Богиня по ошибке - Каст Филис Кристина - Страница 68

Тут-то мне в нос и ударил запах, который поначалу показался даже сладким. Так пахнет подгоревший сахар. Но потом он стал густым и вонючим, как гной, так что меня чуть не вывернуло. Я зажала рот рукой и остановилась, глядя на Аланну. Она показала мне на ближайшую к нам неохраняемую дверь и кивнула.

— Я войду первым. — Каролан направился к двери. — Наверное, будет лучше, если вы подождете здесь.

— Нет.

Я отняла ладонь и постаралась говорить твердо:

— Я иду с вами. Это мои девушки.

— А я уже там была и все знаю, — печально произнесла Аланна.

Каролан кивнул нам и открыл дверь.

То, что я там увидела, напоминало сцену из какого-то дикого ужастика. Если бы не зловоние, делавшее все происходящее реальным, то я подумала бы, что мне снится самый настоящий ночной кошмар.

Комната была огромной и когда-то, очевидно, считалась прелестной. Высокий потолок, украшенный затейливой лепниной. Светлые стены и окна до потолка, тонкие занавески, ниспадающие на мраморный пол переливающимися складками. Их нежный персиковый цвет должен был бы пробуждать чувство гармонии и покоя, но теперь казалось, что он придает всему вокруг более резкий желтоватый оттенок. Всю комнату занимали матрасы с грязными скомканными простынями, на которых лежали больные. Между ними сновали женщины с кувшинами воды и влажными компрессами. Они останавливались, чтобы дать кому-то напиться или утереть горячий лоб.

Я шагнула через порог, с трудом подавляя рвотный рефлекс, но так и не смогла опустить руку, прикрывавшую рот. Невыносимое зловоние от рвоты, испражнений и чего-то еще, чего я поначалу не узнала. Потом до меня дошло, что я уже сталкивалась с этим странным смрадом в замке Маккаллан. Это был запах смерти.

Мы с Аланной остались в дверях, а Каролан поспешил внутрь. Он быстро подошел к ближайшей лежанке, нагнулся и пощупал лоб юной девушки. Ее бил озноб даже под толстыми пуховыми одеялами. Каролан откинул их, одной рукой начал ощупывать шею, а второй — искать пульс. На его лице застыла бесстрастная маска. Он пробормотал больной несколько тихих слов и открыл сумку, лежавшую в ногах.

Лекарь достал оттуда что-то вроде стетоскопа и начал прослушивать грудную клетку. Я чувствовала себя беспомощной и ни к чему не пригодной, пока стояла и смотрела, как он переходит от лежанки к лежанке, осматривает больных и отдает распоряжения, чтобы принесли воды, свежие простыни или прохладный компресс.

По примеру Боунса[49] мне хотелось взять и закричать: «Проклятье, Джим, я учитель, а не чудодей!» Но я знала, что здесь этого никто не поймет. Я искоса посмотрела на Аланну и решила, что придется, видимо, начать пересказывать истории из «Звездного пути» — так хотя бы кто-то сможет оценить мое остроумие.

— Миледи! — раздался хриплый голос.

Я огляделась, пытаясь понять, кто меня зовет, и где-то в середине комнаты увидела чуть приподнятую голову с длинными темными волосами. Девушка махала мне рукой.

— Тэйра?

Аланна печально подтвердила кивком мою догадку. Это и решило все дело. Не могла же я стоять, когда во мне нуждалась нимфа, точная копия моей любимейшей бывшей студентки.

Я глубоко вдохнула через рот, пробралась к лежанке и взяла девушку за руку. Ладонь Тэйры была сухой и потрескавшейся. Я удивилась хрупкой легкости ее костей.

— Простите, миледи, — сказала она, пытаясь улыбнуться, но вместо улыбки у нее получилась гримаса. — Столько дел, а я заболела.

— Ш-ш-ш, — успокоила я ее. — Не волнуйся насчет этого. Просто отдыхай и поправляйся. — Она прикрыла глаза и кивнула.

Тэйра не хотела отпускать мою руку, поэтому я присела рядом и внимательно вгляделась в ее бледное лицо с пересохшими губами. Самое тревожное было то, что лицо и шею девчонки покрывала ярко-красная сыпь. Ветрянка? — пробормотала я себе. Да, я полагаю, что это ветряная оспа, — подтвердил Каролан, который подошел сзади и перепугал меня. — Вы знакомы с этой болезнью?

— Думаю, да. В детстве я ею переболела, — ответила я, не отводя взгляда от напряженного лица Тэйры. — Но так не страдала.

помнится, я слышала, что люди иногда умирают от ветряной оспы, но воспринимала эти россказни как бабушкины сказки. Я подхватила ветрянку, когда была ребенком. Кажется, пропустила несколько дней в школе и сильно чесалась, но ничего, подобного этому, со мной не происходило. У этих людей болезнь протекала очень серьезно.

— У меня тоже… — Слабый голосок Тэйры совсем затих, мне даже пришлось нагнуться, чтобы уловить последние слова. — Была ветрянка в детстве.

— Она говорит, что ребенком перенесла эту болезнь. — Я недоуменно заморгала, глядя на Каролана. — Очень странно. В моем… — Я чуть не ляпнула «мире», но вовремя спохватилась и в последнюю секунду закашлялась. — Да, по своему опыту знаю, что люди могут переболеть ветрянкой только один раз. Больше они эту заразу не подхватывают.

Каролан согласно кивнул и знаком показал, чтобы я отошла с ним к двери. Прежде чем отпустить сухую руку Тэйры, я пожала ее и прошептала, что скоро вернусь.

Мы втроем тесным кружком встали у входа, и Каролан с жаром зашептал:

— Я успел только поверхностно осмотреть нескольких пациентов, но то, что обнаружил, глубоко меня встревожило. Это одна и та же болезнь. Она проходит три четкие стадии. — Он указал на первую девочку, которую обследовал. — В самом начале больной страдает от головной боли, лихорадки, боли в спине и рвоты. — Каролан махнул в сторону Тэйры и продолжил: — Через несколько дней лихорадка проходит и появляется сыпь. Сначала на лице, а потом разносится по всему телу. — Лекарь мотнул головой в сторону нескольких лежанок, занятых детьми. — Сыпь перерастает в волдыри, которые наполняются гноем. Возвращается лихорадка, у больного начинается бред. Это самая опасная стадия, грозящая смертельным исходом. Люди постепенно обезвоживаются, у некоторых в легких появляется жидкость, у других смыкается горло. Это не детская ветрянка, вызывающая лишь неприятный зуд и грозящая смертельным исходом только младенцам или очень старым, слабым людям. Многие из этих женщин и детей молоды и сильны, тем не менее они опасно больны.

— Оспа, — всплыло откуда-то из глубин моей памяти.

Я выросла в Оклахоме, а потому хорошо знала трагические истории, когда эпидемия уносила целые племена коренных американцев. Я почти не сознавала, что делаю, когда моя рука коснулась старого шрамика от прививки на левом предплечье. В душе шевельнулся страх.

— Что это за болезнь? — спросил Каролан.

— Мне известно совсем немного. В моем мире, по крайней мере в цивилизованной его части, эту заразу полностью искоренили. Но, судя по тому, что я помню, теперешнее заболевание очень на нее похоже. — Я виновато посмотрела на него.

— Расскажите все, что знаете. Может пригодиться. Я порылась в памяти, сожалея, что занималась биологией факультативно больше десяти лет тому назад.

— При обычных, если так можно сказать, обстоятельствах, когда людская раса периодически подвергается этому заболеванию, оно убивает только очень молодых, очень старых или тех, кто ослаблен другой болезнью. Но предположим, что в какой-то стране люди никогда не знали, что такое оспа. Тогда она косит всех подряд, убивая девяносто пять из каждой сотни зараженных. Это как чума. — Мои воспоминания только нагнетали тревогу. — Теперешняя болезнь уже случалась в Партолоне раньше? Каролан задумчиво потер подбородок.

— Мне кажется, я читал кое-какие записи об оспе, периодически возникавшей среди людей, живущих возле болота Уфасах. Тогда же имелись отдельные случаи заражения и в других местах. Но обитатели болот — странные, скрытные люди, они не ищут помощи у чужаков, поэтому упоминаний о них сохранилось очень мало.

Это подсказало мне одну мысль.

— Аланна, ты говорила, что девушки начали жаловаться на недомогание после того, как вернулись с отдыха. Верно?

— Да, — подтвердила она.

— Где они отдыхали?

— В храме Муз.