Тихая гавань - Спаркс Николас - Страница 5

Он думал, что вечером на него нахлынет сожаление и он станет упрекать себя за нерешительность, но ничего такого не случилось. Собственное поведение не казалось ему неправильным, оно выглядело… нормальным. Не попыткой самоутвердиться, не опьянением перспективами, а просто нормальным, и Алекс понял, что начинает приходить в себя. Он не был готов посвятить себя холостой жизни. Если больше не сложится, — значит, судьба. А если сложится? Алекс рассудил, что разберется, когда кто-нибудь появится, и готов был ждать, пока не встретит ту, которая вернет радость в его жизнь и будет любить его детей не меньше, чем он. Однако Алекс сознавал, что шансы найти такую женщину в Саутпорте ничтожны — городок слишком мал. Практически все, кого он знал, были либо замужем, либо на пенсии, либо ходили в местную школу. Не так много было кругом одиноких женщин и еще меньше тех, кто согласился бы пойти за вдовца с детьми, а другие варианты отпадали. Может, он и тяготится одиночеством, может, ему и не хватает общения, но детьми он жертвовать не станет — и без того они достаточно натерпелись. Сын и дочь всегда будут его главной заботой.

И все-таки Алексу казалось, что его дело небезнадежное. Его заинтересовала одна девушка, хотя он почти ничего о ней не знал, за исключением того, что она не замужем. С начала марта она заходила в магазин раз или два раза в неделю. В первый свой визит она показалась ему бледной немочью — он не взглянул бы на такую второй раз. Люди, приезжавшие в Саутпорт, часто заходили в магазин за колой, бензином или каким-нибудь сникерсом, и Алекс редко видел их снова, но эта девушка на них не походила. Она бесшумно бродила вдоль стеллажей, словно призрак в человеческом облике, низко опустив голову, всячески стараясь быть незаметной. Впрочем, ей это не удавалось: она была слишком красива. На вид ей можно было дать лет двадцать восемь. С самодельным коротким каре, без косметики, с высокими скулами и большими, широко расставленными глазами незнакомка казалась элегантной и хрупкой.

Когда девушка впервые подошла к кассе, Алекс увидел, что она еще красивее, чем казалась издали. У нее были зеленовато-ореховые глаза с золотистыми искрами, а короткая рассеянная улыбка таяла так же быстро, как и появлялась. На прилавок девушка выложила самые простые товары: кофе, рис, овсянку, макароны, арахисовое масло и кое-какие предметы гигиены. Алекс интуитивно понял, что попытка завязать разговор только создаст неловкость, поэтому пробивал покупки молча. И тут он услышал ее голос.

— А фасоль у вас есть? — спросила она.

— Простите, не бывает, — ответил он.

Складывая ее покупки в пакет, он заметил, что девушка смотрит в окно, рассеянно покусывая нижнюю губу. Отчего-то ему показалось, что она сдерживает слезы.

Он кашлянул.

— Если вы часто будете брать фасоль, я охотно ее привезу. Вы какую предпочитаете?

— Не хочу вас затруднять, — ответила она почти шепотом. Девушка расплатилась мелкими купюрами, взяла пакет и вышла.

К его удивлению, она пересекла парковку не задерживаясь, и когда он понял, что она пришла пешком, это еще сильнее подогрело его любопытство.

На следующей неделе в магазине появилась фасоль. Алекс привез три сорта — пеструю, обыкновенную и лимскую круглую, правда, всего по одному пакету, и когда девушка снова пришла, сообщил, что бобы можно найти на нижней полке в углу, возле риса. Она принесла к кассе все три пакета и спросила, нет ли у него лука. Он показал на сетки с луком в огромной корзине у двери, но девушка покачала головой.

— Мне только одну луковицу, — пробормотала она с неуверенной, извиняющейся улыбкой. Ее руки дрожали, когда она положила на прилавок деньги. И опять она ушла пешком.

С этого дня всегда были в продаже и фасоль, и луковицы по одной, и в последующие недели девушка стала кем-то вроде постоянного клиента. Время шло, и она, по-прежнему тихая, уже не выглядела такой истощенной и нервной. Черные провалы под глазами исчезли; погода стояла хорошая, и девушка немного загорела. Она пополнела — чуть-чуть, так, что тонкие черты лица стали мягче. Голос тоже стал сильнее, и хотя это ничего ему не обещало, она научилась дольше не опускать взгляд. Они почти не говорили, если не считать коротенького: «Вы нашли все, что хотели? — Да, спасибо», — но теперь, вместо того чтобы выскакивать из магазина, как испуганная лань, она оставалась немного побродить между рядами и даже заговаривала с Кристен, если рядом никого не было. Алекс впервые увидел новую клиентку без привычного панциря. Непринужденность и мягкое выражение лица говорили о привязанности к детям, и Алекс понял, что в эти моменты видит ее такой, какой она была прежде и какой сможет стать снова — в нормальных обстоятельствах. Кристен тоже заметила перемену, потому что после ухода девушки сказала папе — у нее появилась новая подруга по имени мисс Кэти.

Это, впрочем, не означало, что Кэти готова общаться и с ним. На прошлой неделе, болтая с Кристен, она, как заметил Алекс, читала аннотации на обложках книг на стеллаже, но ничего не выбрала. Когда на кассе он имел неосторожность спросить, кто ее любимый автор, девушка вновь съежилась от страха и тревоги.

— Ничего-ничего, — поспешил прибавить он. — Неважно, забудьте.

В дверях она остановилась, держа пакет на согнутой руке.

— Диккенс, — едва слышно сказала она и вышла, быстро зашагав по дороге.

Сейчас Алекс думал о ней все чаще, но мысли были неясные, почти таинственные, подцвеченные радужным сознанием, что он не против познакомиться ближе. Но он не знал, как к этому подступиться. Не считая года ухаживаний за Карли, у него не было опыта романов. В колледже после учебы и занятий плаванием у него не оставалось времени на девушек. В армии он думал исключительно о карьере, работая сверхурочно и неуклонно поднимаясь по служебной лестнице. Он пробовал знакомиться, но романы всякий раз оказывались мимолетными, из тех, что начинаются и ограничиваются постелью. Иногда, оглядываясь назад, он не узнавал человека, в которого превратился, и знал, что причиной тому Карли. Да, порой ему было тяжело и одиноко. Он тосковал по жене и готов был поклясться, хотя никому не говорил об этом, что Карли и сейчас рядом, присматривает за ним и старается устроить так, чтобы у него все было в порядке.

…Благодаря прекрасной погоде покупателей в воскресенье было больше, чем обычно. Когда в семь утра магазин открылся, у причала уже покачивались три пришвартованные моторки, дожидаясь своей очереди заправиться. Как обычно, расплачиваясь за бензин, владельцы лодок спрашивали еду, напитки и пакеты льда. Роджер с самого утра как надел фартук, так и не имел возможности отойти от гриля, а за столами теснились люди, жуя сандвичи с сосиской или чизбургеры и советуясь, какие акции нынче лучше брать.

Обычно Алекс работал за кассой до полудня, а потом передавал бразды правления Джойс, которая, как и Роджер, заметно облегчала ему жизнь. Джойс, до выхода на пенсию работавшая в суде, досталась ему, можно сказать, вместе с магазином — тесть Алекса нанял ее десять лет назад. Хотя она разменяла восьмой десяток, энергии у нее ничуть не убывало. Она овдовела много лет назад, дети разъехались, поэтому к покупателям Джойс относилась как к родным. Престарелая кассирша была такой же частью обстановки, как товары на полках.

Она считала, что дети не должны с утра до вечера сидеть в магазине, а ей нужно поддерживать форму, поэтому, придя на работу, сразу становилась за кассу и начальственно говорила Алексу, что он свободен. Не отказывалась она и от роли няньки: только ей Алекс оставлял детей, если приходилось уезжать. За последнюю пару лет это случалось всего два раза, когда он встречался в Рейли со старым другом-сослуживцем, но Алекс все равно считал Джойс подарком небес: она неизменно его выручала.

В ожидании Джойс Алекс обошел стеллажи, оглядывая полки. Компьютер, конечно, упрощал мониторинг ассортимента, но Алекс знал, что колонки цифр не всегда точно отражают истинную ситуацию. Порой идеи приходили в голову, когда он своими глазами видел, что раскупили накануне. Прибыль зависела от скорости товарооборота, поэтому Алекс держал товары, которых не было в супермаркетах. Он привозил домашние варенья и желе, порошковые приправы «по секретным рецептам» с запахом говядины и свинины и местные консервированные фрукты и соленья. Даже те, кто обычно делал покупки в «Фуд лайон» или «Пиггли уиггли», часто заезжали сюда по пути домой взять местные деликатесы, за наличием которых Алекс тщательно следил.