Отпуск в Италии - Брукс Хелен - Страница 11

Но он не сказал ни слова о Франческе, которая, по словам Лилианы, была его возлюбленной с детства и, значит, частью его жизни.

На веранде Мэйзи устроилась в большом плетеном кресле. Лилиана принесла кофе и ушла. Блейн оказался прав. В темноте говорить было легче.

— Вам повезло, что вы родились здесь. Я жила в Лондоне с двух лет, когда мои родители переехали туда из Шеффилда из-за работы моего отца, но моя мать так и не полюбила Лондон. У моих родителей брак не был счастливым. Мой отец ушел, когда мне было восемь лет, и уехал в Америку. Я очень тосковала без него. Когда мне было девять лет, он погиб. А с моей мамой мы не ладим, да и никогда не ладили. Наверное, я слишком похожа на отца.

— Ваш отец, должно быть, был отзывчивым и щедрым мужчиной.

— Он оставил нас. С этим было трудно смириться. И когда он ушел, моя мать избавилась от нашей собаки и двух кошек, потому что мой отец любил их. Я тоже их любила, но это, казалось, не имело значения.

Вспоминать все это было неприятно. Мэйзи потянулась за чашкой, и рука Блейна легла ей на руку.

— Вы пережили трудные времена, — заметил он.

Горло Мэйзи перехватило. Казалось, он говорит искренне. Она понимала, что не следовало вспоминать то, что должно быть забыто. Да и приезжать сюда не следовало. Возможно, она потеряла разум? И он не говорил о Франческе. Это было несправедливо, но Мэйзи не могла заставить его рассказать ей все.

Она высвободила руку из-под его руки, взяла чашку, сделала большой глоток и обожглась. Теперь еще и рот будет болеть…

— Я должен идти.

Блейн допил кофе и поднялся на ноги. Мэйзи тоже встала, не зная, поцелует ли ее Блейн или пригласит куда-нибудь.

Он не сделал ни того, ни другого.

— Доброй ночи, Мэйзи. Если будут проблемы, звоните мне. Лилиана знает номер моего телефона.

Мэйзи кивнула.

— Спасибо. Но я уверена, что все будет прекрасно.

Появилась Лилиана.

— Ты уже уезжаешь, Блейн? Я пришла предложить тебе коньяку к кофе.

— Завтра мне надо рано быть на работе. — Он взял Лилиану за руку, и они исчезли в доме. Мэйзи осталась стоять на веранде, не зная, должна ли следовать за ними. Потом села, налила себе еще кофе и медленно пила его, слушая доносящиеся из дома звуки итальянской речи. Через некоторое время она услышала, как заработал мотор, а еще через несколько мгновений Лилиана присоединилась к ней.

— Блейн предложил послезавтра отвезти меня к Джузеппе. Вы сможете несколько часов пробыть здесь одна?

— Конечно.

— Он хороший парень.

Лилиана, казалось, не ждала ответа, и Мэйзи была рада этому.

В своей комнате Мэйзи долго сидела у открытого окна. Почему Блейн поцеловал ее? И почему после того, как поцеловал, не потребовал большего? И почему она жаждет повторения каждой клеточкой своего тела?

Опасный, очень опасный мужчина. А опасность ей совсем не нужна! Она рада, что он не поцеловал ее еще раз и никуда не пригласил. Убедив себя в этом, она встала и начала раздеваться. Отныне она постарается держаться от него подальше. Не будет больше ни бесед за обедом, ни глупых мечтаний, ни путаницы мыслей.

Она не стала принимать душ, только почистила зубы, надела ночную рубашку и легла. Очутившись под прохладной хлопковой простыней, Мэйзи решительно закрыла глаза. Она не собирается до бесконечности думать о прошедшем вечере. Ей надо встать на заре и весь день ухаживать за животными.

А Блейн Морозини не является частью ее жизни. Не был ею и никогда не будет.

И она не хочет, чтобы он вошел в ее жизнь.

Мэйзи перевернулась на другой бок, положила подушку поудобнее и долго лежала без сна.

Когда небо начало бледнеть, она заснула.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Блейн приезжал каждый вечер и рассказывал Лилиане о Джузеппе, но не оставался обедать. Иногда он пил кофе с Мэйзи и Лилианой, но беседа всегда была легкой.

He было больше долгих взглядов, не было больше поцелуев. Мэйзи иногда даже казалось, что она все выдумала.

На десятый день своего пребывания в Италии Мэйзи с удивлением обнаружила, что уже очень много знает о Блейне.

— Она узнала, что ему достаточно трех или четырех часов сна. Он уезжал из дома в пять часов утра, проводил день на работе и потом навещал отца в больнице. Она также узнала, что у него нет подруги и он уже давно не ходит на свидания. Это выяснилось, когда Лилиана ругала его за то, что он слишком много работает.

— Я говорю ему, что он должен развлекаться, — сказала Лилиана, обращаясь к Мэйзи. — Но у него на уме только работа, работа, работа. Думаю, это не очень хорошо для мужчины.

Блейн сразу сменил тему, и Мэйзи не поняла, почему. Может быть, он не хотел, чтобы Лилиана рассказала о его прошлом и о том, почему он сделал работу своей жизнью? Конечно, Мэйзи не следовало лезть в чужие дела, но она не могла заставить себя забыть о Франческе.

И еще Мэйзи беспокоило, почему Блейн всего лишь вежлив с ней. Очевидно, тот поцелуй не произвел на него неизгладимого впечатления. Впрочем, Мэйзи это устраивало. Она тоже не желала повторения. Ей было ясно, что целоваться она не умеет и этим она отвратила Блейна от себя.

Но что же она сделала не так?

Блейн два раза отвозил Лилиану в больницу к Джузеппе и привозил поздно вечером, когда Мэйзи уже была в кровати. Она знала, что он заходил в дом вместе с Лилианой, но не собиралась бродить вокруг дома, дожидаясь его.

Сегодня вечером Лилиана тоже была у Джузеппе.

Допив кофе, Мэйзи встала, и собаки немедленно вскочили на ноги. Они уже выучили новый распорядок дня. После обеда они спали на веранде, а вечером Мэйзи всегда гуляла с ними, навещая лошадей.

В конюшне Мэйзи включила свет. Сегодня она раньше, чем обычно, привела лошадей из загона, потому что Иола вела себя странно. Мэйзи еще днем позвонила ветеринару, но он беззаботно посоветовал Мэйзи следить за кобылой и вызвать его, только если возникнут проблемы. Йола была молодой и здоровой, и он ожидал, что жеребенок появится на свет самостоятельно.

Мэйзи поместила кобылу в хорошо освещенный денник и смотрела, как она тужится. Когда лошадь несколько раз напряглась и пошатнулась, Мэйзи поняла, что срочно нужна помощь. Копытца жеребенка не показывались. Возможно, плод расположен неправильно.

Не прошло и пятнадцати минут, как прибыл ветеринар. Мэйзи изо всех сил старалась помочь ему. В это время приехал Блейн, проводил Лилиану в дом и пришел в конюшню. Разобравшись в ситуации, он сначала спокойно стоял и смотрел, а потом начал помогать. Мэйзи было не до него. Лишь через полчаса ветеринар сумел привести ноги жеребенка в правильное положение. Йола немедленно поняла, что должна делать, напряглась, и жеребенок оказался на мягкой соломе. Он отфыркивался и пытался встать. Йола, по-видимому, уже забыла о прошедших неприятностях, и все ее внимание было обращено на малыша.

Утомленная, но сияющая Мэйзи опустилась на солому.

— Большое вам спасибо, синьор Росселлини.

— Нет, спасибо вам, синьорина. Каждая минута была на счету, и вы вызвали меня вовремя. — Он повернулся к Блейну, вытер руки полотенцем, которое Мэйзи передала ему, и добавил: — Вашей матери есть за что благодарить эту молодую особу. Она прекрасно справляется со своими обязанностями.

— Я знаю об этом.

Блейн тепло улыбнулся Мэйзи, а синьор Росееллини продолжал:

— Если вы захотите получить работу, синьорина, приходите ко мне. Буду рад сотрудничать с вами.

— Спасибо.

Йола обнюхивала жеребенка, и Мэйзи погладила ее.

— Ты умница, родила такое красивое дитя. — Йорверт будет гордиться сыном.

Блейн и синьор Росселлини направились к дому, а Мэйзи решила некоторое время побыть с Йолой и жеребенком. Йорверт был взволнован, но, казалось, понимал, что все кончилось хорошо, и тихо фыркал. Мэйзи поговорила с ним, возвратилась к Иоле и малышу и долго стояла, зачарованная видом кобылы и жеребенка, ароматом соломы и тихими звуками. После часа суеты и волнений конюшня вновь стала тихим, мирным местом.