Путешествие с шейхом - Дарси Эмма - Страница 20

– Меня это устраивает, – согласился Питер, оставив свое любопытство при себе.

Освободившись от работы, Тарик вышел из кабинета еще более, чем обычно, пружинистой походкой и отправился на поиски Сары. Он нашел ее в гостиной. Свернувшись на диване рядом с камином, в котором уютно горел огонь, она читала книгу. Рядом с диваном на столике лежала еще стопка книг.

Сара была так поглощена чтением, что не заметила его прихода, и он не стал сразу отвлекать ее, вспомнив язвительное замечание о куклах. Он прекрасно понимал, что Сара слишком умна, чтобы довольствоваться пустой светской жизнью. Она явно не считала уход за парализованной Джесси потерянным временем, и придет день, когда она захочет заняться еще каким-нибудь полезным делом.

Время… их главный враг. Эта мысль расшевелила в нем жадность. Он должен взять все, что сможет, сейчас, пока их отношения не запятнаны конфликтами, которые в будущем неизбежно приведут к разлуке.

Она так прелестна… во всех отношениях.

Словно почувствовав его присутствие, Сара подняла глаза, темные шоколадные глаза, засверкавшие при виде его восхищением.

– Почему ты стоишь там?

– Просто вспоминаю, как ты выглядела, когда я принес тебе завтрак.

Сара покраснела, но ее пухлые губы шаловливо изогнулись.

– Голая и растрепанная. Не совсем подходящий вид для гостиной.

– Но вполне подошел для библиотеки.

Тарик закрыл и запер двойные двери, оградив себя от любого непрошеного вмешательства.

Глаза Сары распахнулись. Неужели он хочет повторить тот опыт? Когда Тарик подошел к ней, недоверие схлестнулось с возбуждением. Она чуть сжалась, не сумев скрыть желание, такое же сильное, как и его. Тарик увидел, как твердеют ее груди под тонкой блузкой, и, хотя он намеревался всего лишь поговорить, желание дотронуться и насладиться недавно обретенной свободой дотрагиваться до Сары пронзило его.

– Мы получили приглашение в Марчестер-холл, – сказал он, протягивая ей тисненую карточку.

Сара отложила книгу и взяла приглашение. Тарик приподнял ее ноги, сел и положил их себе на колени, погладил, наслаждаясь их красотой и изяществом. Тонкие черные колготки и длинная юбка, застегивающаяся на боку, усиливали соблазн.

– Официальный ужин, – простонала Сара. – Шоу высшей категории, а ты будешь главной звездой. Она думает…

Сара умолкла. Тарик увидел смятение в ее глазах, живо напомнившее, что она – не искушенная светская львица и что, безоговорочно принимая их отношения, она очень уязвима, если речь идет о чьих-то весьма циничных мнениях.

– Ты не хочешь, чтобы она знала, что мы любовники?

– Нет, конечно, нет. Я не стыжусь своих чувств, – решительно ответила Сара. – Просто… – она покраснела, – я еще не привыкла к этой мысли. И мне противно потому, что мать решит, будто я подцепила тебя и стараюсь воспользоваться твоим богатством. Один взгляд на нас убедит ее в своей правоте.

Тарик виновато подумал, что все как раз наоборот. Это он расставил Саре сети и пытается получить от нее все возможное. Правда, теперь все изменилось, тотчас уверил он себя. Он хочет дарить, хочет дать ей все, что в его власти.

– Сара, мы не обязаны ехать. Это твой выбор. Я без всяких сожалений могу написать отказ.

Сара вздохнула, печально улыбнулась.

– Я не видела мать два года. Мы поспорили из-за моего решения помочь с Джесси. Жаль, что я не могу поверить, будто она хочет видеть меня. Она приглашает меня потому, что я приведу тебя.

– Но может, она действительно хочет тебя видеть, – сказал он, всей душой откликаясь на ее печаль. – Когда в отношениях существует глубокая трещина, легче встретиться в обществе других людей. Меньше шансов на новый скандал.

Ее улыбка стала ироничной.

– Думаешь, в толпе нельзя поругаться?

Тарик пожал плечами.

– Все-таки приятно увидеть человека, который тебе небезразличен. По меньшей мере можно удостовериться, что у него все в порядке. Ведь ты говоришь, прошло целых два года.

Ему не нравилось думать о ее полном разрыве с матерью. Даже тонкие нити стоят того, чтобы их сохранить. Неприятно чувствовать себя одинокой в целом мире. Он хотел бы пообещать, что их близость будет длиться вечно, что Сара никогда не останется одна, но реальность его жизни превратила бы любые подобные уверения в пустой звук.

– Может, нам действительно нужно поехать, – неуверенно сказала Сара. – Рождество все же. Я не останусь с ней наедине, но было бы мелочным не проявить хотя бы доброжелательность.

– Хорошо. Я напишу, что мы принимаем приглашение.

В ее глазах светились тревога и смущение.

– И тебя не волнует ее торжество из-за нашей связи?

Тарик рассмеялся.

– Я могу достойно ответить на это. Сара, ты лучше всех женщин на свете, и я никому не позволю обидеть тебя.

– Хорошо, что ты так думаешь, но моя мать с тобой не согласится.

– Еще как согласится.

В нем снова вспыхнуло непреодолимое желание оберегать ее. Никто не посмеет обидеть Сару, пока он рядом с ней. Предвкушение множества удовольствий породило в его голове новые планы.

– Завтра мы летим в Париж. Устроим набег на магазины. Я одену тебя как королеву. С головы до пят. И никто не сможет затмить тебя.

– Тарик, я не хочу, чтобы ты покупал мне вещи.

Он опрокинул ее на диван и склонился над нею.

– Почему ты не хочешь отпраздновать свою новую жизнь со мной? – Он ласково отвел непослушные кудри с ее лба, поцеловал кончик носа, медленно провел рукой между бедрами, впитывая ее ответную дрожь. – Ты невероятно красивая женщина, и я хочу, чтобы ты знала это и радовалась своей красоте.

Она судорожно глотнула воздух.

– Тарик, все вокруг будут знать, что это твое богатство одевает меня. Это будет выглядеть как… как…

Сара умолкла, ее тело напряглось, и он понял, что она ждет, когда его рука поднимется выше.

– Как то, что ты дорога мне, – закончил он за нее. – Сара, я хочу дать тебе лучшее. Все самое лучшее. Я хочу одеть тебя в шелка, и атлас, и бархат… чтобы показать, как я ощущаю тебя… мягкую, и нежную, и чувственную…

Ее губы раскрылись в тихом вздохе, и Тарик провел языком по этим сладким губам и поцеловал их, наслаждаясь ее безмолвным ответом.

– Ты пьянишь меня, Сара, – прошептал он. – Я вижу тебя одетой в винно-красное, в огненное, как горящее во мне пламя…

– Мне нужен только ты, Тарик, – взмолилась она.

И пронзила его сердце. Он чуть не сдался в тот момент, чуть не сдался желаниям, лишавшим его способности мыслить трезво. Однако он не мог накрепко привязать ее к себе, затмить собою весь мир. У нее в жизни будут другие дороги, по которым она пройдет уверенно, и ей придется заплатить за отношения, выбранные ею добровольно. Он обеспечит ей возможность жить без него, хотя ему ненавистна сама мысль о том, чтобы потерять ее.

– Неужели ты лишишь меня удовольствия делать подарки? – спросил Тарик, целуя мочки ее ушей. – Я хочу повесить рубины здесь… кроваво-красные рубины… потому что ты вошла в мою кровь… – он опустил голову, прижался губами к дрожащей голубой жилке на ее шее, – и рубиновое ожерелье… драгоценные камни, чтобы показать, как я ценю тебя.

Ее спина изогнулась, набухшие соски соблазнительно натянули ткань. Тарик по очереди ласкал каждую из этих нежных вершин, наслаждаясь тихими стонами Сары, трепетом ее тела.

– Я хотел бы окутать эти прекрасные груди французскими кружевами… – Он зубами дернул замок молнии ее блузки и потянул вниз, обвел языком край бюстгальтера. – Это должны быть тончайшие кружева… соблазнительно прозрачные… греховно сексуальные… для нас обоих. Тебе это понравится?

– Да… – Вскрик… хрип… стон желания. Тарик приподнялся и заглянул в ее глаза: горячий тающий шоколад окатил его, проник внутрь него, сквозь него. Ничего подобного он не испытывал ни с одной другой женщиной.

– Сара, позволь мне выразить свои чувства к тебе. Всеми доступными мне способами, – взмолился он. – Тебе будет хорошо.

– Да…

Сара вздохнула, капитулируя, освобождая его от тревог и ограничений, которые он сам наложил на свои кипящие желания. Уверенный, что она примет его подарки и по меньшей мере материально будет защищена, Тарик отбросил все мысли о будущем и воспользовался всем, что мог дать ему этот день.