Отпуск в Италии - Брукс Хелен - Страница 23

Сью застонала.

— Не впускай его, Мэйзи! — И, повернувшись к Джеки, упрекнула ее: — Как ты могла? Конечно, он твой дядя и все такое, но как ты могла? Мы же решили ничего ему не говорить!

— Она и не сказала. — Блейн отвечал Сью, но не отрывал глаз от побелевшего лица Мэйзи. — Ее мать проговорилась, что вы уезжаете на уикэнд. И я догадался, куда. Вчера вечером я следовал за Джеки, а потом просто ждал снаружи.

— Всю ночь? — пискнула Джеки.

— Всю ночь, а утром поехал за вами. Ледяной ветер сдул прядь волос с его лба.

Мэйзи снова пригласила:

— Входи.

И отстранилась, вынуждая подруг сделать то же самое.

В крошечной кухне Блейн казался огромным. Его черный кожаный пиджак и черные брюки создавали ауру мужественности. Мэйзи сглотнула. Она не могла поверить, что это случилось. Хорошо еще, что она предприняла некоторые усилия, чтобы уложить волосы и воспользоваться косметикой в честь прибытия Сью и Джеки. Ей хотелось выглядеть достаточно хорошо, чтобы не казаться «бедняжкой Мэйзи». Во рту у нее пересохло, она опять сглотнула и только тогда повернулась к подругам.

— Все хорошо, — тихо сказала она. — Пожалуйста, побудьте в гостиной.

— А мне не кажется, что все хорошо, — заявила Сью.

— Пожалуйста, Джеки.

Мэйзи умоляюще посмотрела на Джеки, и та за руку вывела Сью из кухни.

— Садись… садись. — Мэйзи указала на стул и торопливо поставила на поднос чашки с кофе и тарелку с ватрушками. — Я только отнесу это им.

Блейн не сел и ничего не ответил. Только смотрел на Мэйзи, и что-то в его взгляде заставило ее зардеться. Она поспешно ушла в гостиную, где Сью и Джеки стояли, как две львицы, готовые защищать свое неразумное дитя.

— Сядьте, — прошептала Мэйзи. — Пейте кофе. Я позову, если понадобится помощь.

— Обещаешь? — мрачно спросила Сью.

— Сью, он же не собирается нападать на меня. Он зачем-то приехал, и мне надо выслушать его. — Внезапно ей пришла в голову ужасная мысль, что Блейн привез плохие новости, и она обратилась к Джеки: — С Джузеппе все в порядке?

Джеки молча кивнула.

Значит, что-то случилось с кем-то другим. Не мог же Блейн приехать, чтобы увидеть ее! Она быстро вернулась в кухню и увидела, что он не двинулся с места. В недоумении Мэйзи остановилась в двери. А Блейн молчал. От волнения руки Мэйзи сжались в кулаки, и она выпалила:

— Хэмфри здоров?

— Хэмфри? — Блейн долго смотрел на нее, будто не понимая. — При чем тут Хэмфри? Я приехал, чтобы видеть тебя.

— Почему?

— Неужели надо спрашивать? — Он шагнул к ней, обнял и прижал к своей груди. — Да потому, что я наконец пришел в себя и много дней молился, чтобы не оказалось слишком поздно. Я не могу жить без тебя, mia piccola. Я не хочу жить без тебя. Любовь сразила меня в ту минуту, когда я впервые увидел твою неуверенную улыбку, растрепанные волосы и раскрасневшиеся щеки. С тех пор я пытался побороть это чувство.

— Но ты… ты не любишь меня. — Если она сейчас поверит ему, а потом окажется, что она ошиблась и поняла его неправильно, то удар будет сокрушительным. — Ты сам так сказал. Ты не хочешь быть с одной женщиной…

— Я не хочу быть ни с одной женщиной, кроме тебя. — Его губы нашли ее губы, и от поцелуя голова Мэйзи закружилась. — Поверь мне, я никогда не чувствовал ничего подобно. И случилось это вот так. — Он щелкнул пальцами. — Мгновенно. И испугало меня до смерти. Я знал, что не могу позволить тебе уйти, но боялся сблизиться с тобой. И придумал прекрасный план. Ты бы приехала в Италию и работала у моей матери. Я смог бы быть с тобой, и постепенно то, что я чувствовал, должно было выгореть. Только получилось не так. Чем дольше я был с тобой, тем сильнее любил тебя, и чем сильнее любил, тем больше боялся. Тебе казалось, что ты любишь мужчину, а оказалось, что труса!

— Нет, ты не трус.

— Да, Мэйзи, это так. И не только история с Франческой сдерживала меня. Я должен быть честным, если для нас сохранилась еще хоть искра надежды. Франческа не касалась этого… — он поместил руку Мэйзи на свое сердце, и она могла почувствовать, что Блейн дрожит, — и со временем я понял это. Ты была другой. С того мгновения, когда встретил тебя, я знал, что власть, которую ты имеешь надо мной, слишком велика, слишком опасна. Ты была бы в состоянии сломать меня. С этим я не мог справиться.

Мэйзи посмотрела ему в глаза, и ее душа запела.

— Но я никогда бы такого не сделала, — пробормотала она. — Я предпочла бы умереть, чем сделать тебе больно. Я люблю тебя.

Он провел рукой по ее волосам и по щеке.

— Но как я мог поверить, что будет так? — тихо сказал он. — Мы встретились только три месяца назад, говорил я себе. Это безумие. У меня была достаточно хорошая жизнь. Мои потребности были удовлетворены. Я жил, как хотел, и ни за кого не отвечал. У меня была свобода, и ни в чем я не испытывал недостатка. Но почему я захотел лишиться всего этого, рискуя взамен получить душевную рану? Это не было ни логично, ни разумно. Почему?

— Почему? — эхом отозвалась она.

— Потому что без тебя вся моя жизнь рассыпалась прахом.

Он заключил ее маленькие ладони в свои сильные загорелые руки, и когда опять привлек ее к себе, взрыв рыданий вырвался из ее горла. Он говорил о своей душевной ране, но сам успел ранить ее сильнее, чем кто-либо еще в этом мире.

— Но почему ты в этом уверен?

— Я люблю тебя, Мэйзи. Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы у нас были дети. И все, что ты захочешь. Собаки, кошки. Дом с розами возле двери, как на той картине. Дом, в котором и ты, и дети станете коричневыми от солнца, и вечером ты будешь ждать, когда я приеду с работы. Все случилось слишком внезапно для меня, но иногда так и происходит. Я знал много других женщин, mia piccola, но ни одна из них не вызывала во мне даже тень того, что я чувствую к тебе. До самого моего смертного часа я буду сожалеть о сердечной боли, которую причинил тебе, но прошу тебя, прошу тебя доверять мне теперь. Если ты любишь меня, поверь мне.

Слезы ручьями хлынули по ее щекам.

— Я боюсь, что это только сон.

— Нет, это не сон. — Его поцелуй был сначала нежным, но потом их страсть разгорелась. — Ты выйдешь за меня замуж, Мэйзи? — спросил он, отодвигаясь от нее. — Ты будешь моей женой?

Она смотрела в его прекрасные зеленовато-синие глаза, и на сей раз ничто не скрывало его чувств. Вся любовь мира была в них.

Она поверила ему, как он и просил, и обняла его за шею.

— Да, — ответила она, блестя глазами, и ее лицо осветилось. — О, да, да, да.

Свадьба состоялась на Рождество. Церемония проходила в сиянии кремовых, багряных и золотистых оттенков. Блейн был уверен, что Мэйзи — самая прекрасная из всех женщин. В длинном пышном платье из кремового шелка с изящным, украшенным золотистыми жемчужинами лифом, с падающей свободными волнами фатой невеста плыла по проходу маленькой итальянской церкви.

В руках у нее был маленький букет из алых рождественских ягод и крошечных золотистых орхидей, переплетенных кремовыми лентами, отливавшими золотом. Взволнованные, радостно улыбающиеся Сью и Джеки в красных шелковых платьях гордо шествовали позади нее.

Блейн организовал прилет матери Мэйзи и большинства ее родственников. В их мнении Мэйзи достигла головокружительных высот, поскольку ухватила такую великолепную добычу, и отношения Мэйзи с матерью были теперь не столь натянутыми, как раньше. Но на всякий случай — если Сьюзен Берне снова бы взялась за старое, — Блейн всегда был готов взглядом напомнить новоиспеченной теще, что с его женой надо обращаться со всем возможным уважением.

В предсвадебные недели Дженни пребывала в восторге, и слезы радости часто появлялись у нее на глазах. Да и у Джузеппе глаза стали влажными, когда Мэйзи и Блейн произносили вечные слова клятвы. Это была прекрасная свадьба, прекрасная! И погода стояла великолепная. Воздух был наполнен мягким теплом, и яркий солнечный свет лился на счастливую пару и гостей.

Свадебный обед был сервирован в огромном шатре в саду виллы Дженни и Джузеппе. Хэмфри лег у ног Мэйзи и положил голову на ее атласную туфельку.