Чары - Пайк Эприлинн - Страница 11

— Сейчас войдут преподаватели, а я еще не проверила свою грушу. Ты не против быстренько взглянуть, как там она?

«Не против ли я? Конечно нет! Чем мне еще заняться?» — пронеслось у Лорел в голове.

Они подошли к одному из ящиков, в котором росло маленькое, но пышное дерево. Катя достала из сумки тетрадь.

«Груша, используется как лекарственное средство: нейтрализует яды; сок из соцветий защищает от обезвоживания», — тут же вспомнила Лорел.

— А что ты с ней делаешь?

— Хочу заставить ее расти быстрее, — ответила Катя, разглядывая отметки на стволе деревца. — Ведь элементарное зелье, а сделать никак не могу. — Она взяла пузырек с темно-зеленой жидкостью и поднесла к глазам. — Снадобье от болезни я в момент нахимичу. — Лорел удивленно моргнула, услышав, как та спокойно употребила слово из жаргона Весенних, причем не очень-то и приличное, судя по намекам Тамани. — А вот если надо просто улучшить свойства — мозги вскипают.

Лорел рассеянно смотрела на стоящих в классе фей. Одни встречались с ней глазами, другие отводили взгляд, кто-то улыбался, а кто-то пялился до тех пор, пока Лорел не отворачивалась первая. Лишь во взгляде высокой феи с пурпурными глазами и темными волосами читалась откровенная неприязнь. Темноволосая незнакомка тряхнула длинными локонами и демонстративно повернулась к Лорел спиной.

— Катя, кто это?

— Где?

— Напротив нас, темные волосы и пурпурные глаза.

— Мара. Уже одарила тебя взглядом? Не обращай внимания. Она на тебя зуб точит.

— На меня?! — Лорел чуть не задохнулась. — Мы даже не знакомы.

— Послушай, — прошептала Катя. — Твои пробелы в памяти как кость в горле. Все феи умеют делать эликсир забвения. Это основы, — быстро добавила она. — Я сделала свой лет в десять. Но они рассчитаны на людей, троллей — в общем, на животных. На фей они действуют по-другому.

— То есть у нас иммунитет?

— Не совсем. Если бы на фей не действовала Осенняя магия, мы не смогли бы лечить их своими снадобьями. Дело в том, что у зелья, сваренного для животных, получается совершенно другой эффект, если его дать растению. И потом, кому придет в голову сделать эликсир забвения гя другой феи? Много лет назад, задолго до моего рождения, Осенние изучали опасные для нас вещества, пока одна из фей не зашла слишком далеко… — сказала Катя еле слышным шепотом. — Теперь тема ядов под строгим запретом. Даже книги об этом выдают по особому разрешению. Ты — особый случай. Твои воспоминания уничтожили специально, чтобы важная информация из мира фей даже случайно не просочилась к людям. И все-таки видеть среди нас фею со стертой памятью — ходячий пример применения запрещенной магии — не очень приятно. Не обижайся. — Катя мотнула головой в сторону Мары. — Ей вообще хуже всех. Несколько лет назад Мара подала заявку на изучение ядов для фей, и ей отказали. А ведь она лучшая в классе и большой спец по ядам для животных.

— А я-то тут при чем? — непонимающе спросила Лорел.

— Мара тебя ненавидит, потому что ты — живое доказательство существования зелья, которое она приготовить не в силах. К тому же вы дружили. Почти все мы так или иначе с тобой общались… Говорю сразу, мы не особо дружили, даже после того, как тебя выбрали в качестве привоя. Но с Марой вы были близкими подругами.

— Правда? — Лорел стало неловко оттого, что она не помнила подругу, но с чего бы вдруг Мара злилась на нее?

— Да. Кстати, при выборе привоя ее кандидатуру тоже рассматривали, но в итоге им стала ты. Мара тогда здорово расстроилась. Просто ты лучше соответствовала заданным параметрам, а она сочла это личным поражением. Решающую роль сыграл твой цвет волос. Комиссия сказала, что «людям больше нравятся светловолосые малыши».

Лорел прыснула и закашлялась, тем самым привлекая к себе внимание окружающих. Даже Мара метнула на нее еще один недобрый взгляд.

— Теперь, наверное, из кожи вон лезет, чтобы доказать, что она не хуже тебя, — заметила Катя. — На самом деле Мара очень одаренная: стала аколитом намного раньше остальных. Ее вот-вот переведут в подмастерья. Ох, поскорей бы! — пробормотала она, поворачиваясь к деревцу.

Лорел исподтишка взглянула на изящную и грациозную, как балерина, Мару, которая походила на дремлющую кошку, но, несмотря на внешнюю расслабленность, зорко посматривала вокруг. Неужели они и впрямь были подругами?

В класс вошли старшие феи, и одна из них громко захлопала в ладоши, привлекая внимание учеников.

— Начинаем, — неожиданно тихо объявила она. В помещении разом настала полная тишина: все замолчали и повернулись к преподавателям.

«Ничего себе, дисциплина! Не то что у нас», — подумала Лорел.

Ученики собрались в центре класса, образовав широкий круг, в середине которого стояли около двадцати преподавателей.

Фея, хлопавшая в ладоши, снова заговорила:

— Кто сегодня начинает эксперимент?

В ответ взметнулось несколько рук. Ученики потеснились, и те, кто тянул руки, вышли вперед. В порядке строгой очереди, либо по одному, либо небольшими группами, феи выступали с кратким докладом о своих экспериментах: цель, планируемый порядок действий, сроки исполнения и другие подробности. В конце преподаватели, а иногда и сами ученики задавали выступавшим вопросы.

Лорел поразилась сложности исследований: речь докладчиков пестрела непонятными терминами вроде «рецепторы монстроциды», «матрицы резистентности эукариотов» и «активность каприловой кислоты». Через несколько минут слушать надоело, и она стала рассматривать остальных учеников, которые стояли не шелохнувшись и ловили каждое слово выступавшего. Если кто-то и перекидывался парой фраз шепотом, то исключительно по делу. Через полчаса рассказы об экспериментах завершились, но в классе по-прежнему было тихо.

Лорел даже стало не по себе.

— Кто вчера завершил эксперимент? — спросила фея.

И опять несколько фей подняли руки и вышли вперед. Пока они выступали, Лорел снова огляделась вокруг. Чего только тут не росло! Разнообразие видов поражало глаз, однако, в отличие от парка Академии, в их подборе не чувствовалось единой системы. Некоторые побеги окружали бумажные или тканевые экраны от солнца, рядом со многими находилось научное оборудование. Это была не теплица, а настоящая лаборатория!

— На прошлой неделе, когда ты отчитывалась о ходе эксперимента, он шел не по плану, — сказал один из преподавателей, мужчина с глубоким зычным голосом, обращаясь к юной брюнетке небольшого роста.

— Да. В итоге у меня вообще ничего не получилось, — без тени стыда ответила фея.

Лорел приготовилась услышать перешептывания и смешки, однако остальные внимательно слушали брюнетку, которая описывала стадии неудавшегося исследования. Это было еще одно приятное отличие от школы, где училась Лорел.

— Что собираешься предпринять? — спросил преподаватель.

— Прежде всего ознакомиться с дополнительной литературой, чтобы понять причины неудачи. А потом я начну все заново. Я хочу вернуть в Авалон давно забытое зелье на основе виридевиталиса.

Он на мгновение задумался.

— Хорошо, даю тебе еще одну попытку. А потом продолжишь учебу.

Сказав «спасибо», ученица вернулась в круг.

— Еще кто-нибудь? — поинтересовалась фея, хлопавшая в ладоши в самом начале, и когда никто не отозвался, продолжила: — Небольшое объявление перед тем, как вы разойдетесь. Думаю, все в курсе, что к нам вернулась Лорел, хотя и ненадолго, всего лишь на несколько недель. — Ученики повернулись к ней: некоторые улыбнулись, но большинство смотрели с откровенным любопытством. — Пожалуйста, позвольте ей общаться с вами, смело отвечайте на вопросы даже самого деликатного свойства. Не ленитесь подробно объяснить, что вы делаете, как и почему. Все свободны! — Она снова хлопнула в ладоши, и ученики разошлись.

— А теперь что? — прошептала Лорел, обращаясь к Кате, все еще не решаясь заговорить в полный голос.

— Идем работать. У меня сейчас два долгосрочных эксперимента, а потом практика.