Власть над непокорным - Гордон Люси - Страница 20

— Схватки участились, — сказал кто-то, — так что роды пройдут быстро.

Боль была ужасной, но, несмотря на это, Элиза продолжала смотреть на Винсенте, вспоминая, как он приехал к ней, когда она едва не потеряла их ребенка. Элиза понимала, что, если бы она прогнала его тогда, он ни за что не вернулся бы к ней.

Однако теперь все изменилось. Она протянула к нему руку, и он взял ее пальцы в ладонь.

— Не оставляй меня, — умоляюще прошептала она.

— Я никогда не оставлю тебя, — проговорил он в ответ.

В это мгновение ее тело снова пронзила боль, отчего Элиза крепко сжала руку Винсенте. Он вздрогнул.

— Извини, — ахнула Элиза.

— Все хорошо, если тебе так легче, сжимай мою руку. Я возьму на себя часть твоей боли.

Элиза хотела сказать, что это невозможно, но по какой-то мистической случайности именно так и произошло. Винсенте, державший ее за руку, облегчал ее боль. Он смотрел на нее с обожанием и беспокойством.

Схватки становились все учащеннее. Момент появления ребенка на свет стремительно приближался. Несмотря на это, Винсенте сердито спросил доктора:

— Вы не можете ускорить процесс?

Все рассмеялись, включая Элизу.

— Я думаю, лучше тебе предоставить это дело мне, — предложила она.

— Нет, мы пройдем через это вместе, — серьезно сказал он.

— Тогда приготовься! — внезапно крикнула Элиза, и в следующее мгновение появился ребенок.

— Это девочка, — объявил доктор.

— С ней все хорошо? — сразу же спросила Элиза.

Доктор что-то ответил, но его слова утонули в истошном вопле новорожденной.

— Она жива и здорова, — произнес доктор, повышая голос почти до крика, чтобы его услышали.

Малышку вымыли и завернули в пеленку. Именно Винсенте первым взял ее на руки, поднес к кровати и положил в руки новоиспеченной матери. Элиза, молча, приняла девочку, с благоговением рассматривая крошечное создание, которое теперь навечно соединило их судьбы. Всего несколько месяцев назад им казалось, что они полюбили друг друга, но потом все закончилось... Медсестра подкатила к кровати Элизы кроватку и положила в нее ребенка. Винсенте подошел, чтобы посмотреть на свою дочь.

— Ты, наверное, предпочел бы, чтобы у тебя родился сын? — спросила Элиза.

Винсенте покачал головой, не отрывая взгляда от крошечной дочки.

— Нет, девочка лучше... Ух, ты, она мне улыбнулась!

— Это невозможно. Ей всего несколько минут от роду. Дети начинают улыбаться в возрасте нескольких недель.

— Моя дочь не похожа на других детей. Для нее нет ничего невозможного, — твердо сказал он.

Элиза с нежностью посмотрела на Винсенте, чувствуя к нему невыразимую любовь за его слова. Она понимала, что рождение этой девочки поможет членам семьи Фарнезе забыть старые трагедии.

Однако, воспоминания о грустном прошлом все еще были живы. Элиза почувствовала это, когда Винсенте сказал, что рад рождению девочки. Мама говорила, что если родится мальчик, то его нужно назвать Анжело. Элиза сразу же поняла мысли Винсенте.

Жаль, но между Элизой и Винсенте, наверное, никогда не будет все так гладко, как они того хотели.

Элиза тихо вздохнула, чувствуя усталость. Она не удивилась тому, что Винсенте, будучи поглощен рассматриванием своей дочери, скорее всего, не слышал вздоха своей жены. Однако, он сразу же подошел к ней и нежно поцеловал в лоб.

— Спасибо, — тихо сказал он, уже засыпающей Элизе. — Спасибо тебе за все... любовь моя.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Элиза встала под душ, наслаждаясь прохладной водой и мыслями о том, что скоро произойдет.

Через несколько недель должны были состояться крестины ее трехмесячной дочери. Церемония пройдет в той же церкви, где они с Винсенте поженились. Однако на этот раз крестины будут проводиться пышно, со всеми, полагающимися по этому случаю, атрибутами.

Мама настояла на том, чтобы девочку назвали Оливия, что являлось вторым именем Элизы. Ребенок стал осуществлением общей мечты, дав новые силы самой маме и смягчив характер Винсенте. Он обожал свою дочь и проводил с ней каждое свободное мгновение, заявляя, что она именно ему улыбнулась первый раз в этой жизни.

Взаимоотношения между Винсенте и Элизой оставались дружелюбными, но неопределенными. Оба понимали, что стоят теперь на распутье, и будто чего-то выжидали.

По прошествии определенного времени Элиза снова вернула себе стройность и все чаще стала вспоминать, насколько давно они с Винсенте не занимались любовью.

Элиза постоянно замечала, как Винсенте, молча, смотрит на нее, будто напоминая, что теперь, после рождения их дочери, они стали еще ближе друг другу. Он словно задавал ей вопрос, что же будет с их отношениями дальше. Она была уверена, что Винсенте жаждет оказаться с ней в постели, однако он не шел первым на контакт. Ничего не происходило. Если их взгляды встречались, он сразу же отводил глаза в сторону. Дверь в спальню Элизы была открыта, но Винсенте не приходил к ней.

А может, ему нравится такое положение вещей и он больше не хочет ее, как женщину?

В ванной комнате висело огромное зеркало. Элиза вышла из душа и посмотрела на свое отражение. Она вспомнила, как уже однажды рассматривала себя в зеркале, вернувшись в Рим. Ей хотелось взглянуть на себя глазами Винсенте.

До рождения ребенка Элиза обладала худощавой, даже скорее мальчишеской фигурой, но теперь формы ее округлилась. Она инстинктивно понимала, что Винсенте понравится перемена, произошедшая с ней.

— У тебя совершенная фигура, — однажды сказал он ей, — она все время меняется, поэтому у меня всегда есть возможность, как будто впервые, наслаждаться тобой. Ты никогда не сможешь наскучить мне, поэтому мы будем в состоянии прожить вместе без измен!

Тогда она рассмеялась и игриво шлепнула его ладонью. В следующее мгновение Винсенте опрокинул Элизу на спину и опустился на нее.

— В этой игре, детка, должно быть два участника, — заметил он.

В тот день их занятие любовью было просто умопомрачительным. Однако, вскоре после этого, когда открылись все их тайны, райское времяпровождение закончилось.

Элиза слабо улыбнулась, однако, тут же снова стала серьезной. Счастливые воспоминания только усиливают грусть. Тогда Винсенте шутил насчет их верности друг другу, а был ли он верен ей теперь? Она внезапно стала думать обо всех его незапланированных отлучках из дома, но не вспомнила ни одной. Винсенте всегда возвращался с работы рано. А может, это еще ничего не значит? Ведь Винсенте мог крутить роман с кем-то в дневное время, не так ли?

Однако, Элиза так и не поверила в то, что себе вообразила. Винсенте не изменял ей, а просто ждал — так же, как и она сама.

Она уже протянула руку к большому полотенцу, как внезапно дверь у нее за спиной открылась, и на пороге ванной комнаты появился Винсенте. Элиза обернулась и увидела его потрясенное выражение лица, когда он заметил, что она обнажена. Мгновение они, не двигаясь, смотрели друг на друга.

? Извини, — хрипло произнес он. — Я не знал, что ты здесь.

Винсенте быстро сделал шаг назад и захлопнул дверь.

Все произошедшее длилось несколько секунд, но эффект был ошеломляющий. Элиза прочла на лице своего мужа все, что так давно хотела увидеть. Его желание обладать ею было явно чрезвычайно сильным. Он едва сдержал свои эмоции.

Однако ему удалось перебороть себя. Он проявил недюжинную силу воли и ретировался, посылая Элизе своеобразный намек, что между ними теперь все кончено. Будь она самой красивой, сексуально привлекательной женщиной в мире, он сумеет противостоять ее чарам, потому что решил вести себя именно так. А Винсенте, как известно, не привык менять своих решений.

Элизе ничего не оставалось, как принять такое его решение и вести себя с Винсенте соответствующим образом. Их противоборство вошло в новую фазу, но еще не было завершено.

По-прежнему стоя у зеркала, она порицала Винсенте за то, что он заставил ее размышлять и превозмогать свои желания, которые он отказался удовлетворить. Четыре года, будучи замужем за Беном, она не была ни с одним мужчиной. Конечно, это никого не касалось, но Винсенте сделал ее иной женщиной, возродил к жизни, и вся ее плоть отчаянно взывала к его искусным ласкам.