Закон девяток - Гудкайнд Терри - Страница 69

Алекс снял куртку и впервые за все время смог осмотреть левый рукав, который был насквозь пропитан подсыхающей кровью.

Джекс похлопала по кровати рядом с собой:

— Давай-ка сюда.

Она ножом отрезала рукав, а затем, когда молодой человек снял рубашку, осторожно поддела прилипшую материю, открывая рану. Алекс отправился в ванную, чтобы смыть кровь, по дороге закрыв входную дверь еще и на щеколду.

Несмотря на сонливость, Джекс прошла за ним и помогла развязать импровизированный бинт. Казалось, беспокойство за Алекса придало ей новые силы. Она смыла с его руки запекшуюся кровь, затем осторожно очистила края разреза.

Сейчас рана предстала во всей «красе», и Алекс чертыхнулся себе под нос.

— На, — сказал он, протягивая баночку с раствором антибиотика, — полей рану.

— Ты достал иголку с ниткой, как я просила? — Джекс брызнула бурой жидкостью. Рука тут же полыхнула болью.

— Я принес кое-что получше, — сообщил Алекс, вытаскивая тюбик суперклея.

— Да неужели? — недоверчиво отозвалась девушка, промакивая рану бумажным полотенцем.

— Смотри…

Обеими руками Джекс свела вместе края разреза, и Алекс, придерживая верхний слой кожи двумя пальцами, зубами свернул крышку тюбика, после чего выдавил щедрую порцию клея прямо на рану.

— Ты что делаешь? — изумленно спросила Джекс.

— Клею.

— Клеишь?

— Ну да. Старый добрый суперклей; сейчас им пользуются в хирургии.

Он подождал пару секунд для пущей надежности, затем осторожно снял пальцы с руки. Края глубокой раны остались стянутыми вместе.

— Видала? Куда проще, чем наложение швов.

Джекс опасливо потыкала пальцем в краешек клеевого слоя.

— А по-моему, ты просто испугался иголки.

— Ладно-ладно, — недовольно нахмурился Алекс. — Помоги лучше с бинтом.

Девушка усмехнулась и принялась плотно забинтовывать руку, явно не доверяя суперклею. Затем Алекс показал ей, как поверх бинта надевают эластичный бандаж. Когда перевязка была закончена, он осторожно подвигал рукой. То, что надо: не слишком туго, но достаточно плотно, чтобы бинт не скользил и не раздражал рану.

Глаза девушки закрывались. Алекс помог ей добраться до спальни, сдернул с кровати одеяло и добавил еще одну подушку, которая обнаружилась в шкафу.

Джекс плюхнулась на край постели и начала стягивать сапожок.

— Нет, ты видел? Там ванна стоит. Настоящая ванна!

Алекс усмехнулся ее наивному восторгу.

— Утром кинем монетку, кто лезет туда первым.

Она бросила на него косой взгляд.

— А тебя мама не учила правилу пропускать женщин вперед?

— Похоже, в наших мирах есть кое-что общее…

Заметив, как поблекла его улыбка, девушка поспешила сказать:

— Извини, я не хотела.

Алекс кивнул:

— Я знаю. Просто… я рад, что она сумела помочь в тот момент. Если бы не мама… наверное, мы бы не ушли.

Джекс кивнула, закидывая ногу на ногу, чтобы снять второй сапожок.

— Разбуди меня на рассвете.

— Джекс, ты должна быть бодрой и здоровой. Хорошенько выспись! Здесь мы в безопасности.

Она несколько секунд смотрела ему в глаза.

— Да, я знаю, но нужно… э-э… — Джекс прищурилась, пытаясь поймать ускользающую мысль. — Нужно…

— Чтобы у тебя голова работала, вот что нужно. Помнишь, как ты сообразила, чего хотят эти люди?

— Да-да, «заставу» они хотят… — пробормотала девушка с закрытыми глазами, явно потеряв последние силы. Сапожок так и остался на ноге.

Алекс довершил дело, затем помог Джекс устроиться на кровати, накинул одеяло.

— Я заплатил за две ночи, чтобы не пришлось суетиться с выпиской из мотеля утром. И повесил табличку «Не беспокоить». В общем, когда захотим, тогда и встанем. А сейчас спи.

— Но…

Алекс встал у кровати на колени, всматриваясь в полуприкрытые карие глаза.

— Джекс, ты мне нужна отдохнувшая. Спи, говорят! Ну? Будь умницей…

Она протянула руку и погладила его по щеке.

— Спасибо, Алекс… за все… Тебе тоже надо поспать.

— Знаю. Думаю, здесь мы в безопасности. Давай засыпай и набирайся сил.

— Не хочу закрывать глаза, — прошептала Джекс. — Хочу все время тебя видеть. Я так рада, что с тобой все в порядке… Я ужасно волновалась…

Улыбаясь, он погладил ее по голове. Затем подался вперед и нежно поцеловал. Ее губы оказались еще слаще, чем он думал. Рука Джекс обвила его за шею, притягивая ближе, пока девушка отвечала на поцелуй. Простое и бесхитростное выражение радости, но красноречивее любых слов: они оба были бесконечно счастливы, что дорогой сердцу человек наконец-то в безопасности.

Пока Алекс устраивал себе постель, Джекс тихонько позвала его по имени. Он обернулся и вновь встал возле девушки на колени.

— Ну, что такое?

— Алекс… Мне было так страшно в том месте…

— Знаю. Я и сам жутко за тебя испугался.

— Я думала, что придется умирать в одиночестве, как многим и многим, угодившим в лапы Вендису. Решила, что настал конец. — На ее глаза навернулись слезы. — Я перепугалась до смерти. Я ведь сейчас так далеко от дома… Не знаю, доведется ли вновь его увидеть. Мне очень одиноко…

Алекс ласково пожал ей ладонь.

— Я знаю.

Он сбросил башмаки, погасил свет и лег на спину возле девушки. Накрыл и ее, и себя одеялом; Джекс приблизилась к нему.

— Обними меня, пожалуйста.

Алекс не вымолвил ни слова, не доверяя голосу. Да за такую минуту он был готов отдать что угодно.

Он закинул руку, и девушка положила голову ему на плечо. Алекс молча гладил ее волосы.

Если она и заметила, с какой силой стучит его сердце, то все равно ничего не сказала.

Он поцеловал ее в макушку.

— Спокойной ночи.

Дыхание девушки почти сразу стало ровным и глубоким. Она заснула буквально через секунду.

Лежа в почти полной темноте, Алекс смотрел в потолок, не желая погружаться в сон и расставаться с этой благословенной минутой.

Впрочем, продержался он недолго; уходя в дрему, молодой человек не переставал думать о драгоценности, что доверчиво лежала в его объятиях, убаюканная кратким мигом затишья.

44

Алекс одним пальцем слегка отдернул портьеру, выискивая за окном признаки нагрянувшей беды. Утро выпало хмурое, серое; хорошо еще, не дождливое. Припаркованный «чероки» стоял ровно напротив их номера. Вроде все в порядке, никаких подозрительных людей не видно. С другой стороны, тут же напомнил себе Алекс, ни доктор Хоффманн, ни медсестры или санитары в «Матери роз» никогда не давали повода заподозрить неладное.

Никто из них не смахивал на пирата.

Алекс чувствовал прилив бодрости; он как будто ожил — словно впервые за долгое время. Трудно сказать, сколько именно продолжались его страдания в «Матери роз», хотя вряд ли минуло больше нескольких дней. То, что произошло с ним за последнее время, казалось нереальным. Погибла масса людей, да еще от его собственной руки… В голове не укладывалось! Алекс будто вынырнул из долгого темного сна, заполненного бесконечным ужасом.

Не давали покоя мучительные мысли о матери. Сколько лет провела она в заточении! Как же все-таки несправедливо, что ей не удалось вырваться из этого ада, получить шанс на нормальную жизнь. Душу Алекса терзали страдание и гнев. Пришельцы из другого мира нагло ворвались в жизнь матери — вернее, украли ее…

Еще одна кошмарная картина все время стояла перед глазами: Джекс беспомощно висит в душевой психбольницы; она почти не может дышать; ей грозят чудовищные пытки и страшная смерть — такая же, какая настигла и многих других людей, на свою беду оказавшихся в руках Вендиса…

Сейчас, по прошествии дюжины часов, лекарства из организма были выведены уже практически полностью. Алекс сумел вырваться из тисков кошмара. Да и Джекс вроде бы тоже вполне восстановилась. У Алекса просто камень с души свалился, когда в ее глазах, вновь ярких и живых, он приметил знакомый огонек. Да, ей пришлось несладко: до сих пор видны синяки и ушибы, — однако она жива, и это главное.