Похититель невест - Лукас Дженни - Страница 20

«Эта сумма будет вычтена из жалованья Монтеса», — подумал он, стиснув зубы.

Но в глубине души он не винил частного детектива, сообщившего его главному телохранителю ложную информацию. Он винил только самого себя. Он подвел Летицию. Из-за него ее жизнь сейчас висит на волоске.

Обратный путь на арендованную им виллу в Сан-Лукасе прошел в напряженном молчании. Ксеркс чувствовал себя полностью опустошенным.

Но когда он толкнул плечом тяжелую калитку, до него донесся божественный звук, который притупил боль в его сердце.

Это был звонкий голос Роуз.

— Я так рада, что ты вернулся! — воскликнула она.

Подняв глаза, он увидел ее на широкой веранде с видом на Тихий океан. В новом розовом платье без рукавов, с распущенными светлыми волосами она была прекраснее, чем когда-либо. Она воплощала в себе все хорошее, что есть в этом мире.

При виде его хмурого лица она широко раскрыла глаза, но ничего не сказала. Просто распахнула свои объятия.

Он подошел к ней, и она так нежно его обняла, что ему захотелось плакать. Все же он сдержался. Мужчины не плачут. Зато они могут делать другие вещи.

Взяв ее за руку, он провел ее в ванную и включил душ. Небольшое помещение начало наполняться горячим паром. По-прежнему не говоря ни слова, он подошел к Роуз и начал расстегивать ее платье.

Она не сопротивлялась. Просто смотрела на него своими выразительными бирюзовыми глазами, пока он избавлял их обоих от одежды. Мгновение спустя они вдвоем оказались в душевой кабине.

Горячая вода обожгла его кожу, смыла с него дорожную пыль и прогнала печаль. Он посмотрел на Роуз. Ее тело порозовело от пара, отчего казалось еще соблазнительнее. Налив себе на ладонь немного шампуня, он принялся мыть ей волосы. Она снова подчинилась. Ее молчаливое сочувствие было для него лучшим лекарством.

Затем он развернул ее и, прижав спиной к стеклянной стене кабины, накрыл ее губы своими. Роуз страстно ответила на его поцелуй. Тогда он приподнял ее, и она обхватила ногами его бедра. В следующую секунду их тела слились воедино под горячими струями.

После этого он отнес ее в спальню, где они снова занялись любовью. На этот раз его ласки были такими нежными, что с ее лица не сходила блаженная улыбка. «Кто эта женщина?» — думал он, прижимая ее к своей груди. Кто эта женщина, которая предлагает ему свое тело, свое сердце, свое сочувствие, ничего не требуя взамен?

Жаль, что все это скоро закончится.

Этим вечером они вдвоем ужинали в уютной столовой с видом на бухту Кортеса. На волнах у берега покачивалась старая рыбацкая лодка, вдалеке виднелся круизный лайнер. Из курортного городка внизу доносилась национальная музыка в исполнении уличного оркестра.

Сделав глоток «Маргариты» с лаймом, Роуз наклонилась вперед. При свете свечи она походила на мадонну, сошедшую с полотна эпохи Возрождения.

— Почему мы так много путешествуем? — тихо спросила она. — Ларс позвонил в полицию? Нас разыскивают?

Ксеркс фыркнул:

— Вэксборг никогда бы не обратился в полицию. Таким образом обнаружились бы его собственные преступления. Он по-прежнему в Лас-Вегасе. Ждет, когда будут готовы бумаги.

— Тогда почему? — Она поджала губы. — Полагаю, это имеет отношение к твоей работе. Должно быть, ты очень устаешь.

Ксеркс хотел объяснить ей, что он мотается по свету в поисках Летиции, а не выгодных контрактов, но слова застряли у него в горле. Если бы она сейчас начала его утешать, говорить, что он хороший человек и делает все, что в его силах, он бы этого не вынес.

Не дождавшись его ответа, она съела еще кусочек тортильи с морепродуктами и, наклонив голову набок, спросила:

— Я знаю, что ты богат и влиятелен, но чем именно ты занимаешься?

Ксеркс положил себе еще один рыбный тако:

— Я покупаю разоряющиеся компании. Я делю их на части и продаю с выгодой для себя те, что приносят прибыль. Те, от которых нет никакой пользы, я уничтожаю.

Выражение ее лица стало холодным.

— О!

— Ты этого не одобряешь?

Роуз покачала головой.

— Почему? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Скажи мне.

Она вздохнула:

— Послушай, я не имею права тебя критиковать. Ты миллиардер с личным самолетом, а я официантка с пятьюдесятью долларами на банковском счете. Но помимо работы я еще изучаю экономику и менеджмент в Сан-Францисском государственном… — Она остановилась, словно ожидая, что он будет над ней смеяться.

Ксеркс наклонился вперед:

— Продолжай.

— Твой бизнес приносит прибыль, и это замечательно, но…

— Но что?

Она плотно сжала губы, затем, глядя ему в глаза, ответила:

— Но в этих компаниях работают люди. Они теряют свои места.

— И что с того?

Роуз отвернулась и посмотрела на темный океан.

— Полагаю, я необъективна в этом вопросе. Мой дед владел небольшой компанией, занимающейся производством сладостей. Сначала все шло хорошо, но затем ингредиенты подорожали, и нам пришлось уменьшить объем производства. Десять лет назад, когда компанией уже управлял мой отец, один конгломерат предложил ему продать «Линден кэнди». Это было очень выгодное предложение, но мой отец знал, что эти люди закроют фабрику и переместят производство, в результате чего половина нашего городка останется без работы. Поэтому ради благополучия своих сотрудников — своих соседей и друзей — он отказался.

— Твой отец поступил глупо.

— Нет, не глупо, — возразила она. — Благородно. Даже смело. Он сказал, что либо они все вместе пойдут ко дну, либо он придумает, как спасти компанию от разорения.

— И что произошло?

Роуз посмотрела на свои руки, сложенные на коленях:

— Несмотря на все его усилия, компания обанкротилась.

Ксеркс уверенно кивнул:

— Ему не следовало позволять своим чувствам брать верх над деловым расчетом.

— Он защищал своих сотрудников!

— Он не защитил их. Он их подвел. И, что еще хуже, он подвел тебя. Если бы он тогда продал компанию по выгодной цене, ты бы уже давно окончила колледж и не работала бы официанткой.

Ее глаза неистово сверкнули.

— Мой отец поступил в соответствии со своими принципами. Я думала, что ты, как никто другой, это оценишь.

— Я, как никто другой, умею реально смотреть на вещи. Компания по производству сладостей — это бизнес, а не благотворительная организация.

— Какие жестокие вещи ты говоришь!

— Таков главный закон бизнеса, — спокойно произнес он, обмакивая свой тако в гуакамоле. — Менее успешные уходят со сцены. На смену им приходят более успешные.

— Так не должно быть! — выпалила она. — Однажды я попытаюсь возродить «Линден кэнди». Составлю бизнес-план. Открою фабрику и…

— Забудь об этом, — жестоко сказал он. — Смирись с тем, что все кончено, и двигайся дальше.

Губы Роуз задрожали. Отвернувшись, она сделала глоток «Маргариты», затем произнесла:

— Тебе легко об этом говорить, не так ли? Ты раздираешь компании на части, как безжалостный хищник.

— Это выгодно.

— Ты понятия не имеешь, что значит управлять компанией, любить свое дело, вкладывать в него душу.

— Ты права, — ответил он. — Но мне это не нужно. Я не хочу примешивать к работе чувства. Бизнесмен должен сохранять трезвый ум.

— В твоей жизни чувствам вообще нет места, не так ли? — Положив ладони на стол, она поднялась на ноги. — Мне тебя жаль. Правда.

Будь на месте Роуз кто-то другой, он пропустил бы его критику мимо ушей и позволил бы ему уйти. Но Роуз единственный человек на свете, отношениями с которым он дорожит. Он не может допустить, чтобы они испортились.

Накрыв ее руки своими, он мягко сказал:

— Прости меня. Я не хочу с тобой ссориться.

Ее лицо просветлело.

— Я тоже не хочу ссориться. — Она облизала губы. — Но если бы только ты мог понять, насколько приятнее и увлекательнее создавать что-то свое, чем уничтожать чужое.

— Я не стал бы этого делать, даже если бы умел. Это пустая трата времени и денег. — Он поднялся. — Ты весь день просидела в четырех стенах. Не хочешь прогуляться?