Тихая гавань - Спаркс Николас - Страница 24

Последние лучи солнца, радужно переливаясь, погасли. Ранние сумерки превратили чистое голубое небо в бледно-сиреневое. Стоя у перил, Алекс смотрел, как теплый бриз нежно трогает непокорные пряди девушки. Ее гладкая кожа приобрела персиковый оттенок, и он не мог отвести взгляд от груди, поднимавшейся и опускавшейся при дыхании. Кэти смотрела вдаль с непонятным выражением. У Алекса даже сжалось горло, так ему захотелось узнать, о чем она думает.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил он.

Она немного помолчала, потом на ее губах появилась скромная улыбка.

— Я решила задержаться в Саутпорте.

Он невольно вдохнул ее запах:

— Можете на меня положиться.

Кэти прильнула к нему, бессознательно ища защиты. Алекс обнял ее за плечи.

— Пожалуй, так и придется поступить.

В кухню они вернулись спустя несколько минут. Поставив бокал на стойку, Кэти отправила в духовку сыр бри и фаршированные перцы. Все еще не вполне опомнившись от проницательности своего гостя, Кэти рада была чем-нибудь заняться. Непостижимо, что он по-прежнему хочет провести с ней вечер. А главное, что ей самой хочется пробыть с ним до ночи. В глубине души Кэти не верила, что заслуживает счастья или достойна такого мужчины, такого… нормального человека.

В этом и состояла позорная тайна ее прошлого — не в том, что ее постоянно избивали, а в том, что, по мнению Кэти, она это заслужила, раз допускала. Даже сейчас ей стало жарко от стыда, а были времена, когда она казалась себе отталкивающе безобразной, словно на лице и теле проступили старые шрамы души.

Но сейчас это отошло на задний план. Кэти показалось, Алекс понимает, чего она стыдится, и принимает ее такой.

Достав из холодильника ежевичный соус, Кэти принялась перекладывать его ложкой в маленькую кастрюлю, чтобы разогреть. Времени это заняло совсем немного. Отставив кастрюльку, она вынула из духовки бри с беконом, полила соусом и отнесла на стол. Вспомнив о своем бокале, она взяла его со стойки и села за стол напротив Алекса.

— Это для начала, — предупредила она. — Перцы еще не согрелись.

Он наклонился к блюду.

— Запах потрясающий!

Положив закуску на свою тарелку, он отрезал ломтик и отправил в рот.

— Ух ты! — вырвалось у него.

Кэти довольно улыбнулась:

— Вкусно?

— Не то слово! Где вы научились так готовить?

— Дружила когда-то с шеф-поваром. Он говорил — бри с беконом всем по вкусу.

Ребром вилки Алекс отрезал еще кусок.

— Хорошо, что вы остаетесь в Саутпорте, — сказал он. — Я готов есть такое каждый день, пусть в моем магазине и нет достойного бартера.

— Рецепт совсем несложный.

— О, из меня тот еще повар. Детям готовлю, но в остальном я — пас. — Он отпил вина. — Пожалуй, сыр лучше с красным. Вы не против, если я открою бутылку?

— Нет, конечно.

Алекс открыл зинфандель, а Кэти достала из буфета еще два бокала. Алекс налил вина и протянул ей бокал. Они стояли совсем близко, и Алекс подавил желание прижать к себе Кэти, заключив в объятия.

Он кашлянул:

— Хочу вам кое-что сказать, но боюсь быть неправильно понятым.

Она колебалась.

— Почему же я должна вас не понять?

— Я хотел сказать, что очень ждал сегодняшней встречи. Я… думал об этом всю неделю.

— И как я могу неправильно это истолковать?

— Не знаю. Потому что вы женщина. Потому что звучит так, словно я бью на жалость, а женщины не любят мужчин-попрошаек.

Впервые Кэти искренне рассмеялась:

— Ничего подобного! У меня чувство, что вы порой устаете от работы и забот о семье, но вы же не названиваете мне каждый день.

— Только потому, что у вас нет телефона… Словом, знайте, сегодняшний вечер много для меня значит. Я не могу похвастаться большим опытом в таких делах.

— В ужинах?

— В свиданиях. У меня давно ничего такого не было.

«Не только у тебя», — подумала Кэти. Но все равно ей было приятно.

— Давайте есть, — сказала она, показывая на сыр. — Он вкуснее теплый.

Когда доели закуску, Кэти встала и подошла к духовке. Посмотрев, как там перцы, она вымыла залитую водой кастрюлю и начала смешивать чесночный соус, поставив креветки жариться. Креветки и соус поспели одновременно. Кэти положила на каждую тарелку фаршированный перец и креветок в соусе, убавила свет и зажгла свечу в центре стола. От ароматных запахов и колеблющегося огонька свечи атмосфера в кухне сделалась какой-то вдохновенной, сулящей скорые перемены.

Они ели и говорили, пока в вечернем небе не заблестели первые звезды. Алекс не скупился на похвалы, повторяя, что в жизни не ел ничего вкуснее. Когда свеча наполовину догорела и бутылка опустела, Кэти рассказала кое-что о своем детстве в Алтуне. Утаив от Джо часть правды о своих родителях, с Алексом она была откровенной. Он узнал о постоянных переездах семьи, алкоголизме отца и матери, о том, как с восемнадцати лет Кэти зарабатывала себе на жизнь. Он слушал молча, и Кэти не знала, какого он теперь о ней мнения. В конце концов она замолчала, засомневавшись, не слишком ли много сказала, и тут он накрыл ее руку своей. Кэти не видела его глаз, но никто не хотел размыкать рук, и они долго сидели не шевелясь, словно в целом мире их осталось только двое.

— Пора мне, пожалуй, прибрать, — сказала Кэти после долгого молчания, разрушив чары, и резко встала из-за стола. Алекс слышал, как ее стул проехал по полу. Он понимал, что момент упущен, и страстно желал его вернуть.

— Сегодня восхитительный вечер, — начал он.

— Алекс, я…

Он покачал головой:

— Необязательно что-то говорить…

Она не дала ему закончить.

— Но я хочу сказать, ладно? — Она стояла у стола, глаза сверкали непонятным воодушевлением. — Я тоже прекрасно провела время. Я все понимаю и не хочу вас обижать. — Она выдохнула, собираясь с духом для слов, которые должна была сказать. — Но я не могу давать обещаний. Я не знаю, где буду завтра, не говоря уже о том, что будет через год. Когда я сбежала в первый раз, я надеялась, что смогу все забыть и начать сначала, жить, притворяясь, что ничего не было. Но разве это возможно? Вот вы думаете, что знаете меня, а я не уверена, что сама себя знаю. Вы о многом догадались, но есть и такое, чего вы не знаете.

У Алекса внутри что-то словно оборвалось.

— Вы хотите сказать, что не желаете меня больше видеть?

— Нет. — Неистово замотала головой Кэти. — Я все это говорю, потому что хочу с вами встречаться! Это меня пугает, ведь в глубине души я знаю, что вы заслуживаете женщины получше — на которую можно положиться, на которую ваши дети смогут рассчитывать. Повторяю, есть вещи, которые вы про меня не знаете.

— Это не имеет значения, — настаивал Алекс.

— Как вы можете так говорить?

В наступившей тишине Алекс слышал тихое гудение холодильника. За окном взошла луна и повисла над самыми верхушками деревьев.

— Потому что я знаю себя, — сказал он наконец, охваченный любовью. Он любил и ту Кэти, которую знал, и ту, которую никогда не узнает.

Поднявшись из-за стола, он подошел ближе.

— Алекс… это не может…

— Кэти, — прошептал он, и секунду они не двигались. Потом Алекс обнял ее и притянул к себе. Кэти выдохнула, словно сбрасывая столетнее бремя, и, подняв глаза на Алекса, вдруг подумала, что все ее страхи беспочвенны. Что он не разлюбит ее независимо от признаний, такой уж он человек. Раз полюбив, он будет любить всегда.

И Кэти поняла, что тоже любит его.

Она позволила себе прильнуть к этому сильному мужчине. Она чувствовала, как соединились их тела, а его рука поднялась к ее волосам. Прикосновение было мягким и нежным, раньше Кэти такого не знала. Она зачарованно смотрела, как Алекс прикрыл глаза и наклонил голову. Его лицо оказалось совсем рядом.

Когда их губы наконец соприкоснулись, Кэти ощутила на них вкус вина. Она отдала себя в его власть, позволяя целовать щеки, шею, откинула голову, упиваясь этим ощущением. Она чувствовала влажность его губ, скользивших по коже, и легко обняла его за шею.