Однажды летом в Италии - Гордон Люси - Страница 22

— Утром она чувствовала себя хорошо, — ответила Холли. — Была немного более оживленной, чем обычно, но я списала это на недостаток сна.

— Болезнь развивается очень быстро, — заметила сестра. — Часто до самого последнего момента ее ничего не предвещает.

— Она вздремнула днем, а когда проснулась, уже чувствовала себя очень плохо.

— А ее отец?

— Я оставила для него сообщение.

Но почему его до сих пор нет здесь? Сюда недолго ехать от здания суда, если он выехал сразу.

Если он выехал сразу.

А сделал ли он это? Может быть, он вспомнил, что Лиза не его ребенок, и предпочел остаться на рабочем месте?

К Холли подошел доктор.

— Бактериальный менингит, — мрачно сообщил он. — Ситуация очень серьезная. Для борьбы с инфекцией я буду вводить ей внутривенно антибиотики. Вы тоже будете принимать антибиотики, на случай, если вы заразились от нее, а также и ее отец.

В его голосе послышался вопрос, и Холли была вынуждена ответить:

— Он скоро будет. Я оставила сообщение.

— Надеюсь, вы подчеркнули, что это срочно. В любом случае нужно готовиться к самому худшему.

Холли зажала рот рукой.

Маттео не появится здесь, по крайней мере вовремя. Лиза умрет без его утешения и любви.

Но сейчас, каким бы горестным ни казалось будущее, надо надеяться на чудо.

Когда ей разрешили вновь увидеть пациентку, малышка лежала тихо, к ней были присоединены приборы, лицо девочки горело. Холли тронула ее за руку, но ответного движения не было.

Очнется ли она когда-нибудь? Или умрет, так и не узнав, что ее отец отвернулся от нее?

Она села у кровати, не выпуская руку дочери, и терпеливо ждала. Медсестра оставалась в палате, постоянно снимая показания приборов, но Холли смотрела только на Лизу. Как будто обе они шли по темному тоннелю, ведущему в неизвестность, и только они сами могли помочь друг другу. Никого больше с ними не было.

Погрузившись в грустные мысли, Холли не услышала шагов в коридоре. Но в следующую секунду двери распахнулись, и в палату влетел Маттео, бледный как полотно.

— Как она? Что случилось?

— У нее бактериальный менингит, и ей очень плохо. Почему ты раньше не приехал? Я звонила несколько часов назад.

— Я не получил сообщения вовремя. Расскажу позже. Скажи мне, что она не умрет.

— Не могу, — тихо ответила Холли, уступая ему место у кровати. До нее медленно доходило сознание того, что он не проигнорировал ее сообщение. Она не ошиблась в нем.

Маттео сел, взял Лизу за руку и громко заговорил с нею.

— Боюсь, она не слышит вас, — заметила сестра. — Она без сознания.

— Она вся горит, — пробормотал Маттео. — Как это случилось?

Холли начала рассказывать, но увидела, что он не слушает. Все его внимание было устремлено на малышку, рука которой безжизненно лежала в его ладони.

— Piccina, проснись, пожалуйста. Твой папа здесь.

— Нет, — раздался слабый шепот с кровати. — Он не придет.

Маттео и Холли быстро переглянулись.

— Что она сказала? Я не расслышал.

— Она сказала, что ее отец не придет, — повторила Холли.

— Но я здесь. Piccina, папа здесь.

— Нет, он не придет. Я очень долго звала его, но он так и не пришел.

— Что она хочет этим сказать?

Холли только покачала головой.

— Он не пришел, — снова прошептала Лиза.

— Что мне делать? Холли, умоляю, помоги мне.

— Я не знаю.

— Он не пришел, — донесся слабый хрип. — Он так и не пришел проводить нас.

Холли подняла голову, когда до нее дошел смысл этих слов.

— Лиза вспоминает об аварии, в которую они попали с Кэрол, — пояснила она. — Ты тогда не пришел на вокзал проводить их. Она поняла, что что-то не так, потому что такого не случалось раньше. Она мысленно вернулась в прошлое.

— Но разве она не понимает, что я сейчас здесь?

Холли покачала головой.

— Разве ты не понимаешь, сейчас для нее не существует? Она без сознания и заново переживает те мгновения, когда жизнь навсегда изменилась для нее. Когда поезд перевернулся, она была на руках у матери. Кэрол потеряла сознание, а Лиза нет. Она была одна и испугалась. Ждала тебя, но ты так и не пришел.

— Я ничего не знал об этом. О господи! — Маттео опустил голову, потом поднял ее. — Что мне сказать ей?

— Я не знаю, — ответила Холли. — Но твои слова должны идти от сердца, иначе она не поймет.

— Папа, где ты? — в голосе Лизы было страдание.

— Я здесь, piccina. — Он взял ее руку и прижал к своему лицу.

— Нет, нет. Ты так и не пришел. Мама сказала, что я — не твоя.

Маттео застыл в ужасе.

— Кэрол не могла сказать ей этого, — пробормотал он.

— Должно быть, все-таки сказала, — проговорила Холли сдавленным голосом.

— Но как она могла совершить такую жестокость? Значит, Лиза все это время знала… О боже!

— Не думаю, — вдруг заметила Холли. — Дети вкладывают в слова свои значения. Возможно, эту фразу она поняла не так, как мы.

— Пожалуйста, разбуди ее. Я должен ей все объяснить.

— Но как?

— Не знаю.

Сестра принесла еще один стул, и они сели по обе стороны кровати. Холли протянула ему руку, и он взял ее, но его глаза были по-прежнему устремлены на лицо дочери.

— Лиза, Лиза!

Ответа не было.

— Нет, нет, нет! — тихо произнес он. — Пожалуйста, не сейчас.

Холли заплакала. Слишком поздно. Какое-то время они сидели молча.

— Я боялась, что ты не придешь, — тихо заметила она.

— Думаю, я это заслужил, но ты могла бы больше доверять мне. Неужели ты подумала, что я брошу ее здесь, больную? Я не мог приехать раньше, потому что меня держал на прицеле Фортезе. Он ворвался в зал суда и взял нас всех в заложники.

— Боже правый!

— Все закончилось. Он сам себе навредил. Захотел произнести обвинительную речь и дал время появиться охране. Они скрутили его до того, как он успел выстрелить, и потащили обратно в тюрьму. Сейчас он снова за решеткой.

— Ты хочешь сказать, что все закончилось?

— Да, закончилось.

Ей бы следовало обрадоваться, но Холли не могла выдавить из себя даже улыбку. Ребенок на кровати лежал, не двигаясь. Маттео снова позвал дочь по имени, но ответа не получил.

— Нечто похожее случалось раньше, — вдруг проговорил он.

— Что ты хочешь сказать?

— В ту ночь, когда мы поженились, мне снился кошмар, но ты прогнала его. Я не помню подробностей, но до сих пор слышу твой голос. Ты говорила мне: «Я здесь, я здесь».

— Не знала, что ты слышишь меня.

— Думаю, твой голос мог бы найти меня где угодно. Поведай мне свой секрет, Холли. Как мне достучаться до моей дочери?

От слов «моя дочь» у нее на душе потеплело.

— Ты только что это сделал.

Лиза пошевелилась.

— Piccina! — Маттео сразу же оказался рядом с нею. — Я здесь, я здесь.

Он бессознательно повторял слова, которые Холли говорила ему в их свадебную ночь.

— Я здесь.

— Почему ты не пришел? — капризным голосом спрашивала Лиза, не открывая глаз. — Мама сказала, что я не твоя…

Маттео беспомощно посмотрел на Холли.

— Piccina, — обратилась она к Лизе. — Твои родители очень ревниво относились к тебе. Каждый из них так сильно любил тебя, что хотел, чтобы ты была только с ним.

Маттео подхватил эту мысль.

— Мама говорила, что ты принадлежишь только ей, а я твердил, что ты моя. Мы начали ссориться, и поэтому она решила увезти тебя.

— Но я — твоя?

— Да, piccina, ты моя любимая девочка.

— Навсегда?

— Навсегда.

Вдруг Лиза глубоко вздохнула. Наступила длительная тишина, потом она открыла глаза и увидела Маттео.

— Привет, папочка, — прошептала она.

— Здравствуй, милая, — дрожащим голосом ответил он, опустив голову на руки, и плечи у него затряслись от беззвучных рыданий.

Как только опасность перестала угрожать Лизе, Маттео перевез ее домой. Детскую комнату превратили в мини-госпиталь, наняли трех сиделок, которые круглые сутки заботились о девочке.