Почти как «Бьюик» - Кинг Стивен - Страница 12

— Никакого гудения, — поделился Тони своими впечатлениями. — И температура внутри, как мне показалось, какая и должна быть. Может, чуть прохладнее наружного воздуха, но… — он пожал плечами.

Кертис порозовел.

— Сержант, я клянусь…

— Я не ставлю под сомнения твои слова, — остановил его Тони. — Если ты говоришь, что эта штуковина гудела, как камертон, я тебе верю. Откуда, по-твоему исходил звук? Из двигателя?

Кертис покачал головой.

— Из багажника?

Та же реакция.

— Из-под днища?

Третий раз Кертис покачал головой, только лицо его стало пунцовым.

— Тогда откуда?

— Из воздуха, — с неохотой ответил Кертис. Я знаю, это похоже на бред, но… да. Из воздуха, — он огляделся, ожидая, что вокруг все загогочут. Никто даже не улыбнулся.

В этот самый момент к компании присоединился Орвиль Гарретт. Он выезжал на строительство новой дороги, где прошлой ночью раскурочили несколько единиц тяжелой строительной техники. Вместе с ним пришел и Мистер Диллон, талисман взвода Д. Немецкая овчарка с небольшой примесью колли. Орвиль и Хадди Ройер нашли его щенком, барахтающимся в колодце заброшенной фермы на Соумилл-Роуд. Пес мог упасть в него случайно, но, возможно, его туда и бросили.

Мистер Диллон не был полицейской собакой в полном смысле этого слова, но только потому, что никто его не тренировал. Ума ему хватало, как и зубов. И какой-нибудь плохиш, повысивший голос и начавший тыкать пальцем в патрульного взвода Д в присутствии Мистера Диллона, рисковал до конца своих дней ковырять в носу кончиком карандаша.

— Что происходит, парни? — спросил Орвиль, но, прежде чем кто-то успел ответить, Мистер Диллон завыл. Сэнди Диаборн, оказавшийся рядом с собакой, никогда в жизни не слышал такого воя. Мистер Д развернулся мордой к «бьюику». Задрал голову, подогнул задние лапы. Словно собрался наложить кучку, если б не шерсть. Все, до единого, волоски встали дыбом. По спине Сэнди пробежал холодок.

— Святой Боже, что это с ним? — в изумлении прошептал Фил, и тут же вой повторился. Мистер Д сделал три или четыре шашка к «бьюику», не меняя позы, с задранной к небу головой, поджатыми задними лапами. Раскрытой пастью. Зрелище было жуткое. Потом улегся на асфальт, тяжело дыша, подвывая.

— Что за черт? — вырвалось у Орва.

— Возьми его на поводок и отведи в дом, — распорядился Тони.

Орв все сделал, как велено, чуть ли не бегом припустился за поводком. Фил Кандлетон, который особо благоволил к псу, пошел вместе с Орвом, как только на Мистера Диллона надели ошейник, иногда наклонялся, чтобы погладить собаку по голове, сказать ей ласковое слово. Потом рассказывал, что пес дрожал всем телом.

Никто ничего не сказал. Надобности не было. Все думали о том, что Мистер Диллон наглядно подтвердил правоту Кертиса. Землю не трясло, и Тони ничего не услышал, когда сунул голову в окно «бьюика», но что-то с автомобилем было не так. И большим рулевым колесом и странным ключом зажигания дело не ограничивалось. От автомобиля следовало ожидать куда более худшего.

В семидесятых и восьмидесятых годах прошлого века эксперты полиции штата Пенсильвании, приписанные к региональным управлениям, напоминали перекати-поле, мотаясь по вызовам различных подразделений. Если говорить о взводе Д, то их региональное управление находилось в Батлере. Тогда у экспертов не было минивэнов, оборудованных по последнему слову техники. О такой роскоши больших мегаполисов даже не мечтали. Собственно, и появились они в сельских районах Пенсильвании только в самом конце столетия. Эксперты ездили на патрульных машинах, правда без сирен, маячков и соответствующей маркировки, а все свое добро возили в багажниках и на задних сидениях и несли на место преступления в больших парусиновых баулах с логотипом ПШП note 13 на боках. Обычно экспертная бригада состояла из трех человек: шефа и двух техников. Иногда среди них встречались и практиканты. В большинстве своем они выглядели так молодо, что, пожалуй, в баре им бы не продали пива без предъявления документов.

Одна из таких бригад и прибыла во второй половине дня на базу патрульного взвода Д. Приехали они из Шиппенвиля, по личной просьбе Тони Скундиста. Визит был неформальный, не отмеченный в рапорте. Возглавлял бригаду Биби Рот, один из ветеранов полиции (шутники говорили, что Биби учился ремеслу, сидя на коленях Шерлока Холмса и доктора Ватсона). Он и Тони Скундист отлично ладили, и Биби не возражал против того, чтобы откликнуться на просьбу сержанта. При условии, что начальство останется в неведении.

ТЕПЕРЬ: СЭНДИ

Нед прервал меня, спросив, почему осмотр «бьюика» экспертами проводился на основе личной договоренности, без официального оформления документов. Он не понимал причины.

— Потому что, — ответил я, — единственным правонарушением, которое мы могли усмотреть, была кража бензина «хай-тест» на семь долларов. По такой мелочевке бригаду экспертов не вызывают.

— Почти столько же бензина они сожгли, добираясь до нас из Шиппенвиля, — указал Арки.

— Не говоря уже об оплате затраченного на поездку времени, — добавил Фил.

— Тони не хотел начинать бумажную волокиту, — пояснил я. — Не забывай, дела не заводили. У нас был лишь автомобиль. Очень странный автомобиль, все так, без номерных знаков, без регистрации и, Биби Рот это подтвердил, без заводского идентификационного номера.

— Но у Роуча были основания предполагать, что водитель «бьюика» утонул в реке, которая протекала за заправочной станцией!

— Какие основания? — усмехнулся Сэнди. — Пальто водителя оказалось пластиковым контейнером для мусора. Мало ли какие идеи могли появиться у Брэдли Роуча.

— Плюс, — вставил Фил, — Эннис и твой отец не нашли на склоне никаких следов, а трава оставалась влажной. Если бы этот парень действительно скатился по склону, что-нибудь он бы после себя оставил.

— А главное, Тони хотел, чтобы информация о «бьюике» не распространялась дальше нашего взвода, — добавила Ширли. — Правильно я излагаю, Сэнди?

— Да. Таких «бьюиков» нам видеть, конечно, не доводилось, но в принципе мы вели себя точно так же, как в случаях, когда сталкиваемся с чем-то неординарным: с гибелью патрульного, к примеру, твоего отца в прошлом году, с применением патрульным оружия, с несчастным случаем, вроде того, что произошел по вине Джорджа Моргана, когда он преследовал психа, увезшего собственных детей.

Какое-то время мы молчали. Копам снятся кошмары, жена любого патрульного это подтвердит, но вот по этой части Джорджу Моргану, должно быть, пришлось едва ли не хуже всех. Джордж разогнался до девяноста миль, настигая этого психа, который поколачивал детей, когда увозил их, заявляя, что в этом проявляется его любовь, и тут случилось непоправимое.

Джордж практически догнал автомобиль, за рулем которого сидел псих, и уже собрался прижать его к обочине, когда семидесятилетней старушке, которая уступала в скорости лягушке, да еще и слепой, вздумалось перейти дорогу. Ее сшиб бы псих, сойди она с тротуара на тридцать секунд раньше, но она не сошла. Так что псих проскочил правее, едва не шибанув правосторонним зеркалом ей по носу. Следом мчался Джордж, и от старушки осталось мокрое место. Он прослужил в полиции двенадцать лет, не получил не одного взыскания, дважды поощрялся за храбрость, несчетное число раз отмечался в приказах. Был прекрасным отцом, верным мужем, и все это закончилось, когда старушка из Лассбурга выбрала неудачный момент для того, чтобы перейти улицу, и в результате окончила свою жизнь под колесами патрульной машины Д-27. Специальная комиссия при администрации штата оправдала Джорджа, и он вернулся во взвод Д, но работать на патрульной машине ему запретили, по его же просьбе. То есть комиссия не возражала против того, чтобы он в полном объеме выполнял свои обязанности, но возникла проблема: Джордж Морган больше не мог сесть за руль. Даже если жена просила отвезти ее в торговый центр. Его начинала трясти, а из глаз текли слезы. В то лето он работал ночами, в коммуникационном центре, а днем тренировал спонсируемую взводом Д детскую команду бейсбольной Малой лиги, готовя ее к первенству штата. Когда соревнования закончились, он отдал детям завоеванный кубок и медали, сказал, что очень ими гордится, приехал домой (его подвезла мать одного из игроков), выпил две бутылки пива, а потом в гараже вышиб себе мозги. Записки не оставил, копам это не свойственно. Я написал по этому поводу пресс-релиз. Читая его, вы бы и не поняли, что писал я с катящимися по щекам слезами. И я вдруг понял, как это важно, объяснить сыну Кертиса Уилкокса, почему я плакал.