На полпути к могиле - Фрост Джанин - Страница 49

Скрип двери, ах… и он рявкнул:

— Уходи, ты ничего не видел.

Дверь захлопнулась. Только теперь туман рассеялся и меня захлестнула волна стыда.

— Господи, да что же это со мной делается?

Я оттолкнула его, и он поставил меня на ноги, по целовав напоследок.

— На мой взгляд, все в полном порядке.

Джинсы у меня лопнули от молнии до бедер. Тот, кто пытался выйти на лестницу, давно скрылся, но я все равно скорчилась от неловкости. Хорошенькое зрелище ему представилось! И кто-то кого-то еще называл шлюхой? Ханжа!

— Сперва я при всех тебя лапала, потом чуть не продырявила нашу потенциальную Иуду и в довершение всего насилую тебя на лестничной площадке! И я еще думала, что ты слишком груб с Тимми! Ты вправе требовать извинений.

Кости хмыкнул, снял с себя куртку и набросил мне на плечи. Хоть дыру на штанах прикрыл. Его одежда уцелела. Он ведь и сам никогда не носил трусов, так что ему только молнию дернуть…

— Ты меня не насиловала, и я никогда не стану требовать извинений за нынешний вечер. Ни за одну минуту. Если на то пошло, я чувствую облегчение.

— Облегчение? — Я оглядела передок его брюк. — Ну, можно и так выразиться.

— Не то… — Опять веселый смешок. — Хотя и это тоже. Знаешь, как ты себя вела? Как вампир. Мы собственники, все до единого. Потому-то я и реагировал так остро, когда Тимми пялился на тебя взглядом влюбленного теляти. А когда ты точно так же накинулась на Франческу, я убедился… что ты считаешь меня своим. Я ведь не знал, как ты ко мне относишься, Котенок. Надеялся, что видишь во мне не просто партнера и внешнюю привлекательность. Так что, хотя можешь поверить, что она тебе не соперница, но я с эгоистичным удовольствием наблюдал, как глубоко тебя это задело.

Я молча уставилась на него. Мне многое хотелось ему сказать. Вроде: «Как ты мог подумать, что мне нужно только твое тело?», или «Ты разве не понимаешь, но ты — мой лучший друг?», или, в конце концов, «Кости, я люблю…»

— Пора нам отсюда убираться, — струсив, пробормотала я. — Пока тебе не пришлось еще на кого-нибудь сверкать зелеными глазами, чтобы он не бросился за полицией.

Он улыбнулся, и может, моя вина в том, что улыбка вышла малость грустноватой.

— Все нормально, Котенок. Я ничего не требую. Можешь не дергаться.

Я взяла его за руку, не заботясь о разнице в температуре, и до смерти перепугалась, что меня это больше не волнует.

— А ты и в самом деле мой? — не удержалась я.

Холодные пальцы ласково сжали мою ладонь.

— Конечно, твой.

Мои пальцы сжались гораздо крепче. Очень рада.

19

Часы дробили одиннадцать, и Кэт — охотница за вампирами собралась на охоту, хотя мое охотничье снаряжение и составлял лишь лифчик, завитые волосы и короткое платье. Да, работа грязная, но я ее выполню. Сюда, сюда, кровопийцы! Бар открыт!

Хеннесси продолжал высматривать жертв для пополнения своих складов. Франческа за десять дней шпионажа подтвердила эту информацию. То же самое мы слышали от Лолы и Чарли, так что это не стало открытием, зато последний из ее каждодневных телефонных звонков дал нечто ценное. Она подслушала, как один из людей Хеннесси обращался к неизвестному партнеру-человеку «ваша честь». Возможно, это была ирония, но, памятуя о подчищенных полицейских сводках и о новом методе, которым Хеннесси предотвращал сообщения о пропавших, Кости пришел к иному выводу. Он рассудил, что человек был судьей, возможно, из Колумбуса, где обнаружилось больше всего подчищенных досье. Мы работали над этой версией, но не отказались и от другого средства. Если хочешь поймать того, кто никак не ловится, нужна наживка. Соблазнительная приманка, которую попытается схватить сам Хеннесси или так и оставшийся неизвестным Гасила. Тут на сцену выступала я. Днем ходила в колледж, а вечерами совершала турне по всем дешевым низкопробным барам и клубам, какие мы знали. Говорю же, грязная работа.

— Кэтрин? Бог мой, Кэтрин, это ты?!

А? Так меня звали только родные, а никого из них здесь точно не могло оказаться. Однако в голосе было что-то знакомое.

Я развернулась на табуретке, и бокал, который я не выпускала из рук, чтобы в него не подсыпали какой-нибудь химии, полетел на пол. Шесть лет прошло, но я узнала его с первого взгляда.

Дэнни Мильтон стоял передо мной и пялил глаза на мое серебристое платьице в обтяжку и сапоги до колен. Черные кожаные перчатки, входившие в состав снаряжения, точь-в-точь подходили цветом к моей душе, когда его взгляд скользнул от моего лица в вырез платья и обратно.

— Фюить, Кэтрин, ты выглядишь… Bay!

То ли он и впрямь лишился дара речи от моего вида, то ли курс литературы в колледже не пошел ему впрок. Я, прищурившись, прикидывала, как поступить. Первое: воткнуть ему в сердце кол. Соблазнительно, но аморально. Второе: сделать вид, что его не замечаю, и надеяться, что он уйдет. Возможно, но слишком великодушно. Третье: заказать новую выпивку и выплеснуть ему в рожу, поблагодарив за сладкие воспоминания. Заслуженно, но лишком театрально. Я не стремилась привлекать ненужного внимания и не хотела, чтобы меня выставили из заведения. Значит, оставался только второй вариант. Проклятие, наименее соблазнительный.

Я пронзила его ледяным взглядом и повернулась спиной. В надежде, что намек дойдет. Не дошел.

— Слушай, ты должна меня помнить. Мы познакомились на дороге, ты помогла мне сменить шину. И наверняка ты не забыла, что я был первым, с кем ты…

— Заткнись, кретин!

Все та же невообразимая наглость — он чуть не выболтал в полный голос, так что только глухой не услышал бы, что оказался первым, с кем я переспала! Может, первый вариант в конечном счете был наилучшим?

— Вот видишь, вспомнила, — продолжал он, как видно не расслышав «кретина». — Эге. Сколько же лет прошло… шесть? Или больше? Я тебя еле узнал. Помнится, раньше ты не так выглядела. Не, ясно, ты была миленькой и все такое, но, в общем, еще малявкой. А теперь совсем взрослая.

Сам он почти не переменился. Волосы примерно той же длины и того же буроватого песочного оттенка, и глаза голубые, как мне помнилось. Брюхо малость выросло, а может, это мне со злости почудилось. Для меня он сейчас ничем не отличался от остальных. Всего-навсего еще один приставала. Жаль, что нельзя убить его за одно это.

— Дэнни, добрый совет, разворачивайся и шагай отсюда.

Кости, хоть я его и не видела, был где-то рядом, и если, наблюдая за мной, он поймет, кто мой собеседник, то оторвет Дэнни голову, и совесть его не замучает.

— Но почему? Давай посидим, вспомним прошлое? Мы ведь столько не виделись. — Рядом со мной как раз освободилось место, и он без приглашения плюхнулся на него.

— Нечего нам вспоминать. Ты пришел, увидел, отымел и ушел. Конец истории.

Я опять повернулась к нему спиной, удивляясь шевельнувшейся в душе горечи. Некоторые раны не лечатся даже временем и опытом.

— Да ну, Кэтрин, совсем и не так было…

— О, привет, приятель. Что это мы здесь видим?

— Он как раз уходит, — процедила я, молясь, чтобы у Дэнни нашлась в голове хоть одна извилина. Хватило бы, чтобы бежать со всех ног, пока Кости не разобрался, кто он такой. Если еще не поздно… Кости хищно оскалился.

— Не спеши, Котенок, мы еще не познакомились. — Ой-ой-ой, плохо дело! — Меня зовут Кости, а ты?…

— Дэнни Мильтон. Мы с Кэтрин старые друзья.

Ничего не подозревающий Дэнни протянул руку. Кости сжал ее и не спешил отпускать, даже когда Дэнни задергался.

— Эй, парень, я ничего плохого не хотел. Просто поздоровался с Кэтрин и… у-у-угх!

— Молчать, — еле слышно проговорил Кости.

Из-под его ресниц блеснуло зеленое пламя, луч силы. Он усилил хватку, и я буквально услышала, как трещат кости в ладони Дэнни.

— Перестань, — выдохнула я, встав и тронув его за плечо.

Под моими пальцами словно камень застыл, только рука напрягалась все сильнее. По лицу Дэнни катились слезы, но он молчал, бессильный перед этим зеленым взглядом.