Темная половина - Кинг Стивен - Страница 38

— Восемь, — ответила она чужим голосом.

— Хорошо. Сядь снова в кресло. Положи голову на колени.

— Мистер Бомонт? Тад?

— Извините. Моя жена очень расстроена. Она выглядит так, словно сейчас потеряет сознание.

— Я не удивлен. Вы оба очень расстроены. Это очень печальная ситуация. Но вы действуете правильно. Держитесь оба и вместе, Тад.

— Да. — Он в отчаянии представил себе, что, если Лиз упадет в обморок, он оставит ее лежать на полу до тех пор, пока Пэнборн не получит всей необходимой информации, чтобы действовать. — Пожалуйста, не падай в обморок, — снова подумал он и посмотрел еще раз в адресную книгу Лиз. — Ее адрес: 109 Вест, 84-ая улица.

— Телефонный номер?

— Я уже говорил вам, ее телефон не...

— Мне все равно нужно знать ее номер, Тад.

— Да. Конечно, вы правы. — Хотя он и не понимал, почему. — Извините. — Он продиктовал номер Мириам.

— Когда она звонила вам?

— Несколько часов тому назад, — подумал он и взглянул на часы, висевшие над каминной полкой. Сперва он решил, что они остановились. Должны были остановиться.

— Тад?

— Я здесь, — сказал он спокойным голосом, который, казалось, принадлежал вовсе не ему, Таду Бомонту. — Это было примерно шесть минут тому назад. Именно тогда моя связь с нею была прервана. Точнее, перерезана.

— О'кей, потеряно не так уж много времени. Если бы вы звонили в полицейское управление Нью-Йорка, вы бы потеряли втрое больше времени. Я позвоню вам опять, как только смогу, Тад.

— Рик, — сказал Тад. — Скажите полицейским, когда будете с ними связываться, что ее бывший муж еще ничего не знает. Если тот парень... вы знаете, сделал что-то с Мириам, Рик будет следующим в его списке.

— Вы абсолютно уверены, что это тот же парень, что и в случаях с Хомером и с Клоусоном, так?

— Я не сомневаюсь. — А затем с его губ слетели слова, которые Тад даже и не собирался произносить еще секундой ранее. — Я думаю, что знаю, кто он.

После короткой паузы и замешательства Пэнборн сказал:

— О'кей. Будьте у телефона. Я хочу переговорить насчет этого, как только будет время. — Он отключился.

Тад взглянул на Лиз и увидел, что она свесилась набок в кресле. Ее глаза были большими и почти стеклянными. Он вскочил и побежал к ней, потряс ее и слегка похлопал по щекам.

— Который из них? — спросила она его тусклым голосом, словно из серого мира уже неземного сознания. — Это Старк или Алексис Мэшин? Кто из них, Тад?

После очень долгого раздумья он ответил:

— Я не думаю, что здесь есть какая-то разница. Я приготовлю чай, Лиз.

Он был уверен, что им придется говорить об этом. Как им избежать такого разговора? Но они не говорили. Долгое время они только сидели, глядя друг на друга поверх своих кружек и ожидая звонка от Алана. И по мере того, как шли эти бесконечные минуты, Таду даже начало казаться, что они абсолютно правы, не разговаривая друг с другом — до тех пор, пока шериф не позвонит им снова и не скажет, жива еще или мертва Мириам.

— Предположим, — подумал он, наблюдая как она держит обеими ладонями кружку с чаем и глотая свой собственный чай, — предположим, что мы сидим здесь однажды вечером с книгами в руках (так бы мы выглядели для постороннего наблюдателя, будто мы действительно читаем, но на самом деле мы стремимся сохранять молчание, так, словно у нас есть особенно приятное старое вино, которое родители очень маленьких детей могут иметь в небольшом количестве, а потому пьют в молчании, и далее предположим, что, пока мы занимаемся этим, крышу и потолок пробивает метеорит, который приземляется, шипя и дымя, на пол в нашей гостиной. Пойдет ли кто-нибудь из нас на кухню, чтобы набрать в мусорное ведро воды и залить ею метеорит, пока он еще не прожег ковер, а потом продолжит чтение? Нет — мы будем говорить об этом. Мы обязательно будем говорить. У нас есть привычка говорить об этом.

Возможно, они начнут разговор после звонка шерифа. Может быть, разговор начнется во время этой телефонной беседы с Аланом Пэнборном. Лиз будет внимательно слушать, как Алан задает вопросы, а Тад отвечает на них. Да — вполне возможно, это будет начало их разговора. Потому что Таду кажется, что Алан здесь послужит катализатором. Иногда даже Таду мерещится, что именно Алан заставил крутиться весь этот идиотский балаган, хотя, на самом деле, шериф лишь реагирует на то, что проделывает Старк.

А тем временем они продолжали сидеть и ждать.

Тад почувствовал желание снова набрать номер Мириам, но не осмелился — Алан как раз в этот момент вполне мог звонить ему и обнаружить телефон занятым. Тад снова пожалел, хотя это было поздно делать, что у них дома нет второй телефонной линии. «Да, — подумал он, — желание в одной руке, а плевок — в другой.»

Разум и рациональное отношение ко всему окружающему говорили Таду, что невозможно появление Старка, словно ожившего чудовища в человеческом образе для убийства людей. Это ведь абсолютно «без возможности», как говаривала неотесанная деревенщина у Оливера Гольдсмита.

Однако он существовал. Тад знал, что он есть, и Лиз тоже знала. Тад спрашивал себя, поверит ли в это Алан, когда услышит слова Тада. Можно подумать, что нет, можно ожидать, что этот парень просто отправит тебя к тем приятным молодым людям в чистых белых халатах. Потому что не существовало Джорджа Старка, как и Алексиса Мэшина, этого вымысла, пораженного вымыслом. Никто из них не мог ожить и существовать независимо от своего создателя. Ничуть не в большей степени, чем Джордж Эллиот, или Марк Твен, или Льюис Кэрролл, или Такер Ко, или Эдгар Бокс. Все эти люди — лишь литературные псевдонимы писателей, настоящие имена которых намного менее известны в книжном мире.

И все же Таду казалось почти невозможным поверить в то, что шерифа Пэнборна не убедят его слова, даже если сперва он и не захочет этого слышать. Тад и сам не хотел, но обнаружил, что бесполезно придумывать что-то еще. Это было бы попыткой извиниться за безжалостную правду.

— Почему он не звонит, — напряженно произнесла Лиз.

— Всего только пять минут прошло, крошка.

— Ближе к десяти.

Он с трудом подавил желание накричать на нее — это ведь не телевизионная игра-шоу, Алану не дадут добавочных очков и ценных призов за звонок до девяти часов с правильным ответом.

— Это не был Старк, — продолжала все настаивать и настаивать какая-то часть его мозга. Голос был рассудительным и странно беспомощным, казалось, повторяющим эту сентенцию не из-за действительной убежденности в своей правоте, а только по привычке, как попугай, прирученный выкрикивать «Хороший мальчик!» или «Полли хочет крекер!» И все же это правда, разве не так? Предполагал ли Тад, что Старк придет НАЗАД ИЗ МОГИЛЫ подобно монстру в фильме ужасов. Ведь это либо искусный трюк, поскольку никакого человека — или нечеловека — никогда не хоронили, его могильная плита с надписью — всего лишь папье-маше, укрепленное на поверхности пустой и даже не вырытой могилы, столь же выдуманной, как и все остальное...

В таком случае, это заставляет меня перейти к последнему пункту... или аспекту... или, черт побери, как вам самому нравится это называть... Каков размер вашей обуви, мистер Бомонт?

Тад медленно оседал при этих раздумьях в своем кресле, почти готовый задремать, несмотря ни на что. Теперь он выпрямился столь неожиданно, что чуть не выплеснул чай. Отпечатки ног. Пэнборн что-то говорил о них...

Что это за отпечатки ног?

Неважно. Мы даже не делали их фото. Мы раздобыли почти все, что искали, на столике...

— Тад? Что это? — спросила Лиз.

Чьи отпечатки ног? Где? В Кастл Роке, иначе шериф даже не знал бы о них. Может быть, они оказались на кладбище Хоумленд, где та неврастеничная дама-фотограф щелкнула картинку, которую он и Лиз находили столь забавной?

— Не самый приятный парень, — пробормотал он.

— Тад?

Тут зазвонил телефон, и они оба пролили свой чай.

Рука Тада протянулась к трубке... затем на мгновение замерла, слегка подрагивая над самим телефоном.