Решительная - Блэк Холли - Страница 42

Талатайн закричал, но было уже слишком поздно. Тогда он оттолкнул Кайю, и она упала на четвереньки рядом с телом королевы.

Талатайн, не обращая на нее внимания, выхватил позолоченный меч и бросился на Этайн. Она ожидала смерти, даже не пытаясь защититься. В последний миг Ройбен бросился перед ней и принял удар на себя.

Лезвие скользнуло по его спине, разрубило броню и оставило длинную красную полосу от плеча до бедра.

Ройбен рухнул на снег, подмяв под себя Этайн. Она пронзительно закричала.

Ройбен перекатился на бок и приподнялся. Но Талатайн уже забыл о нем. Он стоял на коленях рядом с Силариаль, держа в ладонях ее прекрасное лицо. Глаза королевы неподвижно смотрели в небо, губы уже остывали.

Ройбен медленно встал. Этайн лежала на снегу, содрогаясь от рыданий.

— Что ты наделала? — горестно воскликнул Талатайн.

Этайн принялась рвать на себе волосы и платье, пока Кайя не остановила ее.

— Он не заслужил, чтобы с ним так обращались, — прорыдала она и разразилась безумным хохотом.

Ее ногти глубоко впивались в кожу Кайи, но та не отнимала рук.

— Все кончено.

Кайя пыталась успокоить сестру короля, но ей и самой было страшно. Девушке казалось, что она разыгрывала пьесу на сцене, а орды Зимнего двора только и ждали знака, чтобы растерзать летних фейри.

— Давай, Этайн, вставай.

Ройбен срезал золотой обруч с волос Силариаль. С него посыпались синие ягоды.

— Это корона не твоя, — заявил Талатайн без особой убежденности.

Он оглянулся. Со всех сторон его окружали фейри Зимнего двора и изгнанники. Летние рыцари маячили за пределами круга, их лица были мрачны.

— Я просто передам корону сестре, — сказал Ройбен.

Этайн содрогнулась при виде обруча, за который все еще цеплялись обрезки медных волос.

— Сейчас, — сказал Ройбен, быстро обрывая волосы и протирая обруч рукавом.

Золото окрасилось кровью. Ройбен смутился. Кайя заметила, что его доспехи в крови, да и руки тоже красны, словно на них надели кровавые перчатки.

— Твои…

Кайя хотела сказать «твои руки!», но вдруг поняла, что это ведь не его кровь.

— Что ж, посади на трон свою марионетку, — сказал Талатайн. — Ты можешь сделать ее королевой, но такое правление не затянется надолго.

Этайн задрожала, ее лицо стало белым, как бумага.

— Моему брату понадобятся слуги.

— Ты приносил ей цветы, — напомнил Ройбен. — Не забыл?

Талатайн покачал головой.

— Это было очень давно, еще до того, как она убила мою королеву. Нет, Этайн не будет править долго. Я за этим прослежу.

— Что ж, — медленно произнес Ройбен. — Если ты не хочешь поклясться в верности Этайн, то, возможно, принесешь клятву мне.

Талатайн выхватил меч.

— Ты не сможешь убить каждого, кто преграждает тебе путь к короне Летнего двора!

— Погоди, — сказал Ройбен и повернулся к сестре. — Если ты не хочешь править сама, то кому передашь корону?

— Ее слова не имеют значения, — возразил Талатайн, держа меч наготове.

— Нет, имеют! — крикнула Кайя. — Силариаль сама сделала Этайн своей наследницей. Нравится тебе или нет, но решать сейчас будет Этайн.

Руддлз вышел на середину поля, подмигнув по дороге Кайе.

Он откашлялся и объявил:

— В случае, если один двор захвачен рыцарями другого, правила наследования захваченного двора остаются неизменными.

— Мы следуем своим обычаям, — проворчала Дулькамара.

— Нет, — возразила Кайя. — Сейчас Этайн выберет, кому передать корону, или оставит ее себе.

— Кайя права, — согласился Ройбен, перебивая дворецкого. — Пусть решит сестра.

— Забирай ее себе, — глухим голосом сказала Этайн. — Забирай и будь проклят.

Пальцы Ройбена пробежали по знакам и символам на золотом обруче.

Когда он заговорил, его голос прозвучал отстранение:

— Кажется, я все-таки возвращаюсь домой.

Талатайн шагнул к Этайн. Кайя напряглась, хотя и не представляла, что сможет сделать, если он в самом деле нападет на нее.

— Как ты можешь передать нас во власть этого чудовища?! Он хотел заплатить за мир твоей смертью!

— Ройбен не собирался ее убивать, — заметила Кайя.

— Все мы превратились сегодня в чудовищ, — не глядя на рыцаря, сказала Этайн.

— Если платой за мир будет всего лишь твоя ненависть, то я согласен, — сказал ей Ройбен.

Талатайн сплюнул.

— Я никогда не признаю тебя королем Летнего двора!

Ройбен невозмутимо возложил себе на голову венец. Кровь запятнала его серебристые волосы.

— Признаешь ты или нет, но дело сделано, — сказал Руддлз.

— Давай закончим поединок, — не мог успокоиться Талатайн. — Я займу место твоей сестры.

— Трус, — вмешалась Кайя. — Он же ранен!

— К тому же твоя госпожа разорвала сделку, — добавила Дулькамара. — Повелитель, можно, я убью этого рыцаря в твою честь?

— Сразись со мной, Ройбен! — настаивал Талатайн.

Ройбен кивнул, нагнулся и поднял из снега меч. Клинок заиндевел от холода.

— Что ж, пусть они получат поединок, ради которого собрались.

И они начали кружить друг против друга, раскачиваясь, словно две змеи. Их клинки почти соприкасались. Внезапно Талатайн сделал выпад, но Ройбен с силой парировал его. Талатайн отступил на шаг, потом снова нанес удар и отскочил, будто надеясь вымотать противника осторожными атаками. Капля крови поползла по запястью Ройбена, оставляя за собой багровую дорожку.

— Ты опять ранен, — сообщил Талатайн. — Сколько ты еще продержишься?

— Достаточно, — ответил Ройбен.

Кайя смотрела на его окровавленную спину, замедленные движения и отнюдь не была в этом уверена. Ей казалось, что Ройбен сражается со своим зеркальным отражением. Словно он пытался уничтожить того, в кого превратился, став королем.

— Силариаль была права? — спросил Талатайн. — Она сказала, что ты ищешь смерти.

— Иди сюда и проверь. — Ройбен взмахнул мечом так стремительно, что воздух загудел.

Клинки с лязгом столкнулись. Талатайн парировал удар, атаковал в ответ и ударил противника в левый бок.

Ройбен изогнулся, перехватил рукоять его меча и рванул на себя. Талатайн потерял равновесие и упал на снег.

Ройбен встал над ним и прижал конец лезвия к его горлу.

— Иди и забери корону, если она тебе еще нужна! Встань и сними ее с меня!

Кайя не могла разобрать, вызов это, насмешка или искренняя мольба.

Талатайн не шевелился.

Фейри, покрытый бурой чешуей и оттого похожий на сосновую шишку, нагнулся и вынул золоченый меч из руки Талатайна. Другой плюнул в снег рядом с ним.

— Ты не справишься с двумя дворами, — произнес Талатайн, пытаясь встать на колени.

Ройбен покачнулся. Кайя подхватила его под руку. Он оперся на нее всем весом, и она чуть не упала.

— Мы разберемся с Летним двором так же, как твоя хозяйка — с нашим, — проворчала Дулькамара.

Она опустилась на корточки рядом с Талатайном и прижала сияющее лезвие ножа к его щеке.

— Ты пришпилен, как муха, и брошен в грязь. Теперь расскажи своему новому повелителю, какого славного щенка приобрела его мудрость. Скажи, что будешь лаять по его приказу!

Этайн застыла, будто окаменев, и закрыла глаза.

— Я не стану служить Зимнему двору, — твердо ответил Талатайн. — Я никогда не стану таким, как ты.

— Я тебе даже завидую, — ответил Ройбен.

— Сейчас он у меня загавкает, — пообещала Дулькамара.

— Нет. Отпусти его. Пусть уходит.

Дулькамара с удивлением подняла голову. Талатайн мигом вскочил на ноги и ушел, расталкивая толпу.

— Узрите нашего несомненного повелителя Ройбена, короля Летнего и Зимнего дворов! Явите ему свою преданность! — завопил Руддлз.

Ройбен покачнулся, и Кайя подхватила его, хотя рука короля была скользкой от крови. Он кое-как устоял на ногах.

— Я буду лучшим королем, чем она, — услышала Кайя его голос.

Глава четырнадцатая