Откровения Бекки Полсон - Кинг Стивен - Страница 7

Хэнк Бак, еще один карточный приятель Джо, работал в бангорском большом супермаркете и до того ненавидел своего босса, что год назад всыпал полкоробки слабительного в его шоколадный коктейль, когда он, босс, послал Хэнка принести ему завтрак из «Макдональдса». Ровно в четверть четвертого босс наложил в штаны, когда нарезал колбасный фарш в кулинарии при супермаркете. Хэнк еле-еле сдерживался до конца рабочего дня, а когда наконец сел в свою машину, то так смеялся, что чуть сам в штаны не наложил. «Он смеялся, — сказал Иисус Бекки. — Он смеялся! Ты можешь вообразить подобное?»

И все это было лишь верхушкой айсберга, фигурально выражаясь. Выходило, что Иисус знает что-то неприятное или пугающее про каждого — во всяком случае, про каждого из тех, с кем соприкасалась Бекки.

Она не могла жить с такими ужасными изобличениями.

Но не знала, сможет ли теперь жить без них.

Одно было ясно: она должна СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО.

— Ты что-то и делаешь, — сказал Иисус. Он сказал это у нее за спиной с картинки на телевизоре — конечно же, конечно, Он говорил оттуда, а мысль, будто голос исходит изнутри ее головы, что это холодное преображение ее собственных мыслей… это всего лишь устрашающая иллюзия. — Собственно говоря, Бекки, ты уже почти завершила эту часть дела. Только привари вон ту красную проволочку к клемме рядом с длинной штучкой… нет, не этой, а справа… вот так. Не так много припоя! Это же как «Брилкрем». Только чуточку — и в самый раз.

Как-то странно слышать, что Иисус Христос говорит про «Брилкрем».

Джо проснулся в четверть третьего, сбросил Оззи с живота, прошел через газон, вольготно оросил куст сумаха и неторопливо отправился в дом смотреть бейсбольный матч. Открыл холодильник на кухне, скользнул взглядом по обрезкам проволоки на нем и удивился — что еще такое затеяла его жена? — выбросил эту мысль из головы и ухватил бутылку пива. Потом протопал в гостиную.

Бекки сидела в качалке и делала вид, будто читает книгу. Ровно за десять минут до того, как вошел Джо, она кончила подсоединять свое приспособленьице к консольному телевизору «Зенит», с точностью выполнив все указания Иисуса.

«Будь очень осторожна, снимая заднюю стенку телевизора, Бекки, — сказал ей Иисус. — Там тока побольше, чем на складе замороженных продуктов».

— Я думал, ты его уже включила для меня, — сказал Джо.

— А сам ты включить не можешь? — сказала Бекки.

— Да могу, конечно, — сказал Джо, завершая самый последний разговор между ними.

Он нажал кнопку включения, и в него ударил ток с напряжением более двух тысяч вольт. Его глаза выпучились. От шока его рука сжалась так, что бутылка между пальцев лопнула, и коричневатые осколки вонзились в них и в ладонь. Пиво, пенясь, хлынуло на пол.

— ИИИИИИООООООООААРРРРРРУММММММММ! — кричал Джо.

Его лицо начало чернеть. Из волос повалил голубой дым. Его палец был словно прибит к кнопке включения «Зенита». На экране возникло изображение — Джо и Нэнси Фосс трахаются на полу почты среди торговых каталогов, бюллетеней Конгресса и объявлений о книжных лотереях.

— Нет, — завопила Бекки, и изображение изменилось. Теперь она увидела, как Мосс Харлинген за поваленной сосной целится из охотничьего ружья. Изображение сменилось, и она увидела, как Дарла Гейне и ее мальчик в спальне Дарлы на втором этаже проделывают горизонтальный трах-трах, а со стены на них пялится Рик Спрингфилд.

Одежда Джо Полсона запылала.

Гостиную заполнил запах кипящего пивного супа.

Мгновение спустя взорвалась картинка с трехмерным изображением Иисуса.

— НЕТ!!! — взвизгнула Бекки, внезапно осознав, что с самого начала и до конца это была она, она, она — только она все обдумала, она читала их мысли — непонятно как, но читала. В голове у нее была дырка и что-то сотворила с ее рассудком, каким-то образом помутила его. Изображение на экране снова изменилось, и она увидела, как она сама спускается со стремянки спиной вперед, держа в руке пистолет 22-го калибра, нацеленный на ее лоб. Выглядела она как женщина, затеявшая самоубийство, а не уборку.

Ее муж чернел прямо у нее на глазах.

Она кинулась к нему, ухватила изрезанную мокрую руку… и сама получила удар тока. И не могла отлепить свою руку — точно так же, как Братец Кролик, когда дал оплеуху Смоляному Чучелку за нахальство.

Иисусе, о, Иисусе, думала она, пока ток бил в нее, приподнимал на носки.

И у нее в мозгу зазвучал сумасшедший хихикающий голос — голос ее отца: Надул тебя, Бекки! Надул, а? Еще как надул!

Задняя стенка телевизора, которую, завершив свою работу, она привинтила на место (на маловероятный случай, что Джо туда заглянет), отлетела назад в ослепительной голубой вспышке. Джо и Бекки Полсоны упали на ковер. Джо был уже мертв. А к тому времени, когда тлеющие позади телевизора обои подожгли занавеску, была мертва и Бекки.