Эльфы до добра не доводят - Андрианова Татьяна - Страница 31

Норандириэль действительно никак не могла прийти в себя и тряслась как осиновый лист. Положа руку на сердце, я бы тоже обалдела, если бы вдруг неожиданно на меня вылезло такое. Любой в изумление может прийти.

— Я же не специально, — смущенно прорычал он. — Эльфы вообще нас не любят.

— И вы платите им взаимностью, — спокойно парировала Лисса. — Норандириэль, кончай орать как потерпевшая. Ну орк — и что? Не горный тролль — и ладно. За это Великой Матери особая благодарность. И Светлым Силам, кстати, тоже. Как только доедем до Турбова, непременно сходим в храмы Хранителей Света и Великой Матери. Я даже на пару куриц в жертву раскошелюсь. А ты… — это уже окончательно деморализованному орку. — Еще раз увижу, нашинкую на множество маленьких орчат… Пойдемте, девочки, нечего тут прохлаждаться. Нам еще лошадей ловить.

Поверил ли орк нашей угрозе? Наверняка нет. Меч у нас был один на троих, и тот остался в седле у Бродяги. Да и выглядели мы не как воины или, на худой конец, люди, видевшие и знавшие, что такое оружие. Нас скорее можно было принять за нищих, которые бродят от города к городу в поисках подаяния. Орк же, весь обвешанный холодным оружием с головы до ног, наоборот, производил неизгладимое впечатление на неокрепшие умы. Ему очень подходила табличка с изображением черепа, скрещенных костей и надписью: «Осторожно! Опасно для жизни!» То, что он вообще перед нами оправдывался, а не съездил нам всем по наглым дамским мордам рукой в кожаной перчатке с многочисленными железными пластинами, похоже на чудо. И если это чудо произошло волей этих, как их там, какой-то Матери и Светлых Сил, то, пожалуй, я тоже зайду в их храмы. Благосклонность местных божеств не помешает. Без них наша затея не просто бесперспективна и похожа на бред, а вообще не имеет ни малейшего шанса. А так, может, и сработает принцип «Дуракам везет». Только никаких живых жертв — это варварство. Обойдемся местными деньгами.

Лошадей действительно на месте не оказалось. То ли мы их плохо привязали, то ли они испугались истошного визга Норандириэль и решили уйти по-английски, не прощаясь. Да-а-а. На Светлые Силы надейся, а лошадок покрепче привязывай! Теперь нам предстояло не просто поймать лошадей: надо было сначала найти этих неблагодарных животных.

Бродяга обнаружился быстро, практически в соседних кустах, где он с диким остервенением выкапывал какие-то корешки на закуску. Ветки тряслись, левбай рычал, как собака с костью в зубах, из-за ветвей летели комья земли, сломанные ветки и листва. Я тяжело вздохнула. Оставалось надеяться, что он не вымазался в грязи с головы до копыт.

— Бродяга! — окликнула я его, но животное и не думало реагировать на незнакомую кличку, а я не знала, как еще можно привлечь его внимание.

Пришлось лезть в кусты, причем на свой страх и риск. Конечно, страшно угодить под копыта и быть искусанной, но к седлу приторочено все мое скромное имущество. Перспектива остаться без запасной одежды и средств к существованию посреди дороги в незнакомом мире не вдохновляла. Я зябко поежилась, перекрестилась и полезла в кусты. Фырчащий, рычащий левбай покосился в мою сторону лиловым с красными отблесками глазом и оскалился. Сердце пропустило один удар, кровь тревожно застучала в висках, в области солнечного сплетения образовался тугой комок и ухнул куда-то в область пяток. Я нервно сглотнула, сосчитала до десяти и протянула дрожащую руку к его морде. В голове мелькнула шальная мысль: «А ведь такими зубками и откусить может… по самое плечо оттяпает. И как я с одной рукой?»

— Бродяга, — выдавила я, тщетно пытаясь заставить свой голос не дрожать. — Не узнаешь, дурашка?

Дурашка смерил меня внимательным взглядом и насмешливо фыркнул. Ледяной холод колючей волной продрался вдоль позвоночника. Я застыла с вытянутой рукой как собственная статуя, даже глаза зажмурила. Услужливое воображение нарисовало картину зверской морды с огромными клыками, вонзающимися в беззащитную плоть. Я как дура ходила в спортзал, мышцы качала, формировала красивый рельеф. А теперь всю эту красотищу запросто слямзит за завтраком какая-то иномирная скотина. Обидно до жгучих слез.

Руки коснулось что-то теплое, влажное, бархатное. Я нервно взвизгнула и на-гора выдала такой прыжок в высоту, причем без шеста, что олимпийские чемпионы облезли бы от зависти и решили бы завязать со спортом. Жаль, чувство свободного полета длилось недолго, а законы земного тяготения никто не отменял. Я шлепнулась вниз, отчаянно ругаясь и ломая ветки. Бродяга отпрянул в сторону и смотрел на меня с таким удивленным выражением на морде, что я уже не знала, как быть: смеяться, плакать или скорбеть об отбитом копчике. Левбай подошел ближе и нежно ткнулся мне в макушку мордой. Я приподнялась и обняла крутую, атласную шею животного руками, заплакала и засмеялась одновременно.

— Так, что у тебя случилось? — деловито поинтересовалась Лисса, вламываясь в кусты.

— Ничего, — я шмыгнула носом и принялась вытирать слезы рукавом.

Наверняка он грязный и на лице останутся разводы, но влажных салфеток или хотя бы носового платка у меня не было. Досадно. Самого необходимого — и то не захватили.

— А чего ты ревешь как рыба-ревучка? — заинтересовалась она.

Я пожала плечами.

— Перенервничала.

Лисса присела на корточки и внимательно заглянула в глаза, словно доктор в поисках признаков безумия у своего пациента.

— Понятно, — констатировала она. — У меня есть очень хорошее успокоительное зелье… Только оно в сумке… Как только найдем мою лошадь, я тебе его накапаю…

— А мне? — возмутилась откуда-то из-за кустов Норандириэль.

— И тебе… И мне… И левбаю, пожалуй, тоже… Осталось узнать, где эти заразы, наши лошади?! Нам что теперь, пешком идти, что ли?

— Это все орк, — подлила масла в огонь принцесса. — Мы, эльфы, всегда говорили: «Все зло от орков!»

ГЛАВА 10

Лошади обнаружились на удивление быстро. Всего часа через два прочесывания местности. Мне-то что, я ехала верхом, а вот девчонки очень устали и, когда наконец нашли мирно пощипывающих траву животных, рассвирепели так, что готовы были придушить несчастных. Вот она, противоречивость женской натуры: нет — купила бы, а есть — убила бы. Поиски разбудили в нас зверский аппетит, поэтому пришлось пообедать, прежде чем продолжить путешествие. Лисса напоила нас успокаивающим зельем. На вкус оказалось даже ничего.

В итоге мы прибыли к воротам города Турбов аккурат к их закрытию. Эти заразы-стражники не стали ждать, пока мы проедем, и захлопнули массивные створки перед самым нашим носом. Ну и кто они после этого? Разумеется, мы стучали, ругались, угрожали всеми пытками и карами, которые только смогли выдумать, но нас не только не пустили внутрь, но и пригрозили спустить собак, если не угомонимся.

— Давайте сюда ваших блохастых! — В руке разгоряченной Лиссы возник фаербол. — Я с удовольствием их поджарю и съем на ужин.

Щедрое предложение охотницы за головами нежити находившиеся за воротами встретили без особого энтузиазма. Народ шустро взобрался на зубчатую стену, дружно почесал затылки под шлемами и предложил окатить нас горящей смолой: раз уж остудить не могут, так хоть согреют. Мы вынуждены были отказаться от горячего душа. Слишком уж экзотичное предложение — принимать его в одежде.

— Ну так и убирайтесь подобру-поздорову, — ехидно предложили нам со стены. — После заката в город пускать не велено. Завтра с утра приходите. Заплатите въездную пошлину — и добро пожаловать.

— Но куда же мы пойдем? Ночь на дворе, — попыталась было возразить Норандириэль, в ее прекрасных глазах заблестели бриллианты слез.

Но непреклонные стражники оказались невосприимчивы к женским слезам, а может, и не разглядели их с такой высоты.

— А хоть куда. Вокруг вон какой простор… Где угодно можно заночевать. Вон звезды как густо высыпали, заодно и полюбуетесь.

— Ух ты! Нынче в стражники идут сплошные поэты и романтики! — изумилась я. — Мы тут на голой земле ночевать будем, а они звездами любуются. Хоть бы спальник кинули или одеяло какое.