Талисман - Страуб Питер - Страница 8

— Возможно. Но я слыхал, что если один человек сажает в ту землю редиску, то другой человек в полумиле оттуда может услышать запах этой редиски — так чист и прозрачен воздух.

— Но ангелы…

— Люди с крыльями.

— И больные королевы, — Джек попытался все сказанное превратить в шутку — «человек, ты говоришь глупости, брось шутить».

Но тут же ему стало тошно от собственных слов. Он вспомнил чёрный глаз чайки, таящий в себе смертельную угрозу; и услышал насмешливый голос дяди Моргана, спрашивающий, как Джек собирается поставить королеву Лили на ноги.

Королеву кинематографа. Королеву Лили Кэвэней.

— Да, — медленно произнёс Смотритель. — Кругом множество проблем, сынок. Больная Королева… она может умереть. Умереть, сынок. И не один, а два мира ждут, сможет ли кто-нибудь спасти её.

Джек застыл с раскрытым ртом. Своими словами сторож ударил его ниже пояса. Спасти её? Спасти его мать? Им овладела паника: как он может спасти её? И значат ли все эти безумные слова, что она действительно умирает в своей комнате?

— Перед тобой поставлена задача, Странник Джек, — говорил ему Смотритель. — И это святая правда. Мне бы хотелось что-нибудь изменить, но я не в силах.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — ответил Джек. Он взволнованно дышал. В углу комнаты он заметил гитару, лежащую возле надувного матраса. «Смотритель спит с гитарой», — подумал мальчик.

— Чудеса, — сказал Смотритель. — Придёт время, и ты узнаешь, что я имею в виду. Ты знаешь гораздо больше, чем тебе кажется.

— Вовсе нет, — начал было Джек, но внезапно замолк. Он вдруг вспомнил что-то, и перепугался пуще прежнего. Другая часть прошлого навалилась на него и завладела им. Это было воспоминание о сцене, которая почудилась ему вчера утром у лифта, когда он никак не мог нажать кнопку.

— Я думаю, пора подкрепиться, — предложил Смотритель, копаясь в шкафчике.

Джек вновь увидел двух ничем не примечательных мужчин, пытающихся затолкнуть его мать в машину. Ветви деревьев шумели над крышей автомобиля.

Смотритель тем временем извлёк из шкафчика пинтовую бутылку и стакан. Сквозь темно-зеленое стекло просматривалось ещё более тёмное содержимое.

— Это поможет тебе, сынок. Один глоток — и ты сможешь оказаться в других местах, и выполнишь свою задачу.

— Я больше не могу у тебя оставаться, — Джеку было необходимо вернуться в Альгамбру. Старик удивлённо взглянул на него, и спрятал бутылку в шкафчик. Джек вскочил на ноги.

— Я беспокоюсь, — воскликнул он.

— О своей маме?

Джек кивнул, направляясь к двери.

— Тогда поспеши, и убедись, что с ней все в порядке. Ты можешь вернуться сюда в любое время, Странник Джек.

— Ладно, — буркнул мальчик и добавил: — Мне кажется… Я помню, когда мы встречались раньше.

— О-о-о, глупая твоя голова, — улыбнулся Смотритель — Этого никогда не было. Мы впервые встретились с тобой на прошлой неделе. Беги к маме, и не забивай голову всякой ерундой.

Джек выскочил из сторожки и помчался по тропинке, ведущей к городку. Над тропинкой он увидел буквы ЯИДАКРА. Ночью они загорались разноцветными огнями, и название парка было видно отовсюду. Джек заставлял себя бежать быстрее и быстрее, иногда даже казалось, что он сейчас взлетит.

Тысяча девятьсот семьдесят шестой. Джеку вспомнился один июньский полдень на Родео Драйв. Июньский? Июльский?.. Он не мог припомнить, куда направлялся тогда. К приятелю? Это не имело значения. Это был период, когда за много месяцев после смерти отца, в результате несчастного случая на охоте, он не думал о нем. Джеку было тогда только семь лет, но он знал, что у него отняли часть детства, и мог понять переживания своей матери.

Событие этого полудня летом 1976 года изменило его жизнь. После него Джек полгода спал при свете: в темноте его мучили кошмары.

В нескольких шагах от дома Сойеров из-за угла внезапно выскочил автомобиль. Он был зеленого цвета, и его марка была не «мерседес» — больше Джек не помнил ничего. Человек за рулём выглядывал в окно и улыбался мальчику. Первой мыслью Джека было, что он знает этого человека — это же Фил Сойер собственной персоной хочет поприветствовать сына. В улыбке человека было что-то притягательное. Другой человек, сидящий рядом с водителем, рассматривал Джека сквозь толстые тёмные стекла очков. На нем был отличный белый костюм. Водитель с улыбкой обратился к Джеку:

— Сынок, как проехать к отелю «Беверли Хиллз»? — Это показалось Джеку очень странным. Он указал направление вверх по улице. Отель был так близко, что отец, бывало, назначал там деловые встречи ещё до завтрака.

— Прямо вверх? — все ещё улыбаясь, переспросил водитель.

Джек кивнул.

— Ты отличный умный маленький паренёк, — сказал ему мужчина, а другой спросил:

— Это далеко?

Джек отрицательно помотал головой.

— Наверное, в нескольких шагах отсюда?

— Да.

Джеку стало неуютно. Водитель все ещё улыбался, но улыбка его сейчас была тяжёлой и пустой. И пассажир также смотрел на него неприветливо.

— Может быть, в пяти шагах? В шести? Что ты сказал?

— Около пяти или шести, я думаю, — сказал Джек и попятился назад.

— Ну, мне бы хотелось отблагодарить тебя, паренёк, — произнёс водитель. — Ты, конечно, любишь конфеты? — Он протянул в окно сжатую в кулак ладонь, потом разжал её: там была карамелька.

— Это тебе. Возьми же!

Джек нерешительно шагнул вперёд; в голове у него звучали тысячи предостережений насчёт незнакомых мужчин и конфет. Но этот мужчина сидел в машине. Если он попытается что-нибудь сделать, то раньше, чем он откроет дверцу, Джек успеет убежать. Мальчик сделал ещё один шаг. Он взглянул мужчине в глаза; они были голубого цвета, но взгляд их был тяжёлым, как и улыбка. Инстинктивно Джек почувствовал, что нужно опустить руку и уйти. Его рука застыла в дюйме от карамельки. Затем он потянулся к ней пальцами.

Рука водителя схватила его, и пассажир в очках громко засмеялся. Испугавшись, мальчик взглянул в глаза державшего его мужчины и увидел, что они начали медлить цвет от голубого к жёлтому.

Потом они стали совсем жёлтыми. Человек с соседнего сиденья распахнул дверцу и обошёл автомобиль. На его шёлковом галстуке красовалась маленькая золотая булавка. Джек попытался вырваться, но шофёр ещё холоднее ухмыльнулся и крепче схватил его.

— Нет! — кричал мальчик. — ПОМОГИТЕ!

Человек в тёмных очках открыл дверцу со стороны Джека.

— ПОМОГИТЕ МНЕ! — завопил мальчик.

Мужчина начал заталкивать его в салон. Джек брыкался, все ещё крича, но мужчина крепко держал его. Он попытался оторвать от себя цепкие руки незнакомца, и с ужасом почувствовал под пальцами не кожу, а нечто, больше всего напоминающее когти. Джек заорал что есть мочи.

С улицы послышался громкий голос:

— Эй, оставьте мальчика в покое! Слышите, вы?!

Джек вырывался изо всех сил. К ним уже бежал высокий худой негр и что-то кричал. Мужчина, державший Джека, отшвырнул мальчика на тротуар и нырнул в машину. За спиной спасительно хлопнула дверца машины.

— Поехали, поехали, — заторопился водитель, нажимая на газ.

Белый костюм перепрыгнул на переднее сидение, машина сорвалась с места и помчалась в сторону Родео Драйв, чуть не сбив с ног парня в теннисных туфлях.

Джек поднялся с тротуара. Он чувствовал себя ужасно. Мужчина в костюме сафари наклонился к нему и спросил:

— Кто они? Ты их знаешь?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Как ты себя чувствуешь? Мы сейчас вызовем полицию? — предложил он. Джек покачал головой.

— Не могу поверить, — сказал мужчина. — Ты живёшь здесь? Мне кажется, я видел тебя раньше.

— Я Джек Сойер. Вот мой дом.

— Белый дом, — констатировал мужчина. — Ты ребёнок Лили Кэвэней. Если хочешь, я отведу тебя домой.

— Где другой человек? — спросил его Джек. — Тот, который кричал. Негр…

Он сделал пару нетвёрдых шагов и огляделся. Улица была пуста.

Негром, бежавшим к автомобилю, был Лестер, Смотритель Территорий. Он тогда спас мне жизнь, понял Джек, и изо всех сил помчался к гостинице.