Почти как «Бьюик» - Кинг Стивен - Страница 27

В 1979 году в дальнем конце автостоянки стоял древний школьный автобус, принадлежащий департаменту образования округа Стэтлер, с проржавевшими желтыми боками, который не сдвигался с места со времен Корейской войны, с каждым годом все глубже погружаясь в грязь и сорняки. Почему его не отправили на свалку? Еще одна из загадок жизни. Арки поставил машину рядом с ним, а потом направился к гаражу Б, встал у одного из окон на воротах, руками с обеих сторон прикрыв глаза от солнечного света.

Под потолком горела лампа, и «бьюик» стоял под ней, как демонстрационная модель в салоне, подумал Арки, подсвеченная наилучшим образом, чтобы как можно больше людей восхитились автомобилем, подписали соответствующие бумаги, сели за руль такого же и уехали домой. В гараже все выглядело на пять с плюсом, если не считать крышки багажника. Она вновь поднялась.

«Я должен доложить об этом дежурному», — подумал Арки. Он не был копом, всего лишь уборщиком, но многие инструкции, которыми руководствовались патрульные, полагал Законом Божьим.

Уже собрался отойти от окна, но его взгляд упал на термометр, повешенный Кертом на одной из потолочных балок. Температура в гараже поднялась, и значительно. До шестидесяти одного градуса <16,1 градуса.>.

У Арки мелькнула мысль, что «бьюик» — пусть странный, но холодильный агрегат, который теперь выключился (а может, перегорел во время фейерверка).

Об этом резком изменении температуры никто не знал, и Арки, конечно же, заволновался. Стал поворачиваться, чтобы бегом броситься к зданию. И вот тут заметил, что в углу что-то лежит.

«Это всего лишь куча старых тряпок», — подумал он, но внутренний голос возразил, что это совсем не тряпки.., что-то другое. Арки вернулся к окну, вновь отгородился руками от дневного света. И, Господи, какие тряпки, в углу точно лежало что-то другое.

Арки почувствовал, что колени у него подгибаются, а ноги становятся ватными. Странная слабость продолжала разливаться по телу. Еще чуть-чуть, и он бы упал.

«Эй ты, большой, туповатый швед, почему бы тебе не попытаться вновь начать дышать? Попробуй, может, и поможет».

Арки дважды глубоко вдохнул. Шумно, с хрипами. Точно так же дышал его отец, когда лежал на диване с инфарктом и ждал приезда «скорой помощи».

Он отступил от двери гаража, похлопал себя по груди.

— Давай, сладенькое. Тикай, как положено.

Льющийся с неба солнечный свет слепил глаза. Желудок то поднимался, то опускался. Здание базы вдруг отодвинулось на две, а то и на три мили. Тем не менее Арки двинулся к нему, напоминая себе, что надо соблюдать осторожность. Какая-то его часть хотела бежать, другая же понимала, что он действительно может грохнуться в обморок, если побежит.

«Парни никогда не расскажут тебе, чем все закончилось, ты же знаешь».

Но поведение патрульных его как раз и не волновало.

Более всего ему не хотелось влететь в здание с выпученными глазами, как влетал какой-нибудь Джон Кью, примчавшийся сообщить об ужасах, увиденных на дороге.

Арки не мог сказать, сколько времени занял путь до двери, но он успел немного прийти в себя. Страх остался, но его уже не тошнило, ушло и желание бежать куда глаза глядят. Опять же в голову пришла мысль, заметно подбодрившая его. Может, это всего лишь розыгрыш. Проделка патрульных. Они вечно подшучивали над ним, а разве он не говорил Орвилю Гарретту, что хочет вернуться вечером, еще разок взглянуть на старый «бьюик»? Говорил. Вот Орв и решил разыграть его. Его же окружали шутники, каждому из них не терпелось выставить его на посмешище.

Эта мысль чуть успокоила его, но в глубине души Арки сомневался. Орв Гарретт — известный шутник, все так, любил разыграть своего ближнего, но вплетать в розыгрыш гараж Б не стал бы. Да и остальные на это бы не пошли.

Зная, как трепетно относится сержант Скундист к гаражу и его содержимому.

Сержанта на месте не оказалось. Арки увидел, что дверь закрыта, а за панелью из матового стекла — темнота. Свет, правда, горел на кухне, и через дверь доносилась музыка:

Джоан Баэз пела о той ночи, когда они ехали в «Дикси».

Арки вошел и увидел Хадди Ройера, только что положившего здоровенный кусок масла в кастрюльку с макаронами. «Твое сердце тебя за это не поблагодарит», — подумал Арки. Транзисторный радиоприемник, который Хадди всюду таскал с собой, стоял на разделочном столике рядом с тостером.

— Эй, Арки! — воскликнул он. — Что ты тут делаешь?

Ладно, можешь не говорить, и так знаю.

— Орв здесь? — на всякий случай спросил Арки.

— Нет. Он взял три дня отпуска, начиная с завтрашнего. Счастливчик, поехал на рыбалку. Составишь мне компанию? — Он указал на кастрюлю с макаронами, пригляделся к Арки и, наконец, понял, что перед ним насмерть перепуганный человек. — Арки? Что случилось?

Арки тяжело опустился на стул, его руки повисли между колен. Посмотрел на Хадди, открыл рот, но поначалу с губ не сорвалось ни звука.

— В чем дело? — Хадди поставил кастрюлю с макаронами на разделочный столик и забыл о них. — «Бьюик»?

— Это твоя смена, Хад?

— Да. До одиннадцати.

— Кто-нибудь еще есть?

— Пара парней наверху. Возможно. Если ты про начальство, то никого. Я — самый главный. Так что выкладывай.

— Пойдем со мной, — сказал ему Арки. — Посмотришь сам. И возьми с собой бинокль.

Хадди взял из кладовой бинокль, но он им не помог.

Лежащее в углу находилось слишком близко, так что в бинокле все расплывалось. Две или три минуты Хадди промучился с настройкой, потом сдался.

— Я туда зайду.

Арки схватил его за руку.

— Господи, нет! Позвони сержанту! Пусть решает он!

Хадди, упрямства ему хватало, покачал головой.

— Сержант спит. Его жена позвонила и сказала об этом.

Ты знаешь, что означает такой звонок. Никто не должен его беспокоить, если только не начнется Третья мировая война.

— Может, эта тварь в углу и означает начало Третьей мировой?

— Я этой твари не боюсь, — ответил Хадди, но на его лице читалось обратное. Он вновь заглянул в гараж, с обеих сторон прижав к голове руки, бесполезный бинокль лежал у его левой ноги. — Эта тварь мертва.

— Возможно, — согласился Арки. — А может, прикидывается мертвой, заманивает.

Хадди повернулся к нему.

— Ты шутишь, да?

— Откуда мне знать, шучу я или нет. Откуда мне знать, сдохла эта тварь или отдыхает? И ты не знаешь. Вдруг она только и ждет, чтобы кто-то вошел в гараж? Ты об этом; подумал? Что, если она ждет тебя?

Хадди ответил после паузы, взятой на обдумывание слов Арки:

— Я думаю, в этом случае она получит то, чего ждет.

Он отошел от ворот, такой же испуганный, как и Арки, когда тот вошел в кухню, но настроенный очень решительно. Он не собирался отступаться от задуманного. Как упрямый старик-голландец.

— Арки, послушай меня.

— Да?

— Карл Брандейдж наверху в комнате отдыха. И Марк.

Рашинг. Лоувинга, который сидит в коммуникационном центре, не трогай, я ему не доверяю. Еще молоко на губах не обсохло. А к этим двоим подойди и объясни, что к чему.

Тебе бы посмотреть на себя в зеркало. Жуть просто. Может, и бояться-то нечего, но осторожность еще никому не вредила.

— На случай, что есть чего бояться.

— Точно.

— Потому что эта тварь может и прыгнуть.

Хадди кивнул.

— Так ты все-таки хочешь войти в гараж?

— Ага.

— Понятно.

Хадди повернулся, зашагал к углу, обогнул его, остановился перед дверью в боковой стене. Глубоко вдохнул, задержал дыхание секунд на пять, выдохнул. Потом расстегнул кобуру, взялся за рукоятку револьвера — тогда на вооружении полиции были «ругеры» калибра ноль триста пятьдесят семь.

— Хадди!

Хадди подпрыгнул. Если его указательный палец лежал бы на спусковом крючке, а не на предохранительной скобе, он мог прострелить себе ногу. Повернувшись, увидел стоящего у угла Арки, его огромные черные глаза резко выделялись на побледневшем лице.