Венецианский маскарад - Гордон Люси - Страница 10

И действительно, дорога до «Витторио» заняла всего десять минут.

— Вот мы и пришли, — сказал Гвидо. — Вы больше не нуждаетесь в моей помощи.

— Спасибо вам за все, — ответила Далси и протянула ему руку. — Спасибо за замечательный вечер. Сожалею, что все так быстро закончилось.

— Что вы хотите этим сказать? — помрачнев, спросил он.

— Я завтра возвращаюсь в Англию, — выпалила она на одном дыхании. — Мне в самом деле нужно уехать. Я не в силах это объяснить, но чувствую, что не должна была приезжать в Венецию. Прощайте!

Молодая женщина развернулась и стремительным шагом поспешила к себе, ни разу не обернувшись на Гвидо.

И когда она открывала дверь своего люкса, то была холодна, спокойна и собрана, как и положено частному детективу.

Чем раньше она уберется из Венеции, тем лучше.

Внезапно раздался телефонный звонок. Поднимая трубку, Далси знала, чей голос она услышит.

— Пожалуйста, — попросил Гвидо, — не уезжайте.

— Я должна, — твердо сказала молодая женщина.

— Вам никогда не следует делать того, что вы считаете нужным. Это большая ошибка.

— Почему? — спросила Далси, хотя и понимала, что ей не следует задавать этот вопрос.

— Потому что на самом деле вам нужно делать совершенно противоположное.

— Это всего-навсего фраза. Пустая словесная оболочка, — холодно отозвалась она.

— Вы чересчур заботитесь о здравом смысле, — упрекнул ее Гвидо. — Вам необходимо стать другой.

— Еще одна фраза, — последовал иронический комментарий.

— Вы правы, — весело согласился он. — Нужно действовать. Итак, я буду ждать вас завтра утром в десять часов у входа в гостиницу. Приготовьтесь, мы с вами пойдем купаться.

— Но…

— В десять часов, — прервал ее Гвидо. — Не опаздывайте.

И он повесил трубку.

Далси так и не поняла, что же произошло. Минуту назад она четко знала, как ей следует поступать, и вдруг звонок, и все мгновенно вырвалось из-под ее контроля. Чтобы как-то собраться с мыслями, молодая женщина вышла на балкон и взглянула на Большой канал. На черной воде то здесь, то там светились фонарики гондол, похожих на блуждающих духов, томящихся своим одиночеством.

Вечер был поистине волшебным. Несмотря на принятое решение руководствоваться только здравым смыслом, Далси понемногу начинала ощущать, как в ней расцвел целый букет противоречивых чувств. Дул прохладный ветерок, один за другим гасли огоньки кафе, но наверху ярко и невозмутимо горела луна. Как же хотелось, чтобы очарование этого венецианского вечера продлилось навсегда!

Пронзительный телефонный звонок привел Далси в чувство. Это был Роско.

— Как ваши дела? — спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Узнали что-нибудь?

— Я только вчера приехала, — возразила Далси.

— Вы хотите сказать, что еще не нашли его?

— Да нет же, я нашла его, но…

— Замечательно! — воскликнул Роско. — Ведь правда, он настоящий мерзавец?

Далси глубоко вздохнула.

— Мистер Харрисон, пока рано говорить о чем бы то ни было. И вообще, если бы этот человек не скрывал, что он мерзавец, как вы говорите, он бы не понравился Дженни. Он очень хитер и умен.

— Надеюсь, он не успел вас обворожить? — спросил Роско.

— Нет, конечно, — воскликнула Далси.

— Вы уверены? Сами сказали, он хитер и умен. И знает, как очаровать любую женщину.

— Но я не любая женщина, — жестко ответила Далси. — Я заранее знала, чего от него ожидать. Так что вы можете быть спокойны, я с ним справлюсь. Сегодня прошел первый этап. Второй станет моим шедевром.

И она повесила трубку, ощущая в сердце какую-то ноющую боль. Звонок вернул Далси чувство реальности: этот гондольер и в самом деле чуть было не вскружил ей голову, ей, частному детективу, знающему о нем всю правду! Вопиющий непрофессионализм с ее стороны. Больше подобное не повторится, заверила себя молодая женщина. Завтра она будет вести себя гораздо благоразумней.

* * *

Гвидо шел домой, с блаженной улыбкой думая о дне прошедшем и дне предстоящем, и так размечтался, что уже неподалеку от палаццо Кальвани едва не натолкнулся в темноте на двух мужчин, которые, впрочем, на него не рассердились.

— Прошу прощения, — промямлил он, собираясь пройти мимо.

— Эй, привет, где ты витаешь? Уже своих не узнаешь! — радостно воскликнул Марко Кальвани и схватил Гвидо за руку.

— То-то я гляжу, такие вежливые. Чуть с ног не сбил, а они хоть бы что, — добродушно согласился тот.

— Глаза из кармана достань, а то в канал свалишься. Под ноги смотрел? — хохотнул Лео.

И с этим Гвидо согласился:

— Пожалуй что и не смотрел. Славу богу, к дому вышел.

Марко и Лео переглянулись, не ожидая подобные признания от брата, ведь каждый венецианец знает — в Венеции все дороги ведут домой, а потом, не сговариваясь, встали по обе стороны от Гвидо, взяли его под руки и двинулись в путь.

Скоро они были дома. Однако ночь была настолько восхитительна, что Марко предложил немного посидеть в саду, окружавшем с трех сторон палаццо Кальвани и спускавшемся к самой воде. Дворецкий принес бутылочку вина, и братья уселись под открытым небом, наслаждаясь тишиной и теплым ласкающим ветерком.

— Не говори ничего, просто пей, — посоветовал Марко, кивнув Гвидо. — Хорошее вино любую беду поможет излечить.

— А кто в беде? Я? Да ничего подобного, — удивленно ответил Гвидо.

— Так что с тобой тогда случилось? — спросил Марко. — Сошел с ума от счастья?

Гвидо улыбнулся.

— Уже гораздо ближе. Я влюбился.

— А! — с умным видом воскликнул Лео. — Сексуальная горячка. Одна из разновидностей сумасшествия.

— Она совершенство, — задумчиво произнес Гвидо.

— А как ее зовут? — в глазах Марко зажегся интерес.

Но Гвидо тотчас же почувствовал угрозу со стороны брата и шутливо хлопнул себя по лбу.

— Забыл.

— Когда ж ты встретил ее? — Лео тоже не смог сдержать любопытства.

— Сегодня днем. И влюбился с полувзгляда.

— А она? — спокойно спросил Лео. — Часом, не титул твой ее прельстил?

— В том то и дело, что она понятия не имеет о титуле! — воскликнул Гвидо. — Она считает меня простым гондольером, едва сводящим концы с концами. А значит, ей нравлюсь я, а не мои деньги. Это единственная честная женщина в мире.

— Честная женщина? — повторил с иронией Марко. — Таких феноменов не бывает. У каждой женщины своя изюминка, а изюм, как ты знаешь, сушеный виноград. Сушеный! Вот были бы женщины со свежей виноградинкой!..

— Не все такие циники, как ты, — ответил Гвидо. — Иногда мужчина должен верить собственным инстинктам, а мои подсказывают мне, что лучше женщины мне не сыскать. Она не способна на ложь и на предательство. Если она полюбит меня, то только из-за меня самого.

Лео поднял брови.

— Ты хочешь сказать, что она еще тебя не любит? Ты теряешь хватку.

— Не спеши, — возразил Гвидо. — Очень скоро она полюбит меня… И так же сильно, как я ее!

— Но ты же ее почти не знаешь, — уже более серьезным тоном заметил Лео.

— Да, я знаком с ней всего несколько часов, но мне кажется — всю мою жизнь.

— По-моему ты сбрендил, — фыркнул Марко. Гвидо рубанул рукой воздух.

— Помолчи. Ты ничего не понимаешь! — сказал он резко и, поднявшись, пошел прочь от ошарашенных Марко и Лео. Отойдя от них достаточно далеко, он остановился и, подняв глаза к сияющей на черном небе луне, восторженно произнес: — Наконец-то! Она пришла ко мне. Само совершенство!

Глава четвертая

— Все, скоро я возвращаюсь домой, — заявил на следующее утро братьям Лео, когда они собрались на террасе, чтобы вместе позавтракать. — Я приехал только ради того, чтобы увидеть дядю. Но раз он совершенно здоров, мне здесь больше делать нечего.

— Ты не мог бы пожить здесь еще немного? — поспешил спросить Гвидо. — Дядя так редко тебя видит, да и, по правде говоря, он может недолго протянуть…