Когда я тебя увижу - Гордон Люси - Страница 17

— Прежде чем мы начнем голосовать, — сказал он с расстановкой, — я полагаю, надо обсудить ряд моментов.

Дерхему удалось сдержать раздражение и даже изобразить на лице вежливую улыбку.

— Уверен, всем нам будет интересно выслушать вас, — сказал он.

— Вы предложили выплатить самим себе очень большие премии, в особенности мистеру Либриджу, — сказал Крейг. — Вы, в самом деле, считаете, что это оправдано политикой фирмы в последнее время?

— Последние сделки без сомнения заслуживают наивысшей похвалы… — начал Дерхем.

— Я говорю не о сделках, — прервал его Крейг, — я говорю о политике фирмы.

— Что вы имеете в виду? У нас никогда еще не было таких прибылей…

— Прибылей для совета директоров и акционеров — это так, но людям, выброшенным на свалку, радоваться особенно нечему.

В голосе Крейга слышалась угроза, но Дерхем пропустил ее мимо ушей.

— К сожалению, в наш индустриальный век неминуемо приходится модернизировать производственные процессы, требовать от рабочих большей отдачи…

— Но вы используете вовсе не труд рабочих, не так ли? — сказал Крейг. — Вы используете рабский труд детей в странах, где вас не призовут за это к ответу. Вы наживаете состояния за счет детей, среди которых есть и шестилетние, детей, которые живут на фабриках, голодают и работают по четырнадцать часов в сутки.

Либридж вскочил на ноги.

— Это чистой воды ложь, — вскричал он. — Фабрикации презренных писак!

В зале поднялся, было, ропот, который после столь категоричного опровержения утих. Делия на мгновение испугалась. Возможно ли, чтобы Крейг совершил ошибку?

Она посмотрела ему в лицо и, увидев вполне удовлетворенное выражение, тут же успокоилась. Полностью отрицая выдвинутое обвинение, председатель угодил в расставленную Крейгом ловушку.

— Господин председатель, — сказал он, — вы только что бессовестно солгали в присутствии двух тысяч человек. И я это докажу. Ваши собственные внутренние документы помогут мне в этом.

Он повернулся лицом к зрительному залу и начал излагать факты и цифры, невзирая на протесты и призывы замолчать со стороны президиума. Он называл места и участников встреч. Казалось, он был в курсе всего.

Делия угадывала ход его мыслей и открывала нужный файл, не дожидаясь знака с его стороны. Но ему это редко требовалось. Он все прекрасно помнил.

Молодой человек неприметной наружности, видимо, помощник председателя, вскочил с места.

— Это секретные материалы! — закричал он.

— Больше они таковыми не являются! — в ответ выкрикнул Крейг, и аудитория разразилась смехом. Крейг продолжил свое наступление, словно обрушивая на противников небесную кару. — Но им мало того, что они уже совершили, — говорил Крейг. — Они планируют закрыть еще одну фабрику и перевести производственный процесс в «более подходящее для этой страны русло». Президент этой страны живет на взятки. За определенную сумму он предоставляет землю, строения, рабскую силу, а полиция закрывает глаза на то, что дети мрут на работе. Сколько вы дали ему за этот год? Не миллион ли фунтов?

На какое-то время голос его потонул в выкриках. Но потом вновь зазвучал твердо и мощно. Люди притихли, подавленные не столько его голосом, сколько силой его личности.

— Каждый год, в течение которого компания сползала в трясину аморальности, ее директора поощряли сами себя значительными премиями и получали все, что только могли пожелать их жалкие, жадные душонки. Сейчас председатель собирается уйти, но этот уход компенсируется деньгами. Однако, боюсь, это будет не столько золотое рукопожатие, сколько золотой пинок под зад.

Либридж снова вскочил, бледный и разъяренный до такой степени, что не мог связанно говорить.

— Вы не имеете права… еще ничего не решено… обсуждения… я, быть может, не уйду…

— Я постараюсь, чтобы вы ушли, — проинформировал его Крейг под гром аплодисментов.

После этого, спор перешел в сугубо профессиональную область. Теперь Крейгу требовалась помощь Делии. Она должна была максимально сосредоточиться, чтобы быстро подбирать файлы с необходимой информацией. Президиум волновался все больше. Они хотели заставить Крейга замолчать и перейти к другим вопросам, но зал был на его стороне.

Один раз, когда он потребовал от президиума прямого ответа, председатель твердо заявил:

— Думаю, мы уже достаточно много времени уделили этому вопросу, пора переходить к следующему.

— Не так быстро! — вскричал Крейг.

— Тема закрыта, — повысил голос Либридж, обводя взглядом зал. — Есть еще вопросы? Если нет, думаю, что можем…

— У меня вопрос! — Делия вскочила со своего места.

Председатель посмотрел на нее с некоторым облегчением.

— Да, мадам, в чем дело?

— Дело вот в чем… — Она слово в слово повторила последний вопрос Крейга. Раздался смех и аплодисменты, но тут кто-то заметил, что у Делии нет на груди идентификационной карточки.

— А вы акционер? Если нет, я вас даже слушать не буду.

Поднялась пожилая женщина, на вид тщедушная и болезненная, и неожиданно твердым голосом произнесла:

— Я акционер и хочу получить внятный ответ на этот вопрос.

— И я тоже, — раздался еще чей-то голос.

Вскоре весь зал начал требовать от президиума ответа на вопрос Крейга.

Мужчина, сидящий позади Крейга, дернул его за руку. На его карточке значилось имя Селсдон и должность представителя блока акционеров — того самого блока, от которого Крейг не ожидал поддержки. И он оказался прав — Селсдон зашипел:

— Прекратите, ради Бога! Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Делия… — обратился к ней Крейг.

— Селсдон, — произнесла она, — представляет здесь… — и она назвала фирму.

Крейг кивнул в знак того, что его подозрения оправдались.

— Для кого ничего хорошего не выйдет? — спросил он Селсдона.

— Для всех нас. Кому надо раскачивать лодку?

Крейг хищно усмехнулся.

— Мне. И я собираюсь раскачивать эту лодку до тех пор, пока она не потонет. Советую вам покинуть ее, пока дело не дошло до вашей компании.

И он презрительно отвернулся от негодующего Селсдона.

Воспользовавшись шумом в зале, Крейг попросил Делию уточнить некоторые факты и цифры. Когда она немного замешкалась, он недовольно проворчал:

— Быстрее! Нас не будут ждать целый день.

— Слушаюсь, сэр!

Он сгорал от нетерпения, пока она находила нужный файл в ноутбуке. Его невнятное «спасибо» даже не обидело ее. Она была захвачена тем, что он делает, восхищена им самим.

Крейг вновь вступил в схватку. Председатель попытался состряпать какой-то ответ, запутался и решил поменять тактику.

— С вашей стороны все это весьма благородно, — обратился он к Крейгу, — но, насколько я понимаю, ваши принципы не мешают вам пользоваться прибылью в качестве нашего акционера.

— Я приобрел ваши акции для того лишь, чтобы иметь возможность принять участие в собрании, — ответил Крейг. — У меня только один дивиденд, и я отказываюсь воспользоваться им. Он находится на отдельном счете в банке, пока я найду ему достойное применение. Я подумал было отдать эти деньги на благотворительные нужды, но боюсь, когда я расскажу об их происхождении, ни одна из уважающих себя благотворительных организаций не захочет к ним притронуться из опасения испачкаться в грязи.

Его последние слова утонули в гуле одобрения.

Делия оглянулась. Большинство присутствующих составляли мелкие акционеры, которые как раз могли пострадать более всего, тем не менее, они поддержали Крейга, увлеченные силой его благородного негодования.

— Предлагаю проголосовать против этих чудовищных премий! — кричал он. — А также проголосовать за вотум недоверия нынешнему совету директоров и за тщательную проверку его деятельности.

Председатель попытался лишить Крейга слова, но тут же поднялись голоса в его защиту. Голосование началось.

— Записывайте голоса, — велел Крейг Делии. — Надо проследить за подсчетом.

За их спинами негодовал Селсдон.