188 дней и ночей - Чайников Юрий Викторович - Страница 9

Януш, ты наверняка голоден. Положи себе индейки, пока она совсем не остыла…

Я не знаю, сколько живет любовь. Помню только, что все в том же «Шпигеле» недавно опубликовали данные, согласно которым после шести лет замужества 52 % женщин думают, что зря вышли замуж за своего мужа. А после одиннадцати лет супружества только 19 % пар не думают об измене. Кроме того, согласно данным «Шпигеля», супруги с длительным стажем супружеской жизни разговаривают друг с другом около девяти минут в день.

Я слушал Жоэль.

– Объясни мне – со всей твоей премудрой химией, на которую ты только способен, – почему со временем у мужчин ослабевает желание к партнерше! Почему они не желают нас до самой смерти – нашей или своей?! Как же это, черт побери, печально! Почему женщины вообще хотят, чтобы их желали? Почему они, в конце концов, не могут расслабиться?!

Я доедал холодную индейку и думал: как хорошо, что я не сказал Жоэль о том, что Стефана уже давно не было в бюро, когда я отправился к ней с книгой…

Сердечный привет,

ЯЛВ

Варшава, воскресенье

То, какое огромное значение мы, женщины, придаем всякого рода годовщинам, одновременно вызывает тревогу и смех. Годовщина встречи, первого поцелуя, обручения, свадьбы и первой ссоры. Горе тем мужчинам, которые забывают об этих датах. Их ждут упреки и дни молчания. Самые трусливые стараются записывать важные даты в ежедневники, а чтобы не забыть о них, завязывают узелки на носовых платках. О чем это я хотел не забыть?

По мнению Хелен Фишер, которую вы упомянули, любовь, страстная любовь, продолжается около четырех с половиной лет. Потом у счастливчиков страсть перерастает в дружбу, а тем, кому не повезло, грозит скучный и несчастливый многолетний брак…

Я когда-то задумалась, как выглядели бы отношения между людьми, если бы в каждую годовщину свадьбы партнеры отвечали на вопрос: хотим ли мы по-прежнему быть вместе? Точно? Тогда продлеваем любовный контракт на год. Ты все еще хочешь быть рядом со мной? Нет? Тогда до свидания. И расходятся.

Все эти ритуалы, связанные с годовщинами, дают женщинам обманчивое ощущение безопасности. Если есть годовщина, значит и союз есть. Но чувства нельзя обмануть ежегодным зажиганием свечей и покупкой красных роз. Может быть, поэтому мужчины так часто забывают о датах.

С другой стороны, годовщины вызывают воспоминания. Это шанс что-то изменить в жизни. Да, все уже не так, как раньше. Будет ли еще когда-нибудь так, как было, то есть хорошо? Нет. Тогда угостим друг друга этим открытием, этой годовщиной и разойдемся каждый в свою сторону. До очередных дат и очередных воспоминаний. А может, даже и до юбилеев.

С уважением,

МД

Ополе, понедельник, вечер

Журналист одного польского ежемесячного журнала спросил меня недавно (по Интернету), соглашусь ли я дать интервью его изданию, в котором есть рубрика «Богатые и знаменитые». В ней богатые и знаменитые высказываются о славе и богатстве. Журналист предположил, что я и богат, и знаменит. Это был вовсе не «Плейбой» и не журнал из числа гламурных. Научный журнал по информатике. Я призадумался, зачем нужна такая рубрика в журнале столь специфического профиля. Ответа я так и не нашел, но, поскольку информатика мне профессионально близка, интервью дал.

А Вы? Вы чувствуете себя богатой и знаменитой?

Лично я чувствую себя только богатым. Вот уже семнадцать лет, как у меня достаточно денег, чтобы оплатить свои счета, позволить себе французский багет, красное вино и книги. Для меня это атрибуты богатства.

Возможно, именно поэтому я не хочу быть знаменитостью. Кое-кто пытается убедить меня, что я ошибаюсь и что я просто-таки обязан позиционировать себя как знаменитость. Действительно, в Польше проданы тысячи моих книг, меня показывают по телевизору, у меня берут интервью радиостанции, меня цитируют в газетах, активно вытаскивают на интернет-форумы, приглашают в книжные магазины и библиотеки, просят, чтобы я вручал какие-то престижные награды другим «знаменитостям». Однако по-настоящему знаменитым я ощутил себя за последнее время только раз. Когда моя дочь Иоанна получала аттестат зрелости в гимназии им. Альберта Эйнштейна в Швальбахе около Франкфурта. Со средней оценкой 1,6. Высшая оценка в Германии – единица. Никогда до той поры я не чувствовал себя таким знаменитым, как в тот момент, когда Иоася вернулась на место с аттестатом в руках, а я встал и обнял ее. А весь переполненный зал увидел, что ее отец – Я…

Журналисту я написал:

Знаменитость: так называемые знаменитости – это те, кому люди приносят в дар свое время и внимание. Если первые в это время могут сказать нечто важное, тогда стоит быть знаменитым.

Две будущие выпускницы общеобразовательного лицея № 3 в городе Ополе тоже посчитали, что я «знаменитый». Они попросили меня (по интернету) подписать мою книгу для их подруги. Они знали, что эта книга имеет для нее большое значение, и хотели сделать ей сюрприз. Как подарок на восемнадцатилетие. Предполагалось, что я подпишу книгу и отошлю на адрес одной из них. Я отказался. В четверг вечером я сел в машину, за ночь проехал 800 км от Франкфурта до Ополе и утром в пятницу предстал перед залом, полным молодых людей из ОЛ № 3 г. Ополе, и отвечал на их вопросы. В течение двух часов я разговаривал с ними о книгах, о том, почему я, не стремившийся стать писателем, все-таки пишу книги, о том, почему ум сексуален и почему чувства, кроме свойственной им поэзии, также имеют свои химические молекулы. В конце встречи я вручил подписанную книгу подруге двух выпускниц.

Я старался не только говорить по делу. Я прежде всего старался говорить с людьми. За два часа никто не покинул зал. Они подарили мне свое время и внимание.

Самые сердечные приветы из отеля в Ополе,

ЯЛВ

Кос, Греция, вторник

Чувствую ли я себя знаменитой и богатой? Жаль, что Вы не видите моей улыбки в этот момент. Вы чувствовали себя известным, обнимая дочь, но известной в ту самую минуту была она, а у Вас был повод гордиться ею. Это тоже много.

Более всего заслуживают внимания те журналисты, которые редко спрашивают о славе и богатстве, а если и спрашивают, то исключительно для того, чтобы в очередной раз подвергнуть сомнению всеобщую уверенность в том, что целью жизни являются слава и богатство. Каждому свое. Ковальский стал известным, потому что его отца вчера показали по телевизору. Он, кажется, убил соседа. Ковальская прославилась, потому что первый раз публично поцеловалась с павианом. Слава такого рода интересует штатных анкетеров, считающих себя журналистами.

«Пани Малгожата, не могли бы вы кратко, по телефону, ответить: ездите ли вы по воскресеньям за покупками?»; «А поляки хорошие мужья?»

Дурацкие вопросы, которые не предполагают умных ответов. Чувствую ли я себя знаменитой и богатой? Первая часть вопроса не имеет ко мне отношения, а что касается второй – я чувствую себя поощренной. Теми книгами, которые я прочитала, и встречами с людьми, у которых не приклеенные или искусственные, а настоящие лица.

Не важно, что это звучит банально. Это так и по-другому быть не может. Вот и все.

Пожалуй, в одном мы с Вами, пан Януш, сошлись и можем пожать друг другу руки: я тоже могу позволить себе багет, книги и вино. А что мне хотелось бы добавить, если бы это было возможно? Элегантную гасиенду на Карибах и покой. Теперь уже все чаще.

С уважением,

МД