Расторгнутая помолвка - Колдер Эйлин - Страница 24

— Ты сегодня очень, очень красивая! Сказано это было так, что Элен показалось, будто душа ее взмыла в небеса и парила над церковью. Словно во сне, произносила она положенные слова, принимала его кольцо и надевала Нику на палец свое.

Осыпаемые конфетти, они выходили из церкви. Одна из присутствующих на церемонии жительниц Вудвила шепнула:

— Почему она плачет?

— Гормоны,— ответила всезнающая соседка,— она совсем недавно родила дочку.

— И я бы заплакала, если бы выходила за него замуж!

Сейчас, когда все формальности остались позади и напряжение несколько спало, Элен, слыша этот диалог, не смогла удержаться и рассмеялась.

— Вот так-то лучше,— ободряюще улыбнулся Николас.— Готова принимать поздравления?

Честно говоря, Элен предпочла бы улизнуть, исчезнуть вместе с ним и Эви, но она понимала, что следует остаться. Церемония так взволновала ее, так растрогала, что Элен была вовсе не уверена в том, сможет ли правильно себя вести, когда останется наедине с Николасом. Наедине с мужем! Молодые, как и полагалось, присутствовали на праздничном обеде — с лососиной, клубникой и роскошным тортом. Великолепное шампанское из личных запасов покойного мистера Палмерса вызвало особенное восхищение гостей.

Сидя рядом с Николасом, державшим на руках их маленькую дочку, Элен беспомощно сжимала бокал с шампанским, едва пригубив его. Она не знала, что делать с чувством, внезапно родившимся в церкви, когда Ник смахнул слезинку с ее щеки. Ей показалось... Ей показалось... Да нет, пустое... Ей показалось, что где-то на дне его души зажглась нежность, он смотрел на нее с такой искренней симпатией. Неужели с любовью? Не может быть! Ей показалось... Но голос его оставался таким же ласковым, когда он, с улыбкой нагнувшись к Элен, спросил:

— Хочешь домой?

Домой! Как сладко звучит. Должно быть, я схожу с ума, подумала Элен, встретив мягкое свечение его глаз. Она кивнула.

— Мне лучше пойти к маме переодеться.

— Не надо,— глаза молодожена сверкнули чувственным обещанием, когда он скользнул взглядом по кремовому шелку, словно вторая кожа обтягивавшему полную грудь,— ты мне так нравишься в этом наряде.

Элен вспыхнула, как семнадцатилетняя школьница. Что с ней? Безумно, безрассудно так реагировать на простенький комплимент.

— Спасибо,— сказала она едва дыша. А затем, просто для того чтобы сказать хоть что-нибудь, спросила: — Эвелин перепеленали?

— Да. Я сделал это сам. Ты знаешь, мне кажется, она самая лучшая девочка на свете, но, как и ты, я могу быть пристрастен. Давай попрощаемся со всеми, а потом я уложу Эви в машине.

Пятнадцать минут спустя они уже выехали из Вудвила. Эвелин крепко спала в своей колыбельке на заднем сиденье. Николас уверенно вел «бентли», Элен, не веря своему счастью, сидела рядом с ним.

Он метнул на нее быстрый взгляд.

— Ну, как тебе? Не так плохо, а?

— Неплохо.— Она с признательностью взглянула на него.— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что уговорил меня венчаться. Николас блеснул белозубой улыбкой.

— У меня всегда хорошо получалось уговаривать девушек.

— Но я же далеко не девушка,— ответила она, усмехнувшись.

— Нет.— Николас замолчал, а когда заговорил вновь, в голосе его появилась горечь.— Но ведь ты была девушкой.

Элен решила, что ослышалась.

— Что? — недоверчиво прошептала она.

— Я был у тебя первым, не так ли? Первым твоим любовником?

— Ты хочешь сказать, что знал это? Все время знал?

— Не все время.— Она заметила, как жестко сжались его губы.— Нет. Но, как бы тебе это сказать, тайное достаточно быстро стало явным...

— Ник, ты не должен был...

— Но я сделал это,— сказал он горько.— Какого дьявола ты мне не сказала?

Элен удивленно подняла брови.

— Ты считаешь, что это как-то повлияло бы на все последующее?

Он бросил на нее жесткий взгляд.

— Не в моих правилах совращать девственниц. Я, черт возьми, был бы предусмотрительнее... в смысле контрацепции. Если бы я только знал!

Вот так удар! Это же все равно, что сказать: было бы намного лучше, если бы сегодняшнего дня не было. Стоило быть чуть-чуть поосторожнее, и всего этого можно было избежать. И как только могла она поверить, что он тоже счастлив? Дура. Элен закрыла глаза. Возьми себя в руки! — приказала она себе. Не стоит огорчаться. Нельзя быть такой ранимой. Нельзя разрушать то, что, может быть, станет первым честным разговором за всю историю их отношений.

— Но после того как ты понял, что я была девственницей, ты все еще предполагал, что я принимаю противозачаточные средства? — попробовала она прояснить ситуацию.

Руки Палмерса судорожно вцепились в руль.

— Я думал, ты скажешь мне, если не принимала. Или, в крайнем случае, сообщишь, если обнаружишь, что беременна. А когда ты ничего не сказала, я решил, что...

— Мы удачно отделались? — с горечью закончила за него Элен.

— Я просто считал, что заслужил чуть больше искренности после того, что было между нами.

— Не думаю, что в тот вечер ты выбрал самый честный способ получить искомое,— напомнила ему Элен.— Ты всегда относился ко мне с какой-то маниакальной подозрительностью. Разве нет? А теперь ответь мне искренне — если бы я сказала тебе тогда, что ты будешь у меня первым, ты бы мне поверил?

Последние слова она произнесла очень тихо, и Ник ответил долгим вздохом.

— Вероятно, нет.

Элен поежилась как от удара. Она почувствовала себя потаскушкой.

— Тогда о чем можно говорить?

— Я думаю, есть о чем,— сказал он тихо.— Я хочу перед тобой извиниться за одну вещь.

Она рассмеялась колючим смешком. Элен заметила эту манеру смеяться у одной женщины и сама удивилась, как легко смогла подражать ей.

— Забудь об этом. Вероятно, я должна чувствовать себя польщенной твоим вниманием. Ты подарил мне столь богатый опыт сексуальных ощущений, что тебе не стоит переживать из-за того, что все могло сложиться по-другому.

— Кажется, я тебе уже говорил, что ты пробуждаешь во мне самое худшее.

— Да, пути Господни неисповедимы,— как можно беззаботнее ответила она.— И, как однажды я тебе уже говорила, со мной происходит то же самое.

— Сожалею,— сказал Ник искренне.

Элен не могла не заметить в его голосе самоосуждения и была достаточно честна перед собой, чтобы не взваливать на его плечи всю вину за происшедшее.

— Не стоит. Я очень рада, что у меня есть Эвелин.

— И я,— сказал он тихо.— Спасибо тебе, Элен.

— За что спасибо? — не поняла она.

— За то, что ты ее родила.

Элен нахмурилась.

— Поясни.

— В таких случаях всегда существует альтернатива. Другая женщина при тех же обстоятельствах могла бы принять иное решение.

— Значит, то, что я не такая, оказалось к лучшему.— Ей стоило немалых усилий, чтобы голос не дрожал. Этот очень важный для нее комплимент мог вырвать с корнем злость, которую она испытывала к этому человеку.

Палмерс опять посмотрел на нее, на этот раз с любопытством.

— Что ты сделала с чеком?

Интересно, почему он об этом спрашивает? И почему именно сейчас?

— Я получила по нему деньги.

— Да, я знаю, но что ты сделала с деньгами?

— Зачем тебе это?

Он пожал плечами.

— Так. Любопытно.

— Я потратила их на изысканные туалеты и увлекательное путешествие.

— Правду! — потребовал Николас.

Теперь и Элен стало любопытно.

— А как ты узнал, что я лгу?

— Назовем это интуицией.

Она вздохнула.

— Я сразу отдала их в приют.

— Все?

— До единого пенни!

Николас медленно кивнул, как будто только что нашел ключ к решению очень важной и насущной проблемы.

— Я должен был догадаться.

— И для чего тебе это? — прошептала Элен, предчувствуя потрясающее открытие.

Николас пожал плечами.

— Ты обладаешь какой-то странной, упрямой гордостью, которая никак не вяжется с меркантильностью.— Он вновь нахмурился.— Но почему ты все-таки взяла деньги?