Опозоренная принцесса - Доналд Робин - Страница 26

— Но после встречи с министром я вернусь, и мы с лихвой наверстаем упущенное. — Его глаза были полны обещания.

Рози с блаженной улыбкой смотрела ему вслед, затем обхватила себя руками. В ее сердце было столько радости, что, казалось, она вот-вот выплеснется наружу. Она до сих пор не могла поверить в то, что в награду за все свои страдания получила такое счастье.

Подойдя к окну, она отодвинула занавеску и посмотрела на горы. Это место всегда будет иметь для нее особое значение, потому что именно здесь Герд признался ей в любви.

Где-то высоко в этих горах цветет белый лютик, напоминающий о Новой Зеландии, а на острове в солнечной Адриатике рядом с храмом Афродиты растет мирт, родственник похутукавы.

Сейчас ее желание открыть цветочный магазин казалось ей далекой угасающей мечтой. Она нисколько не жалела о том, что отказалась от нее. Любви Герда ей более чем достаточно. Кроме того, став его женой, она продолжит заниматься любимым делом — будет создавать цветочные композиции и украшать ими дворец.

Отойдя от окна, она включила компьютер и начала набирать письмо для Хани. Ей хотелось поделиться с подругой своей радостью. Если бы не беременность Хани, Рози, возможно, никогда не узнала бы о чувствах к ней Герда.

Два часа спустя Герд вышел к ужину. На балконе был накрыт столик на двоих, украшенный цветами и свечами.

— Когда подадут еду? — спросил он Рози.

— Примерно через час. Я подумала, что сначала мы могли бы выпить шампанского, поэтому сказала дворецкому, чтобы он принес из подвала самое лучшее.

Герд изучил этикетку:

— Да, оно отличное.

Затем его внимание переключилось на Рози. На ней было короткое шелковое платье-футляр, кудри были подняты наверх и уложены на затылке, обнажая плавный изгиб шеи.

— Двенадцать лет казались такой огромной пропастью, когда тебе было восемнадцать, а мне тридцать. Сейчас, три года спустя, ты по-прежнему выглядишь свежей и юной, и это заставляет меня чувствовать себя старым.

— Ты вовсе не старый, — возразила Рози. — Давай пообещаем друг другу одну вещь. Мы больше никогда не будем говорить о нашей разнице в возрасте, договорились? Меня она не беспокоит, значит, и тебя тоже не должна. — Она весело рассмеялась. — Я буду помогать тебе поддерживать тонус.

Радость, охватившая Герда, была такой огромной, что все его страхи и сомнения улетучились.

— Я с удовольствием за это выпью, — сказал он, откупорив бутылку. Наполнив два бокала и протянув один ей, он признался: — Думаю, я влюбился в тебя в тот момент, когда впервые поцеловал.

Рози пригубила шампанское:

— Если так, то ты потратил впустую много времени, прежде чем что-то предпринять. Но даже тогда тебя пришлось соблазнить, чтобы побудить к действию.

— Это я тебя соблазнил, — заявил он. Его глаза горели золотым огнем. — Что касается времени, я не думаю, что потратил его впустую. Три года назад ты была почти ребенком. Тогда наши двенадцать лет разницы делали наши отношения невозможными. Сейчас они не имеют такого большого значения.

— Они вообще не имеют никакого значения, — спокойно сказала она. — Главное то, что мы любим друг друга. Я буду любить тебя вечно.

У Герда сдавило горло от нахлынувших на него эмоций. Прокашлявшись, он ответил:

— В таком случае мы идеальная пара, потому что я намерен любить тебя столько же.

Позже, когда они нежились в объятиях друг друга после головокружительного полета на вершину страсти, Рози погладила кончиками пальцев плечо Герда:

— Прости, что укусила тебя. Я не хотела.

— Интересно, шрамы, полученные на любовном фронте, тоже украшают мужчину? Если так, то можешь меня кусать сколько угодно.

Рассмеявшись, Рози поцеловала отметину и спросила:

— Почему в последнее время ты был таким холодным и отчужденным?

Герд крепче прижал ее к себе, и она почувствовала, как напряглось его тело.

— Потому что пытался сохранить остатки здравого смысла, чтобы не сойти с ума в ожидании нашей свадьбы. Кроме того, я не хотел на тебя давить. Я знал, что вынудил тебя на этот брак против твоей воли, и решил, что тебе нужно время.

— Мне нужен был ты, — ответила она. — Нам до свадьбы обязательно жить раздельно?

— Боюсь, что так.

Рози содрогнулась, когда он начал водить рукой по внутренней стороне ее бедра.

— Это будет нелегко, — задумчиво произнесла она.

— Думаю, мы справимся.

Она остановила его руку:

— Делая мне предложение, ты сказал, что я подхожу тебе и Каратии. Что заставило тебя так думать?

Немного помедлив, он ответил:

— Я люблю тебя, поэтому знаю, что ты станешь мне хорошей женой. Что касается Каратии, все мои предположения основываются лишь на инстинктах. Я заметил, что ты умеешь нравиться людям. Ты красива, умна, добра и чувствительна. Какими еще качествами должна обладать жена правителя?

— Я надеюсь, что справлюсь с этой ролью, — серьезно ответила Рози. — Я даже не представляю себе, что значит быть великой княгиней. Надеюсь, что не подведу ни тебя, ни твой народ.

— Не подведешь. — В его голосе было столько уверенности, что она сразу успокоилась. — Мой дед был новозеландцем. Он понятия не имел, что значит быть мужем великой княгини, но люди его обожали. Думаю, они смогут найти в своих сердцах место еще для одного представителя Новой Зеландии. Обещаю всегда и во всем полностью тебя поддерживать.

После этих слов ее последние сомнения улетучились.

— В какой момент ты решил на мне жениться? — спросила Рози.

— Боюсь, мой ответ тебе не понравится.

— Все равно скажи.

— Когда я понял, что ты девственница. Ты встречалась со многими мужчинами, но решила подарить свою невинность именно мне. Определенно это что-то значило.

Рози наморщила лоб:

— То есть твое предложение было своего рода компенсацией?

— Нет. Я надеялся, что столь ценный дар означает, что ты испытываешь ко мне нечто большее, нежели обычное сексуальное желание.

— Обычное? — Она издала сдавленный смешок.

Герд улыбнулся:

— Кроме того, признаюсь, мне было невыносимо думать о том, что ты будешь заниматься любовью с другими мужчинами. Я хотел, чтобы ты принадлежала мне одному. — Он слегка приподнял ее подбородок, так что их взгляды встретились. — Ты не потрясена?

Нисколько. Хотя Герд, великий князь Каратии, и живет в двадцать первом веке, он прежде всего защитник и собственник, как и многие поколения его предков.

— Если только совсем чуть-чуть, — поддразнила его она.

— Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему ты была так убеждена в том, что я никогда не полюблю тебя?

Рози не обсуждала свои чувства даже с близкими друзьями. Но это Герд, и он любит ее.

— Полагаю, дело в том, что я с раннего детства внушала себе, что меня никто не любит, — ответила она. — Моя мать ушла из семьи, оставив меня с отцом. Отец так редко бывал дома, что у меня было такое ощущение, будто он подарил меня нашей домработнице. Я не могу пожаловаться, миссис Джеймсон хорошо обо мне заботилась. Алекс большую часть времени проводил в интернате. Разница в возрасте мешала нам стать друзьями. Когда я немного подросла, я стала с нетерпением ждать каникул в Кивинуе. В лице Келта я обрела старшего брата или, может, даже отца. Я чувствовала, что он меня понимает и ценит.

— Получается, мы все, за исключением Келта, были эгоистичными мерзавцами, — произнес Герд тоном, от которого она похолодела.

— Нет, не были, — возразила она. — Я просто была намного моложе вас. Кому хотелось постоянно возиться с ребенком? Вы все были добры ко мне. Келт научил меня плавать, ты — ездить верхом, Алекс — играть в шахматы. Твоя бабушка была очень добра ко мне. Думаю, даже мой отец по-своему любил меня. — Она печально улыбнулась. — Просто свою работу он любил больше.

— Мне следовало понять, в чем заключается твоя главная проблема.

Рози посмотрела на него с любовью:

— Разве ты мог, когда я сама этого не понимала? Из печального опыта моей матери я сделала вывод, что страсть — это не любовь. Должно быть, я подсознательно решила, что любить сложно, фактически невозможно, поэтому я не имею права рассчитывать на любовь. Вот я и не рассчитывала.