Любовница жениха - Нэпьер Сьюзен - Страница 32

Она проглотила слезы. «Милая»! Как он может называть ее милой после всего, что ей пришлось пережить из-за него!

— А я не хочу! Уходите! Или… или я выйду на балкон и позову вашу мать!

По ту сторону двери воцарилась тишина. Джейн улыбнулась бледной, безрадостной улыбкой. Потом прижалась ухом к деревянной панели и все еще стояла в этой позе, когда вдруг услышала скребущий звук со стороны открытой стеклянной двери на балкон. Джейн подбежала к ней как раз в тот момент, когда Райан оттолкнулся от перил соседнего балкона, находившегося на расстоянии по крайней мере двух метров от балкона ее комнаты, и прыгнул.

Джейн закричала, когда он приземлился на корточки прямо перед ней.

— Вы что, спятили? Вы могли разбиться насмерть! — завопила она, когда он вскочил на ноги, и стала слепо ощупывать его плечи и тяжело вздымающуюся грудь, словно желая удостовериться, что он цел.

— Да нет… ну, сломал бы ногу-другую, не более того, — сказал он с этаким безразличием настоящего мужчины, схватил ее за запястья и заставил обнять себя за талию.

Сердце у нее все еще стучало, как товарный поезд. И у него тоже — она поняла это, когда ее груди расплющились о твердую стену его груди.

— Вы могли разбиться насмерть, — повторяла она снова и снова, почти парализованная от страха потерять его.

— Тебе было бы не жаль, если бы я разбился? — пробормотал он, ведя руками вверх по ее дрожащей спине. — Возможно, ты подумала бы, что так мне и надо…

Она содрогнулась, прижимаясь лицом к его груди.

— Разве можно говорить такое? — От страха голос ее звучал глухо.

— Я знаю… мы оба наговорили немало ужасных вещей друг другу с тех пор, как нас связывают эти странные отношения любви-ненависти. Вот почему я считаю, что ты права: нам лучше не разговаривать, разговоры только доводят нас до беды, и, кроме того, дела говорят громче слов…

Он слегка отстранился, положил руки ей на плечи, подцепил пальцами бретели ее мокрого купальника и осторожно спустил их к локтям, открыв ее груди теплому ночному воздуху.

Она ответила лишь вздохом-стоном желания, когда он наклонился и облизал соски.

— Шшш… — Он заглушил ее стон, накрыв ее рот своим, взял ее на руки, перенес к мягкой кровати и повалился навзничь, так что она оказалась сверху. Он протянул руку и включил лампу на ночном столике, не отрываясь от ее губ, и, когда его знакомый, опьяняющий вкус начал дурманить ее чувства, Джейн погрузилась в первобытный океан всепоглощающей страсти, отдавая себя физическому выражению той любви, которую боялась облекать в слова.

Она неуклюже помогла Райану избавиться от его рубашки и ее купальника, которые полетели на пол. Потом он усадил ее на себя верхом, взялся за ее ягодицы и стал двигать ее по своим волнообразно поднимающимся и опускающимся бедрам таким образом, что она извивалась от наслаждения и просила еще и еще. Он уже готов был дать ей все, как вдруг резкий стук в дверь заставил их замереть.

— Джейн, с вами все в порядке? Мне показалось, я слышала крик.

Джейн приподнялась на локтях, в шоке и смятении глядя в лицо лежащего под ней мужчины. Четкие черты Райана затуманились под влиянием страсти, губы стали красными от ее горячечных поцелуев, глаза превратились в сверкающие осколки синего огня.

— Да. — Она попыталась еще раз, громче, в ответ на встревоженный зов Пегги: — Да… но ничего не случилось… со мной все в порядке…

После непродолжительного молчания Пегги тихо спросила:

— Вы уверены?

Она почувствовала, каким напряжением налился каждый мускул мощного тела, на котором она лежала, — Райан ждал ее ответа. Ее выбора.

— Да… да, вполне, — решительно сказала она. — Не беспокойтесь, Пегги… спасибо.

Волна радости захлестнула ее, когда она увидела озарившееся ликованием лицо Райана. Он закинул руку ей на шею и стал медленно пригибать к себе ее голову.

— Она знает, что ты здесь, со мной, — прошептала Джейн, когда ее губы оказались на расстоянии дюйма от его губ.

Он ответил насмешливой ухмылкой.

— Отлично. Значит, нас не потревожат до утра! — Когда он прихватил зубами ее нижнюю губу, их рты снова жадно слились, и он, свалив ее тело с себя на кровать, освободился от остальной одежды. Оставшись во всем великолепии наготы, он вновь перекатил ее на себя и страстно застонал, когда ее мягкая, густая поросль пощекотала ему живот и влажное, бархатистое тепло прильнуло к тому месту в паху, где все болело и пульсировало.

Потом были долгие минуты жаркого блаженства, пока Райан не поймал наконец ее отчаянно шарящие руки.

— Нет… я сам… — отрывисто проговорил он. — Так будет больно рукам…

Он мягко перевернул ее на спину, вытянул ей руки в стороны так, чтобы кисти свисали с края кровати, а ноги поставил подошвами на постель по обе стороны своих коленей. Потом развел пошире бедра и, не отрывая глаз от ее покрасневшего, возбужденного лица, вошел в нее медленными, ровными толчками, пока не погрузился до упора. Оба застонали, когда он вынырнул и начал все сначала, устанавливая медленный, чувственный ритм размеренных погружений, который все убыстрялся, пока их обоих взрывом экстаза не вознесло на заоблачную вершину, где их голоса сплелись в хриплых криках неистового наслаждения.

Позже, когда они, устав от любовных ласк, отдыхали, Райан благоговейно поцеловал ее поврежденные руки, сначала одну, потом другую.

— Если нам сейчас так хорошо, то представь себе, насколько сильнее будет наслаждение, когда ты снова сможешь пользоваться ими!

— Полагаю, это значит, что у нас все-таки роман… — Улыбка у Джейн вышла немного грустной.

Райан обвел эту улыбку пальцем.

— Это не обязательно…

Измученное сердце Джейн болезненно сжалось у нее в груди.

— Не обязательно, если мы упорядочим ситуацию.

Вся кровь отхлынула у нее от лица и устремилась назад, чтобы снова запустить остановившееся сердце. Ее шепот был еле слышен:

— Что?

— Ну, если бы ты вышла за меня замуж, мы могли бы спать вместе, когда захотим, не оскорбляя этим твою пуританскую душу! — Но он сказал это смеясь. Он просто пошутил, не иначе.

Она отшатнулась.

— Но ты никогда ничего не говорил о браке! — Как и о любви. Разве по традиции не требуется сначала признание в любви?

Он чуть отодвинулся от нее, все еще улыбаясь, но где-то в глубине его глаз мелькала настороженность, и это усиливало ее дурные предчувствия.

— Значит ли это, что твой ответ был бы отрицательным?

Она заметила это «бы». Это не вопрос, скорее это просто уклончивая фраза. В один миг к Джейн вернулись все прежние сомнения: она вспомнила, сколько раз за эти два последних года Райан пробуждал в ней ложные надежды, чтобы потом наслаждаться ее мучениями. Он назвал их отношения отношениями любви-ненависти, но любовь выпала на долю Джейн, тогда как ненависть исходила от Райана. Что, если и сейчас он приготовил ей очередную западню?

— Наверно, если бы я сказала «да», то оказалась бы брошенной у алтаря. Вот это было бы достойное завершение твоей мести, не правда ли? Отплатить мне той же монетой и унизить меня точно так же, как я унизила тебя…

Как только эти слова сорвались с ее губ, она поняла, что совершила роковую ошибку. Лицо Райана окаменело, и он выскочил из постели.

— Если у тебя действительно такое чувство, то какие бы то ни было отношения между нами явно бесполезны. Ты никогда не будешь полностью доверять мне, ведь так? Сколько бы раз я ни доказывал свою искренность. — Он схватил одежду и стал торопливо одеваться. Та нежность, которая витала здесь несколько мгновений назад, исчезла, будто ее никогда и не было. — Конечно, ты будешь спать со мной… согласишься даже на бурный роман вопреки здравому смыслу. Но никогда не пойдешь на настоящую близость, потому что не веришь в мою честность. Это не я свихнулся на Эве, а ты! Хочешь быть мученицей прошлого? Пожалуйста! Держись за свое доверие… а я буду держаться за свою честь! Я думал, что встретил женщину гордую и смелую, но, похоже, ошибся — ты просто еще одна безнадежная утрата!