Меч императора - Артемьев Роман Г. - Страница 32

Легонько приласкав затылок обалдуя набалдашником, я отправил жулика в забытье, спокойно одернул сюртук и продолжил свой путь.

Совсем голытьба местная обнаглела — город полон стражников, а они почтенных гостей средь бела дня грабить надумали!

Нехорошо…

На собрание в ратуше я в итоге опоздал. Уже взбегая по стертым ступеням облицованного мрамором крыльца, увидел подпрыгивавшего от нетерпения главу торговой делегации Марны и замахал ему рукой.

— Ну что же вы, мастер Маагларь?! Ну как же так?! — проводя меня через оцепивших вход стражников, начал выговаривать обильно потевший толстяк с колыхавшимся в такт шагам вторым подбородком. — Его сиятельство ожидается с минуты на минуту, а вас все нет и нет! Я тут как уж на сковороде верчусь! Как же так?!

— Спокойствие, мастер Нарль, только спокойствие, — натянуто улыбаясь, попросил я, минуя брата-экзорциста.

Наряженный в длинный плащ, широкополую шляпу, полумаску и остроносые сапоги — все черной кожи, усеянной серебряными колокольчиками, — монах ордена Изгоняющих не обратил на меня никакого внимания, подпиравший рядом с ним стену «серый сюртук» тоже придираться не стал, а вот стоявшие дальше гвардейцы Драгарна потребовали сдать трость.

Ну и сдал, конечно. Почему не сдать?

— Идемте, мастер Маагларь, — заторопился толстяк. — Встреча состоится в кабинете бургомистра.

Статс-секретарь интендантской коллегии Драгарна кавалер Карл Альгре дожидался нас в кресле градоначальника, нисколько не смущаясь висевшего над ним портрета монарха сопредельного — и традиционно не слишком дружественного — государства. Его величество Грегор Четвертый наблюдал со стены завитые усики, аккуратные локоны и напудренные щеки горбоносого красавца с явным неудовольствием; я же к увиденному остался совершенно равнодушен. Глаза с хитринкой, волевой подбородок, острые скулы, вид решительный и мужественный — это ерунда. Главное, что у человека внутри. А внутри у кавалера Альгре зудела жажда наживы. Мне было об этом известно доподлинно.

Глаза — зеркало души, да. Но есть и другие, куда более надежные источники информации.

— Приносим свои извинения за опоздание, ваше сиятельство, — немедленно поклонился приложивший руку к сердцу мастер Нарль. — Произошла небольшая накладка…

— Не берите в голову, — махнул белоснежной манжетой статс-секретарь. — Право слово, не стоит так волноваться. В любом случае нет никакой возможности согласовать интересующие вас сделки.

— Но кожаные изделия Марны по праву считаются лучшими во всех Святых Землях! — воскликнул до глубины души пораженный этим пренеприятнейшим известием мастер Нарль, и я поспешил ухватить его под локоть.

— Видите ли, ваше сиятельство, — улыбка далась мне нелегко, но это была честная, открытая и немного печальная улыбка, а не вымученная гримаса пытающегося втюхать лежалый товар коммивояжера, — мы просто не можем вернуться на родину с такими известиями. Боюсь, в этом случае нам самим придется заняться изготовлением столь нужных вашей армии изделий.

— О? — в удивлении приподнял бровь кавалер Альгре.

— Марна переживает непростые времена. Война будит в людях не лучшие чувства, и наши тюрьмы сейчас переполнены еретиками, грабителями, ворами, а порой и теми, кто не столь быстро, как должно было, поддержал нового монарха…

— Боюсь, я немного не понимаю… — отставил бокал с вином статс-секретарь. — Вы хотите сказать…

— Все предлагаемые вашему вниманию товары изготавливаются на тюремных мануфактурах. И если сделка сорвется, в казне скоро не останется денег на пропитание этих несчастных.

— Благотворительность не мой конек! — надменно вскинул подбородок кавалер Альгре.

— Именно поэтому мы готовы делать отчисления в размере десятой части стоимости армейских закупок в… так скажем… резервный фонд для укрепления партнерских отношений…

— Вы предлагаете взятку? — приподнял бровь изрядно удивленный такой прямотой Альгре.

— Как можно?! — обмер мастер Нарль.

— Взятку? Какое мерзкое слово, — поморщился я. — Взятки предлагают за что-то однозначно незаконное, а наши товары действительно лучшие. Полагаю, стоит рассматривать эти перечисления как некий страховой взнос. Наш поверенный в Норвейме…

— Это детали, — отмахнулся кавалер. — Скажите-ка лучше, любезный, какой в этом деле интерес лично у вас? Наполнение казны, еда для заключенных — это все понятно. Но вам-то что с того, мастер Маагларь? — неожиданно остро глянул мне в глаза статс-секретарь. — А?

— В случае успешного завершения переговоров, — немного даже смутившись, ответил я, — мне были обещаны несколько десятин земли неподалеку от Сарина. Имение — дрянь, но оно дает право на титул…

— Это меняет дело! — расплылся в улыбке кавалер Альгре, почуявший родственную душу. — Господа, чего же вы стоите? Присаживайтесь, присаживайтесь!

— Так вы согласны? — вытерев платком вспотевшее лицо, уточнил мастер Нарль.

— Разумеется, ведь ваши товары отменного качества! Надо только обсудить кое-какие детали… — рассмеялся статс-секретарь, и тут на башне ратуши ударил колокол.

И как ударил! Звук врезался в основание черепа подобно залитой свинцом дубинке, и на какой-то миг у меня перед глазами все поплыло. Стиснув ладонями виски, я дождался, когда затихнут начавшие ворочаться в глубине души призрачные тени, и с облегчением перевел дух. А звон никак не утихал, и вскоре к нему начали присоединять свои голоса колокола по всему городу.

Что за бесовщина? С войны такого не было…

— Не понимаю… — пробормотал мастер Нарль и ошарашенно уставился на распахнувшего дверь драгарнского гвардейца.

— Ваше сиятельство, приказано доставить вас в замок, — прямо с порога отрапортовал служивый.

— Что стряслось?! — вскочил на ноги едва не облившийся от неожиданности вином кавалер Альгре.

— Мор.

Ратушу я покинул в растрепанных чувствах. И было от чего: выезд из Лема перекрыли всем, невзирая на чины и звания, а первые заболевшие хоть и появились лишь сегодняшней ночью, но число умерших от непонятной заразы уже перевалило за две сотни. Люди покрывались язвами и сгнивали заживо в считаные часы, и никто даже предположить не мог, что именно послужило причиной этой напасти.

Ну — почти никто.

Слишком уж стремительное распространение болезни вызвало у меня нешуточные опасения, а потому, выйдя из ратуши, я остановил первую попавшуюся телегу с мертвецами, попросту перехватив поводья запряженной в нее коняги.

— Чего еще?! — завопил возница, из-за своей набитой целебными травами маски походивший на какую-то чудную птицу. — Проваливай, а то стражу кликну!

— Остынь! — Я кинул ему серебряную монетку в полмарки и отдернул закрывавшую тела дерюгу. — Постой пока, спешить-то уже некуда.

— Как некуда? — всплеснул руками возница, деньгу, разумеется, спрятавший. — Люди мрут как мухи, а возить кому? Мне!

— И Святые с ними, — поморщился я, разглядывая страшные язвы. Кожа и плоть мертвецов оказались прободаны местами до костей, и ни чумой, ни холерой вызвавшая мор болезнь оказаться не могла. Да и быстро, бесовски быстро все происходит.

— А вы, стал быть, медик, ваша милость? — оценив мой интерес, спросил возница.

— В каком-то роде.

— И что делать?

— Молиться, — на полном серьезе ответил я и зашагал прочь. — Молиться и верить…

И никак иначе — все тела несли на себе отпечаток потустороннего, и без порождений Бездны дело точно не обошлось. Вот только никогда еще одержимость не проявлялась подобным образом! Да и бесы способны овладевать лишь уже источенными грехом душами.

Нет, мор вызвали намеренно — кто-то в своих неведомых целях усилил заразу скверной. И этот кто-то нечеловечески ловок, раз на него до сих пор не объявили охоту экзорцисты из местной миссии ордена Изгоняющих.

А значит — помоги всем нам святой Себастьян Косарь!

Задумавшись, я не сразу обратил внимание на идущего навстречу высокого светловолосого священника, который слишком уж пристально разглядывал скромного торговца из Марны в моем лице. А когда тот затянул изгоняющий бесов псалом «Полный сборник молитв Николаса Слепца», спасаться бегством стало уже слишком поздно.