Роковая ночь - Бьянчин Хелен - Страница 4

Во имя всего святого, возьми себя в руки! В ее списке самых неловких ситуаций нынешняя займет почетное первое место, но не в его, похоже.

Разменявший четвертый десяток, Николас Каредас производил впечатление искушенного и опытного мужчины. Немудрено, что он с такой легкостью разрушил возведенные ею оборонительные сооружения, но самое ужасное во всем этом то, что она с радостью позволила ему сделать это. Впрочем, разве у нее был хоть один шанс устоять?

Интересно, а чем была та ночь для него? Было ли у него ощущение, что они две половинки одного целого? Или это только ее нелепые фантазии?

«Несомненно, второе», — иронично подумала Миа.

Итак, ее зовут Миа. Маленькую женщину с темными и шелковистыми, как соболиный мех, волосами, которая умудрилась так глубоко въесться в его душу и тело, как ни одна другая до нее, зовут Миа… Ее запах и вкус, мысли о ней преследовали его с той незабываемой ночи двенадцать недель назад. Они были как невыносимый зуд, как жар, как лихорадка, от которых не было спасения.

Представляет ли она, что он почувствовал, когда проснулся и обнаружил, что она ушла? Или шаги, которые он предпринимал в последующие дни и недели, чтобы найти ее? Или то отчаяние, которое он испытал, когда ни один из них не принес результата? Создавалось впечатление, что она появилась из ниоткуда и исчезла в никуда.

Временами ему хотелось свернуть ей шею, но чаще — самому себе, за то, что не приковал ее к себе и проспал ее уход.

Затем ему стало казаться, что он все выдумал, но нет… его память услужливо хранила чистый и свежий запах ее волос, ощущение ее нежной гладкой кожи под его руками, губами…

А то, как она реагировала на его прикосновения?.. Неуверенность, удивление, просыпающаяся чувственность и, наконец, щедрость, с которой она дарила ему себя. Он очень точно уловил момент, когда ее желание превратилось в потребность и природная чувственность расцвела буйным цветом.

Миа увидела, как вспыхнули и еще сильнее потемнели его глаза. Что это? Насмешка? Злость? Но почему злость, ради бога?

— Присаживайся, пожалуйста. — София указала на стул, и Миа с облегчением опустилась на него. — Что будешь пить?

— Содовую, пожалуйста. Можно просто воду.

Хорошо бы, конечно, что-нибудь покрепче, чтобы хоть как-то унять нервозность, но алкоголь теперь для нее табу.

В то время как София вела себя как гостеприимная хозяйка, Анджелина сверлила ее неотрывным взглядом. Что касается Николаса, он с любопытством следил за разворачивающимися событиями.

Миа предчувствовала, что вечер окажется нелегким, но такого она даже предположить не могла. Сколько времени должно пройти прежде, чем она сможет распрощаться? Два часа? Три?

Миа взяла с подноса запотевший стакан с водой.

— Крис очень хорошо отзывается о тебе.

— Мы вместе посещаем несколько лекций в университете, — любезно ответила Миа.

— Сколько тебе лет? — раздался требовательный голос Анджелины.

— Ради бога, Миа — наша гостья, — запротестовала София.

Господи, она-то надеялась, что хуже уже быть не может, но, похоже, ошибалась.

— Двадцать семь. Не хотите ли посмотреть мое водительское удостоверение?

Глаза пожилой леди как-то странно блеснули.

— Не дает спуску, — хмыкнула она. — Мне это нравится. — Взгляд упорно продолжал сверлить Мию. — Что ты нашла в моем девятнадцатилетнем внуке?

Миа вскинула подбородок.

— Друга.

— Хмм…

Одно слово, даже не слово, а звук, но сколько в нем заложено смысла.

— Бабуля, — ласково укорил Николас, — хватит. Ты смущаешь нашу гостью.

— Ты смущена, деточка? — Анджелина чуть прищурилась.

— А должна?

— Ужин подан.

Костас появился очень вовремя, позволив Мии незаметно перевести дух, но облегчение сменилось ужасом, когда она поняла, что за столом ей отведено место напротив Николаса.

Случайно или намеренно?

«Намеренно», — решила Миа. Как безусловный глава семьи он специально явился, чтобы узнать, что это за друг такой у его младшего брата, и сделать выводы о подоплеке этой дружбы, а также убедиться в том, что подруга ничем не грозит интересам его семьи.

Присутствие Николаса тревожило Мию эмоционально и физически. Как будто каждая клеточка ее тела вибрировала, и ей стоило огромного труда сохранять внешнее хладнокровие, когда он находился всего на расстоянии вытянутой руки по другую сторону обеденного стола.

При мысли о необходимости съесть хоть что-нибудь у Мии сжимался желудок, но хорошие манеры требовали попробовать хоть по кусочку каждого блюда, которым, как ей казалось, не было конца.

— Значит, ты из этих, вечных студентов? — Анджелина не сдавалась. — Из тех, кто непрерывно учится, не стремясь применять полученные знания на практике?

— Если бы я могла предвидеть вашу заинтересованность, я бы захватила свое резюме, чтобы вы могли его прочесть.

«Браво, Миа, один-ноль в твою пользу», — мысленно поздравила она себя, и тут же услышала смешок Криса.

— Сдаешься, бабуля? — спросил он. Анджелина выразительно вскинула бровь.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы я отступала? — Она снова обратила свое внимание на Мию. — Чем ты занималась до того, как решила получить степень по фармацевтике?

Миа хотела снова воспользоваться шоковой тактикой, но потом передумала и сказала правду:

— Я была консультантом по косметике.

— В универмаге? — Взгляд пожилой женщины стал острым как бритва.

— Я учила пациентов клиники пластической хирургии, как пользоваться косметикой, чтобы скрыть изъяны. — Это была замечательная и благодарная работа, и Миа очень ее любила.

— Уверена, работа приносила тебе большое удовлетворение. Ты работала только со взрослыми или и с детьми тоже?

— И со взрослыми, и с детьми.

От десерта она отказалась, остановив свой выбор на фруктах. Еще час, и она сможет уйти.

— Ты намерена соблазнить моего внука?

Интересный вопрос!

Николас крепче сжал ножку своего бокала в ожидании развязки. Ему было очень интересно, как Миа справится с ситуацией. Его позабавило то, как она вскинула подбородок и как в ее карих глазах вспыхнул мятежный огонь.

— Нет.

— Приятное исключение из роя светских жеманниц, кружащего вокруг моего внука.

И снова очень вовремя появился Костас.

— Кофе будет подан в гостиную, мадам.

Слава богу, ужин подходит к концу. Последние несколько часов Миа чувствовала себя насекомым на стеклышке микроскопа, которое препарировали, изучали и классифицировали.

Миа попросила чай и, выпив его, немедленно поднялась. Она поблагодарила Софию и Анджелину, затем повернулась к Крису:

— Ты не будешь так добр вызвать мне такси?

— Не смеши, я отвезу тебя, — немедленно ответил он.

— Мию отвезу я, — раздался голос Николаса.

И снова безмолвный крик родился в груди Миа. О, мой бог, нет! Она не хочет оставаться с ним наедине. Она не может! Но что-то во взгляде Николаса подсказало ей, что выбора у нее нет.

— Благодарю, такси меня вполне устроит, — ровным голосом сказала Миа, сопроводив свои слова вежливой улыбкой.

Если она надеется, что он позволит ей улизнуть и на этот раз, то глубоко заблуждается. Николас наклонился и коснулся губами щеки Анджелины, затем так же простился с матерью.

— Спокойной ночи. Я позвоню.

Миа бросила отчаянный взгляд на Криса, но в ответ он лишь слегка приподнял бровь, что означало молчаливое: «В чем проблема?»

Если бы он только знал!

— Нет необходимости отвозить меня домой, — снова повторила Миа несколько минут спустя, когда Николас уже открыл дверцу своего «майбаха» и ожидал, пока она сядет на пассажирское место.

— Ты хочешь разволновать мою мать, устроив сцену прямо здесь?

Желание бежать без оглядки стало почти непреодолимым, но дверца машины уже захлопнулась с мягким щелчком.

— Довези меня до ближайшей стоянки такси, — холодно попросила Миа, когда Николас выехал за ворота.