Кровавая жатва - Болтон Шэрон - Страница 11

– Нет, не нужно шевелиться, – снова раздалось совсем рядом с ней. – Флетчеры были здесь всего минуту назад. Они не могли уйти далеко. Я думаю, вам не стоит…

Эви села. Стоявший возле нее на коленях мужчина, хотя и был высоким, никоим образом не напоминал немца или австрийца. Да и холмы вокруг – это явно не горы. Это были торфяники, окрашенные в мягкий фиолетовый оттенок свежего кровоподтека.

– Как вы? – спросил светловолосый мужчина в шортах и майке для бега.

Мальчишки на велосипедах… Паника Герцогини… И человек, пробегающий мимо…

– Где болит? – не унимался он.

– Везде, – отрезала Эви. Как оказалось, говорить она может. – Ничего серьезного. Где Герцогиня?

Мужчина взглянул на склон холма, и Эви последовала его примеру. Герцогиня была привязана к старинному железному кольцу на углу церковной стены. Голова ее была опущена, а огромные желтые зубы перемалывали пучок крапивы.

– Слава богу, вы ее поймали! – сказала Эви. – Эти тупоголовые придурки… Несколько дней назад она здорово ушибла ногу. Как вам кажется, она в порядке?

– Похоже, проголодалась до смерти, а в остальном нормально. Хотя, боюсь, в лошадях я мало что понимаю.

Герцогиня стояла на четырех ногах. И стала бы она есть, если бы ей было больно? Хотя, зная Герцогиню, очень даже может быть.

– Вы уверены, что ничего не повредили? – спросил мужчина, на котором, как она теперь заметила, были парусиновые туфли на каучуковой подошве. И шорты его не были предназначены для бега: они были из хлопка, в белую и синюю полоску, почти до колен. Волосы на его ногах были светлыми и густыми.

– Вполне, – ответила она, отводя глаза от его ног. – Уж я-то знаю, я доктор, – добавила она, заметив сомнение на лице незнакомца. – Вы не могли бы помочь мне убраться с дороги?

– О, конечно, простите.

Светловолосый мужчина вскочил на ноги и, нагнувшись, протянул Эви правую руку, словно предлагая ей помощь во время пикника, чтобы подняться с земли. Она покачала головой.

– Нет, боюсь, так ничего не выйдет. Я не смогу встать сама. Не могли бы вы подхватить меня под руки и поднять? Я не очень тяжелая.

Он с озабоченным видом покрутил головой.

– Вы сказали, что ничего не повредили, – сказал он, – но если вы не можете встать самостоятельно, то я не думаю, что должен поднимать вас. Похоже, нам следует позвать кого-нибудь на помощь.

Неужели придется ему все объяснять?

Эви глубоко вздохнула.

– Я действительно получила травму, но не сейчас, а три года назад. Попала в тяжелую катастрофу и повредила седалищный нерв на левой ноге, – сказала она. – Я не смогу идти без посторонней помощи, и нога недостаточно окрепла, чтобы выдерживать мой вес, пока я буду подниматься на этих булыжниках. На которых, кстати, сидеть не так ж удобно.

Мужчина секунду молча смотрел на нее. Эви заметила, как его взгляд скользнул по ее левой ноге, скрытой малиновыми бриджами для верховой езды, неестественно тонкой и изуродованной.

– По этой дороге много ездят? – спросила она, глядя на склон холма.

– Да нет. Но вы совершенно правы, простите.

Он снова присел и правой рукой обхватил ее спину, а левой – под бедра. Эви, хотя и была готова к этому, почувствовала, как через ее тело пробежал ток, не имеющий ничего общего с болью. В следующий миг она уже стояла, опираясь на незнакомца и вдыхая исходивший от него запах кожи, пыли и пота.

– В десяти метрах по склону есть старая скамейка, на которой отдыхают пастухи. Думаю, что они не будут иметь ничего против, если мы воспользуемся ею. Вы сможете дойти туда?

– Конечно, – бросила она, хотя сказать было легче, чем сделать.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как обхватить его рукой за талию. От него шел жар. Разумеется, ведь день был солнечным. Она и сама была разгорячена, и от нее, наверное, пахло лошадью. Эви передвинула правую ногу, и левая тут же отчетливо просигнализировала ей, что нужно выбросить из головы глупую затею с подобным передвижением, причем немедленно.

– Черт побери! – пробормотала она, безуспешно пытаясь переставить больную ногу.

«Ну давай же, бесполезная чертова…»

Она споткнулась и снова едва не упала. Мужчина крепче обнял Эви за талию, чуть пригнулся и поднял ее, так что ноги Эви оторвались от земли. Она инстинктивно, неожиданно для себя дала ему пощечину. Он покраснел.

– Простите, я просто не хотел, чтобы вы снова упали, – сказал он. – Может, я донесу вас до этой скамейки?

Она кивнула, и через мгновение он аккуратно опустил ее на деревянную скамью рядом с церковной стеной. Она с благодарностью откинулась назад и закрыла глаза. Как она могла совершить такую глупость? Притащить сюда Герцогиню! Они ведь могли серьезно пострадать. Ну почему жизнь такая сложная штука, черт побери?

Она сидела с закрытыми глазами и ждала, пока выступившие слезы скроются там, откуда они появились.

Когда Эви снова открыла глаза, она была одна. Неужели он просто оставил ее? Господи, она, конечно, не мисс Конгениальность, но все-таки…

Окна на другой стороне улицы были темными и пустыми. Над торфяниками, казалось, воцарилась тяжелая неподвижность. Велосипедисты исчезли, вряд ли терзаемые тем, что сотворили, но где же все остальные? Столько домов, столько окон, и ни одной живой души. Непонятно, сейчас суббота, вторая половина дня… Почему же никто даже не высунулся на улицу, чтобы посмотреть, что происходит? А может быть, и высунулся. За одним из темных окон кто-то определенно был. Он наблюдал за ней, она в этом уверена. Стараясь не подавать виду, что заметила это, Эви взглянула по сторонам. Она не увидела ни малейшего намека на какое-то движение, но там все равно кто-то был. Она медленно обернулась.

Ну вот. Какое-то движение… Там, высоко… Эви подняла руку, прикрывая глаза от солнца. Нет, это невозможно! Ей показалось, что она видит какую-то фигурку наверху церкви. Но там точно никого не могло быть. Она видела птицу. Или, возможно, белку. Или кота?

Отстегнув тесьму, она сняла шляпу. Тяжесть в голове мгновенно уменьшилась.

Она услышала чьи-то шаги и постукивание раскачивающихся на неровной поверхности старых каменных плит, которыми был вымощен церковный двор. Это вернулся ее белокурый рыцарь в ярких полосатых шортах. Он почти бежал к ней между старых надгробий со стаканом воды.

– Привет! – сказал он подходя. – Я могу сделать чай, но это займет больше времени. Как вы себя чувствуете?

А как она может себя чувствовать? Ее вывели из себя жестокие подростки, передвигающиеся на бешеной скорости. Она свалилась с лошади, и ей пришлось беспомощно валяться на дороге подобно выброшенному на берег киту. А потом, чтобы убить в ней остатки самоуважения, ее, как беспомощного младенца, поднял на ноги белокурый недоумок, от которого пахло… как от мужчины.

– Думаю, уже лучше, – ответила она. – Падать с лошади – это всегда потрясение. Особенно, если приземляешься не на мягкую землю.

Он сел на скамейку рядом с ней.

– Охотно верю, – сказал он. – Не хочется выглядеть бестактным, но стоило ли выезжать одной, с больной ногой… и вообще?

Эви открыла было рот, но тут же закрыла его. Он был прав. Чтобы как-то выиграть время, она посмотрела на часы.

– Что ж, в ближайшее время со мной вряд ли такое повторится, – сказала она. – В конюшне, из которой я приехала, очень строгие правила. Так что в течение следующих шести месяцев я буду потихоньку наматывать круги на манеже под присмотром тренера.

– Ну, может быть… – Мужчина перехватил ее взгляд и замолчал. – Так откуда вы приехали, издалека? – через время спросил он.

– Из конюшни Брок Фармс, – ответила она. – Это примерно четыре мили отсюда через торфяники.

– Может быть, позвонить, чтобы они вас забрали? Я не уверен, что фургон для лошади сможет заехать сюда, наверх, но я мог бы пройти…

– Нет!

Это прозвучало несколько громче и тверже, чем Эви хотелось бы, просто ее не оставляло ощущение неминуемой схватки, которую она должна выиграть, несмотря на ушибы и дрожь в теле.