Стезя и место - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 9

– Обязательно поможем! – с максимально возможной убедительностью заявил Мишка. – Как только воевода Погорынский узнает о том, что здесь у вас творится, покарает слуг Антихриста нещадно! – Краем глаза старшина Младшей стражи уловил, что Алексей, до сей поры демонстрировавший безразличие, при последних словах обернулся и как-то странно на него глянул. – Обещаю тебе, брат Герасим, что по возвращении расскажу воеводе обо всем, а особенно о том, что здесь под властью поганых язычников томятся наши единоверцы! И так же твердо обещаю, что боярин Кирилл равнодушным к этой вести не останется – без его ведома в Погорынье не должно происходить ничего! – И снова острый внимательный взгляд со стороны Алексея.

«Да чего он зыркает-то, что я такого крамольного говорю? Или злится из-за пустой, по его мнению, траты времени? Так нам спешить вроде бы некуда. Или есть? Позвольте вам напомнить, сэр Майкл, что мистер Алекс, в отличие от вас, прекрасно знает цену каждой минуты, проведенной на вражеской территории, и если он проявляет нетерпение, то игнорировать его не стоит».

– Так и передай, брат Герасим, отцу Моисею, – Мишка решил закруглять разговор, – что мы сюда еще вернемся! Срока назвать не могу – это воевода решает, но придем непременно и язычество поганое повергнем! А сейчас беги, догоняй своих и… поклон от нас отцу Моисею и всем православным христианам…

– Боярич! Погоди, боярич! – Герасим подскочил к Зверю и ухватился за стремя, в которое Мишка уже собрался вдеть ногу. – Возьми меня с собой, я охотник, все тропки тут знаю, я пригожусь! У меня семьи нет, никого за мой побег не накажут. Возьми, я обузой не буду!

«Ничего себе! Тут еще и родственников в качестве заложников держат! Ну дражайший предшественник, ты себе сразу на несколько высших мер заработал, а ельцинский мораторий на смертную казнь ЗДЕСЬ не действует, так же как и комиссия по помилованию. По Русской Правде тоже за убийство можно штрафом отделаться, но ни в одном законе того, что ты, Сан Саныч, тут творишь, не предусмотрено, разве что в документах Нюрнбергского трибунала».

Мишка хотел спросить парня, куда делась его семья, но Алексей опередил с вопросом:

– Все тропки, говоришь, знаешь? А переправа, кроме моста, тут есть какая-нибудь?

– Есть. Недалеко совсем, брод – коню по брюхо будет, – торопливо ответил парень. – Я покажу.

– А далеко ли от этого брода до острога у моста?

– Не очень. Если прямо через лес, но там конным не пройти. А по дороге намного дольше. Если прямо сейчас переправиться и коней сильно не гнать, то где-то посреди между полуднем и заходом доберетесь.

– Хорошо, пойдешь с нами, – принял решение Алексей. – Садись на заводного коня…

– Погоди! – перебил Мишка, поддавшись чувству противоречия, все чаще в последние дни проявлявшемуся у него в отношении Алексея. – Как же ты, Герасим, без благословения отца Моисея? Не чужой ведь он тебе, беспокоиться будет!

– Не будет! – уверенно возразил Герасим и неожиданно дважды свистнул так пронзительно, что Мишке пришлось придержать прянувшего в сторону Зверя. Через несколько секунд откуда-то издалека донесся ответный свист. – Ребята на реке в лодке ждали, – пояснил Герасим, – если бы я смолчал или только один раз свистнул – опасность, а если два раза… будь я в неволе, второй раз свистнуть вы бы мне не дали!

– Верно, не дали бы, – подтвердил Алексей. – Так говоришь, все тропки здесь знаешь? А по этому берегу до моста долго добираться, если не через лес, а по берегу…

«Итак, сэр, некто Герасим ведет вас к реке. Будь вы собачкой Муму, ваши предчувствия, несомненно, можно было бы считать вполне обоснованными, классика, как вы сами изволили заметить, актуальна во все времена. Но вы же – и с этим согласится любой непредвзятый эксперт – отнюдь не собачка, так в чем же дело? Скорее всего, все в тех же непонятках относительно цели похода за болото. Мистер Алекс явно что-то такое задумал. Можно, конечно, спросить прямо, но нет вовсе никакой гарантии получения столь же прямого ответа. Более или менее достоверных версий у него, надо полагать, найдется предостаточно: та же разведка, необходимость «обкатать» первую полусотню в реальном деле, обязательства перед Нинеей, et cetera, et cetera. Поэтому, сэр, предпочтительнее будет вычислить его намерения самостоятельно.

Зачем мистеру Алексу понадобилась авантюра с походом за болото? Добыча? Сомнительно – не мог он заранее знать, что на хутор журавлевские «бойцы» нагрянут. Боевая практика для первой полусотни? Еще сомнительнее. Три месяца обучения – всего лишь «курс молодого бойца». Ничем не оправданный риск, то есть, как уже и говорилось, авантюра. Но для самого-то мистера Алекса этот риск был чем-то оправдан! Чем?

Нет, сэр Майкл, так дело не пойдет, надо зайти с другой стороны. Мотивация! Что, собственно, мистеру Алексу нужно? Не в данный момент, а вообще? Каково его положение, кем он себя ощущает, как это соотносится с прежним жизненным опытом? Каковы, наконец, его амбиции, насколько далеко они распространяются? Что нам известно о намерениях мистера Алекса на обозримую перспективу? А известно нам, причем с высоким уровнем достоверности, что намерен сей джентльмен вступить в законный брак с вашей глубокоуважаемой матушкой, сэр. Принца Гамлета из себя изображать не будем, да и мистер Алекс отнюдь не Клавдий, хотя кровушки пролил – шекспировским злодеям и не снилось.

Что из этого следует? Элементарно, сэр Майкл! У мистера Алекса, как говорится, ни кола ни двора – живет милостью воеводы Корнея. Для такой натуры, как у него, это приемлемо? Да конечно же нет! Он привык быть либо сам себе хозяином и ни от кого не зависеть, либо занимать отнюдь не самое низкое место в иерархической структуре! Свататься к вдовой невестке воеводы, имея за душой лишь меч на поясе да болезненного сынишку, такому человеку гордость не позволит!

Так, так, так, сэр Майкл. И что бы вы делали на его месте? Несомненно искал бы возможность если не сравняться по положению с будущим тестем, то хотя бы выйти на надлежащий уровень. Приобрести собственность, а ключевая собственность при феодализме – земля. Правда, не пустая, а с населением – смердами или холопами. Вот все и стало понятным. Сначала сбор информации – Иону он расспрашивал совсем не о том, о чем я. Пытал на хуторе «бойцов». Вы, сэр, побрезговали присутствовать, а надо бы было – многое бы поняли. Потом кинулся на карту, как муха на варенье, что-то высчитывал и прикидывал. Теперь вот беседует с Герасимом, и, надо сказать, весьма увлеченно.

Да, несомненный целевой сбор информации. Это – раз. Второе – разведка боем. У Младшей стражи для этого кишка тонка, потому-то и вызван дед с ратниками. Вывод: мистер Алекс присмотрел себе землицу и пытается, используя все доступные ресурсы, изыскать способ ее под себя подгрести. А землица-то – не меньше баронства, и очень богатого баронства, позвольте вам заметить. И за это уже полегли четверо ребят! А сколько еще он угробит? Нет, не зря у вас, сэр Майкл, всякие предчувствия и антипатии взыграли – подсознательно вы к этому были готовы. Блин…»

Зверь всхрапнул, изогнул шею дугой и пошел боком. Оказывается, Мишка, сам того не замечая, все сильнее натягивал повод, одновременно посылая его ногами вперед, пока конь в конце концов не возмутился непонятным поведением всадника.

– Прости, коняга, это я задумался немного. – Мишка наклонился вперед и потрепал Зверя по шее. – Ну не сердись, не сердись, я не нарочно. Сейчас полянку найдем, я тебе подпругу ослаблю, травки пощипать пущу, у меня и морковочка припасена – на хуторе пучок свистнул. Мелкая кража, конечно, но чего для друга не сделаешь? Ну не сердишься?

Зверь не сердился – перестал всадник дурью маяться, ну и ладно.

«Итак, сэр, на чем мы остановились? На том, что мистер Алекс надумал заделаться бароном. Так ведь не выйдет же ни черта! Младшей стражей, даже в полном составе и после, скажем, годового обучения, это дело не потянуть. Ратнинской сотней, вернее, тем, что от нее осталось, – тоже. Но допустим, получилось. Что с того? Мистер Алекс – чужак, доли в добыче ему не положено. А ему требуется не доля, а все! Как там Остап Бендер Шуре Балаганову ответил? «Я бы взял частями. Но мне нужно сразу». М-да, что-то вы, сэр, в своем анализе упускаете…»