отчитывать.

– Все-таки вы не сказали, как мы просили.

Для депутата это стало последней каплей: «Я понял, что меня сейчас будут либо ломать, либо нужно самому повести себя таким образом, чтобы ко мне больше не приходили с подобными просьбами». В итоге Конституционный суд дал ответ, что вопрос взаимоотношений депутатов с Сурковым не в его компетенции, а Генеральная прокуратура посоветовала обращаться в суд, если Ермолин считает, что ему нанесен моральный ущерб. Об истории узнали СМИ, Ермолина моментально отчислили из партии.

Последний его разговор в Кремле прошел уже с Косопкиным. Тот попытался начать разговор по-свойски:

– Анатолий, ну что ж ты, в таких структурах, в такой компании работал, не понимаешь, что это было обычное производственное совещание. Что ты из этого делаешь?

– Вы серьезно считаете, что крупная корпорация, производство и Госдума – это примерно одно и то же? А разделение властей?

– Я смотрю, у вас решение обдуманное, – откашлявшись, сразу перешел на «вы» Косопкин.

Уже на выходе он медленно подошел к Ермолину и, глядя в глаза, спросил:

– А у вас дети есть?

Ермолин вздрогнул.

– А вы не знаете?

Так в Кремле и понимали депутатов «Единой России». Они – маленькие винтики производственной машины, члены крупной корпорации, без права на личное мнение. В следующий созыв Ермолин уже не прошел, поменяв «медведей» на СПС. Зато Лиана Пепеляева в новой Думе стала одним из самых сильных лоббистов, обогнав в рейтинге лоббистов Forbes даже своего начальника Олега Морозова.

СОВЕТ ДИРЕКТОРОВ

«Черный» кардинал

В кого превратился хипстер и балагур Владислав Сурков

Можно ли назвать партию «Единая Россия» безликой? Не совсем. Партия «Единая Россия» ассоциируется, с одной стороны, с серой массой чиновников, с другой стороны, с Путиным, за которого чиновники держатся изо всех сил. Все годы своего существования партия держится на его авторитете, хотя сам он ни в строительстве партии, ни в формировании ее основ и устоев большого участия не принимал. И меньше всего хотел бы, чтобы «Единая Россия» ассоциировалась с ним. У партии есть свои менеджеры и реальные лидеры, которых часто можно встретить на государственных телеканалах. Они управляют огромной корпоративной махиной под названием «Единая Россия». Путин этим не занимается, он является лишь символом партии. А кто они, настоящие главные лица?

Злобный манипулятор, уничтоживший демократию и гражданское общество в стране? Или гениальный технолог, по практике которого люди еще напишут учебники? Молва сделала из довольно замкнутого, склонного к поэзии и искусству человека некоего монстра. Но кто бы что ни говорил, именно Владислав Сурков – автор и создатель «Единой России» в том виде, в котором она существует с 2003 года по сегодняшний день. Сурков оказался в нужное время в нужном месте и постарался использовать свое влияние по максимуму. Владимир Путин редко кому доверяет ключевые посты, если это не друг и не товарищ по Санкт-Петербургу. Сурков – едва ли не единственный человек, в чьих руках находится внутренняя политика страны, при этом он является представителем старой команды, созданной еще в последние годы правления Ельцина. Он не просто умудрился удержаться у власти: рейтинг «Единой России», результаты выборов напрямую зависят от работы Суркова-менеджера. Истинный лидер партии «Единая Россия», которого до сих пор побаивается все ее руководство, никогда не претендовал на роль первого человека и знал, кто у него начальник. «Он всегда впереди – в алом шелке, на бледном коне. / Мы за ним по колено в грязи и по горло в вине. / И вдоль нашей дороги пылают дома и мосты» – стихи Суркова, возможно, довольно наглядно показывают его отношение к власти и к своей работе. Как творчески одаренный мальчик, выросший без отца, стал самым жестким политическим регулятором в стране?

Чеченцы из села Дуба-Юрт вспоминают теплую горскую семью, в которой родился Асламбек Дудаев. Его мать Зоя Суркова, приехавшая из Липецка по распределению, была учителем литературы, отец Андарбек Дудаев работал учителем начальных классов. Когда Асламбеку исполнилось пять лет, Дудаевы переехали в Грозный. Отец поехал учиться в Ленинградское военное училище, но оттуда так и не вернулся. Родственники из тейпа Зандаркъой видели, как переживает невестка, и в итоге разрешили ей поступать, как она хочет. Зоя решила вернуться в Липецк. По горской традиции, если жена уходит – ребенок остается в семье, но здесь родители пошли снохе навстречу[1]. Зоя уехала в Липецкую область, дала ребенку свою фамилию и новое имя. Отца с тех пор Сурков так и не видел. К своим корням у него странное отношение: в 1990-х он иногда хвастался принадлежностью к фамилии Дудаевых и даже разруливал благодаря этому какие-то конфликты. Однако, перейдя на работу в президентскую администрацию, стал стесняться чеченских корней.

Кто-то связывал даже закрытие «Русского Newsweek» с давней обидой Суркова на то, что этот журнал рассказал о семейном происхождении идеолога Кремля. В 2005 году журнал выяснил, что его отец, Андарбек Данилбекович Дудаев по национальности чеченец и что Сурков принял меры для того, чтобы скрыть свои семейные корни. «Сурков разозлился, когда мы опубликовали эту историю из Чечни вместе с фотографиями его чеченской семьи, – рассказывал в интервью американскому Newsweek Леонид Парфенов, являвшийся в то время главным редактором журнала. – Мне пришлось объяснить ему, что он не смог бы сохранить в тайне свое чеченское происхождение».