Расследование доктора Уотсона - Кинг Стивен - Страница 8

Джори, должно быть, снял ботинки.

— У него на ногах были шлепанцы, — произнес Лестрейд каким-то странно спокойным голосом и вторично взглянул на Холмса.

— Ага, — сказал я. — Понятно. Джори вошел в кабинет намного раньше отца и спрятался за своей хитро задуманной декорацией. Затем он достал кинжал и стал ждать. Отец подошел к концу коридора. Джори слышал, как Стэнли обратился к нему, и ответ отца, что все в порядке. Далее лорд Халл вошел в свой кабинет в последний раз.., закрыл дверь и.., запер ее.

Оба пристально смотрели на меня, и теперь я понимая божественную власть, которую Холмс, должно быть, чувствовал в подобные моменты, говоря остальным о том, что мог знать лишь он один. И все-таки я должен повторить: мне не хотелось бы слишком часто испытывать это чувство. Мне кажется, что такое ощущение превосходства развратило бы подавляющее большинство людей — людей, не обладающих такой железной волей, какую имел мой друг Холмс.

— Кривоногий парень постарался как можно лучше укрыться за сделанной им декорацией до того, как отец запрет дверь, по-видимому, зная (или подозревая), что лорд Халл внимательно осмотрится вокруг, прежде чем запереть дверь и задвинуть засов. Он мог страдать от подагры и стоять одной ногой в могиле, но это вовсе не значит, что он был слеп.

— Стэнли говорит, что у него было отличное зрение, — сказал Лестрейд. — Я спросил его об этом почти сразу.

— Значит, Халл огляделся вокруг, — произнес я и внезапно увидел это, как, полагаю, случалось с Холмсом, — воссоздание происшедшего, основанное лишь на фактах и дедукции, превращалось в почти реальное зрелище. — Халл огляделся вокруг и не заметил ничего, что могло его встревожить. Кабинет был пуст, как обычно, если не считать его самого. Это на редкость просматриваемая во всех направлениях комната — я не заметил даже дверец в шкафах, а расположенные по обе стороны окна не оставляли темных уголков и щелей даже в такой пасмурный день.

Убедившись, что он один в кабинете, лорд Халл закрыл дверь, повернул ключ в замке и задвинул засов. Джори наверняка слышал, и как отец подошел к столу, и его тяжелое дыхание, когда он опускался на подушку кресла — человек, награжденный подагрой в такой стадии, садится, не выбирая мягкое место. Теперь Джори мог наконец выглянуть и посмотреть на отца.

Я поглядел на Холмса.

— Продолжайте, старина, — тепло заметил он. — У вас все получается великолепно. Прямо-таки первоклассно. — Я понял, что он говорит совершенно серьезно. Тысячи людей называли его холодным, и они были бы вообще-то правы, если бы у него не было еще и щедрого сердца. Холмс просто скрывал это лучше многих.

— Спасибо. Джори увидел, как его отец отложил в сторону свою трость и придвинул к себе две бумаги. Он не сразу убил своего отца, хотя мог бы сделать это. Во всем этом деле слишком много грустного, именно поэтому я отказываюсь войти в гостиную, где они собрались, даже за тысячу фунтов. Я не войду туда, разве что вы со своими людьми силой втащите меня.

— Откуда вы знаете, что он не убил своего отца сразу? — поинтересовался Лестрейд.

— Крик раздался через несколько минут после того, как в замке повернулся ключ и был задвинут засов. Вы сами сказали это, и я полагаю, что у вас собрано немало надежных доказательств. И все-таки от двери до письменного стола не больше двенадцати шагов. Даже для страдающего подагрой понадобится не более половины минуты, самое большее сорок секунд, чтобы подойти к креслу и сесть. Добавим к этому пятнадцать секунд на то, чтобы поставить трость там, где вы нашли ее, и положить перед собой два завещания.

Что было дальше?

Что произошло за последние одну или две минуты, за это короткое время, которое должно было казаться — Джори Халлу по крайней мере — почти бесконечным? Мне думается, лорд Халл просто сидел там, переводя взгляд с одного завещания на другое. Джори мог легко увидеть разницу между ними: разные оттенки бумаги ясно свидетельствовали об этом. Он знал, что его отец намерен бросить одно из завещаний в печку. Полагаю, Джори ждал, чтобы убедиться, какое именно он бросит в огонь. В конце концов оставалась вероятность, что, старый черт намерен был сыграть со своей семьей жестокую шутку. Может быть, он сожжет новое завещание и положит старое обратно в сейф, а затем выйдет из кабинета и скажет семье, что в сейфе спрятано новое завещание. Вы знаете, где находится его сейф, Лестрейд?

— Там, где пять книг в этом шкафу выдвигаются, — коротко ответил Лестрейд, указывая на полки библиотеки.

— В этом случае и семья, и старик остались бы довольны, — продолжал я, — семья знала бы, что унаследованные ими деньги в безопасности, а старик лег бы в гроб, будучи уверенным, что ему удалось сыграть одну из самых жестоких шуток за все времена.., но он лег бы в гроб по Божьей воле, умер своей смертью, а не пал бы жертвой Джори Халла.

И в третий раз между Холмсом и Лестрейдом произошел обмен взглядами: полуизумленным и полубрезгливым.

— Сам я считаю, что старик всего лишь наслаждался собственным торжеством подобно тому, как в разгар рабочего дня можно предвкушать рюмку ликера после ужина или сладкое блюдо после долгого периода воздержания. Как бы то ни было, прошла минута, лорд Халл начал вставать из-за письменного стола.., но в руке он держал более темный лист и повернулся к печке, а не к сейфу. Какие бы надежды он ни питал, с этого момента Джори больше не колебался. Он выскочил из укрытия, мигом преодолел расстояние между кофейным столиком и письменным столом и вонзил кинжал в спину отца еще до того, как тот успел встать.

Думаю, вскрытие покажет, что лезвие перерезало правый желудочек сердца и вонзилось в легкое — этим объясняется большое количество крови, хлынувшей на поверхность стола. Это объясняет также, почему лорд Халл сумел закричать перед смертью, и одновременно кладет конец творчеству мистера Джори Халла.

— Что это значит? — спросил Лестрейд.

— Запертая комната — плохое дело, если только вы не собираетесь выдать убийство за самоубийство, — сказал я, глядя на Холмса. Он улыбнулся и кивнул, соглашаясь с собственным афоризмом. — Джори никогда не хотел, чтобы все обернулось таким образом.., запертая комната, закрытые окна, человек вонзает нож в такое место, куда сам, считал он, никогда не может его вонзить. Думаю, Джори никак не рассчитывал, что его отец умрет, издав предсмертный крик. Он предполагал заколоть отца, сжечь новое завещание. Позже перерыть стол, открыть одно из окон и выпрыгнуть и него. Затем он вошел бы в дом через черную дверь, занял свое место под лестницей, и, когда тело было бы наконец обнаружено, все походило бы на ограбление.

— Но не для адвоката лорда Халла, — покачал головой Лестрейд.

— Не исключено, адвокат счел бы за лучшее помалкивать, однако… — Холмс сделал паузу, а затем добавил с улыбкой: — Готов поспорить, что наш друг, наделенный «артистическим талантом, намерен был кое-что прибавить. Из опыта мне известно, что наиболее талантливые убийцы почти всегда пытаются запутать следствие, уводя его от места преступления с помощью таинственных следов. — Холмс издал какой-то странный звук, больше похожий на хрип, чем на смешок, и посмотрел на ближнее к нам с Лестрейдом окно. — Думаю, мы все согласны с тем, что это убийство казалось бы подозрительно удобным для наследников, особенно принимая во внимание обстоятельства. Но даже если бы адвокат поднял шум, доказать бы ничего не удалось.

— Лорд Халл своим криком все испортил, — сказал я, — так же как он портил все в течение всей своей жизни. Весь дом пришел в движение. Джори был, по-видимому, в состоянии полной паники, замер на месте, как это случается с оленями, попавшими под яркий свет. Положение спас Стивен Халл.., или по крайней мере обеспечил алиби брату, который должен был сидеть под лестницей; когда убили отца, Стивен выскочил из музыкального салона в коридор, выбил дверь и успел, должно быть, шепнуть Джори, чтобы тот немедленно бежал вместе с ним к столу — создать впечатление, будто они взломали дверь вместе… Я замолчал, словно пораженный молнией. Лишь теперь я понял смысл взглядов, которыми обменивались Холмс и Лестрейд. Я понял, что увидели они с того самого момента, когда я показал им место, где скрывался убийца: сделать это в одиночку невозможно.