Томминокеры - Кинг Стивен - Страница 13

Жена Теда отступила на шаг. Ее губы дрожали, глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит.

— Нам всем известно, что мистер Гарднер — хороший поэт, — сказал Тед-Энергетик, обнимая свою жену за плечи. Подобным движением ковбой похлопывает по спине теленка. — Но он не слишком информирован насчет ядерной энергии. Мы не можем на самом деле знать, что случилось или не случилось в Киштиме, не можем реально оценивать цифры потерь русских в Чернобыле…

— Закрой свою пасть! — рявкнул Гарднер. — Ты отлично знаешь, о чем я говорю! Твоей компании очень выгодно скрывать все это: количество раковых заболеваний в районах вокруг АЭС, уровень загрязнения воды радиоактивными отходами, а, между прочим, люди пьют эту воду, купаются в ней, готовят еду, стирают одежду. Ты все это знаешь. Ты и всякие другие частные, муниципальные, государственные и федеральные энергетические компании Америки.

— Замолчи, Гарднер, — прервала его Мак-Кадл, делая шаг вперед. Она повернулась к группе и подарила ей обворожительную улыбку. — Он просто слегка…

— Тед, ты знал все это? — внезапно спросила жена Энергетика.

— Конечно, мне встречались некоторые данные, но…

Он внезапно замолчал, и до слуха присутствующих доносилось только его хриплое дыхание. Это было не слишком много… но этого было достаточно. Внезапно все поняли, что внутренне он сломался. Это был краткий момент триумфа Гарднера.

Воцарилась тишина. Жена Теда отодвинулась от мужа. Он вздрогнул. Сейчас он сам напоминал Гарднеру затравленного кролика.

— О, мы имеем самую различную информацию, — криво ухмыльнулся он. — Большая часть ее — не что иное, как русская пропаганда. Люди, подобные этому идиоту, рады поверить и разнести ее по всему свету. Все, что мы знаем точно, — это то, что Чернобыль был не несчастным случаем, а попыткой заставить нас…

— О Боже! Сейчас ты начнешь рассказывать нам, что и в могиле можно жить! — возразил Гарднер. — Тебе не приходилось видеть фотографии ребят, которые в антирадиационных костюмах работают на АЭС в Харрисбурге? Заметь, смена у них не превышает пятнадцати минут. Дело в том, что такой костюм, если дольше находиться в нем в очаге заражения, начинает пропускать радиоактивные частицы, и человек облучается.

— Все, что ты говоришь, — не более чем пропаганда! — заверещал Тед. — Русские любят народ так же, как и ты! Ты поешь под их дудку! Сколько они тебе платят?

— Кто это тут ревет, как самолет при взлете? — насмешливо поинтересовался Гарднер. Он приблизился к Теду еще на шаг. — Тебе, конечно, кажется, что атомные реакторы гораздо привлекательнее, чем Джейн Фонда?

— Если хочешь, — да, что-то вроде этого.

— Прошу вас, друзья мои, — вмешалась встревоженная жена декана. — Мы можем спорить, но не нужно так кричать! Ведь, прежде всего, мы — интеллигентные люди…

— Некоторым лучше бы не вмешиваться, — перебил ее Гард, и она замолчала, отпрянув. Ее муж недружелюбно смотрел на поэта поверх стекол очков, как будто старался запомнить Гарда на всю жизнь. — Что вы будете делать, когда ваш дом охвачен пламенем, а вы — единственная из всей семьи, кто проснулся в полночь и понял, что случилось? Вы будете пытаться всех спасти или же начнете всплескивать руками, рассуждая о том, что вы — интеллигентный человек?

— Мне просто кажется, что все это зашло слишком далеко и…

— Да уж неблизко! Я тоже так думаю. — Гард посмотрел на миссис Тед. Она отскочила в сторону, держась за руку своего мужа. Гард подумал: Интересно, что заставляет ее в таком страхе отскакивать от меня?

Насмешливый внутренний голос тут же услужливо подсказал ему ответ: Ведь ты когда-то уже ударил свою жену, верно? Вот она и боится.

— Вы собираетесь иметь детей? — почти ласково спросил он у нее. — Если так, я хочу надеяться, во имя семейного счастья вас и вашего мужа, что вы живете на достаточно безопасном расстоянии от какого-нибудь реактора… ведь это, как вы уже знаете, небезвредно.

Она плакала.

Она плакала, но он уже не мог остановиться.

— Кроме того, учтите, что если ваш муженек предложит вам поездку куда-нибудь вроде Мехико, хочу предостеречь вас: не пейте воду. А лучше откажитесь от поездки под предлогом… — Гарднер улыбнулся, сперва ей, потом Теду, — …ну, например, под предлогом головной боли.

— Заткнись, — вне себя закричал Тед. Его жена только стонала.

— Верно, — поддержал его бармен. — Я тоже думаю, что вам лучше заткнуться, мистер Гарднер.

Гард внимательно обвел глазами всех собравшихся:

— Заткнуться! Конечно, легко заткнуться, и пусть все рушится! И скоро вокруг будут лежать горы трупов! Заткнуться! Вот о чем мечтают все эти ребята: чтобы мы заткнулись! А если мы не заткнемся сами, то нам помогут, как помогли Карен Силквуд…

— Успокойся, Гарднер, — прошептала Патриция Мак-Кадл. В ее голосе звучало настоящее отчаяние.

Он опять обратился к жене Теда, чьи щеки были мокрыми от слез:

— Кроме того, вас может подстерегать СДС — синдром детской смерти. Такое тоже бывает в районах вблизи реакторов. Врожденные аномалии, вроде синдрома Дауна, — другими словами, монголоидизм — и…

— Я прошу вас покинуть мой бар, — сказал ему бармен.

— Обойдешься, — коротко отрезал Гард и вновь повернулся к мистеру и миссис Тед. Его голос шел как бы из глубины организма. Он как бы слышал и видел всю сцену со стороны. На контрольной панели вспыхивали красные огоньки.

— Тед здесь лгал о том, как это здорово и безопасно, и вы все поверили ему… но факт остается фактом: то, что произошло в Чернобыле, выбросило в атмосферу нашей планеты гораздо больше вредных веществ, чем все ракеты Тринити вместе взятые.

— В Чернобыле случился пожар…

— Но его вот уже много дней не могут потушить. Сколько еще он будет гореть? Никто не знает, — верно, Тед?

Он указал стаканом в сторону Теда. Все они теперь были так же растеряны, как миссис Тед.

— И все это может произойти опять. Возможно, в штате Вашингтон. Ведь построенный там реактор мало чем отличается от того, что был в Киштиме. Чья очередь? Калифорнии? Польши? Или это случится здесь, в Массачусетсе, если дать волю парням вроде Теда? Стоит только одному идиоту нажать не ту кнопку и все может взлететь на воздух.

Патриция Мак-Кадл побелела как стена… только ее глаза сверкали. Миссис Тед переводила взгляд с мужа на Гарднера, как будто они были двумя собаками, собирающимися затеять драку. Почувствовав ее взгляд, Тед положил ей на плечо руку. По-видимому, он имеет инструкции, как обращаться с психами вроде меня, — подумал Гарднер. — Такие Теды всегда хорошо обучены.

Но все это потом. Сейчас он скажет им еще кое-что на прощанье.

— Боже, как я устал от парней вроде вас!.. — И он повернулся к жене Теда:

— Помните! Лейкемия! Дети! Дети всегда погибают первыми.

— Тед? — простонала она. — Он ведь врет? То есть… — Она закрыла лицо платком, и оттуда послышались какие-то хрюкающие звуки.

— Прекратите, — в голосе Теда послышались молящие нотки. — Мы поговорим с вами об этом потом, если вы хотите, но прекратите издеваться над моей женой.

— Я и хочу, чтобы над ней прекратили издеваться, — возразил Гард. — Но она слишком многого не знает. Того, что должна знать. Особенно учитывая, за кого вышла замуж.

Он с улыбкой на лице вновь повернулся к женщине. Та вся дрожала, как лист на ветру.

— Возьмите себя в руки. И помните, что пожары типа чернобыльского горят долго, а потушить их очень трудно. Держитесь подальше от реакторов. И так уже на восточном побережье Штатов исчезает слишком много плутония…

Внезапно бармен схватил его за плечи. Стакан вылетел из рук Гарднера, упал на пол и разлетелся на мелкие кусочки. Громким хорошо поставленным голосом бармен приговаривал:

— Я тебя вышвырну отсюда, грязная свинья!

Этот тезис был встречен бурными аплодисментами собравшихся. Позади них какая-то женщина в экстазе завопила:

— Вон отсюда! Вон отсюда, ублюдок! Я больше никогда не хочу тебя видеть!

Этот искаженный истерикой голос принадлежал Патриции Мак-Кадл. Бармен отпустил Гарда, и тот оглянулся. Лицо Патти было перекошено злобой.