Мир в его руках - Брендон Джоанна - Страница 20

Они засмеялись и стали сравнивать родителей. Оказалось, они были очень похожи — в своем отношении к детям, друг к другу.

— Неужели и мы такими станем в их возрасте? — спросила Дон.

Скотт ухмыльнулся:

— Возможно. Ты наверняка будешь очень симпатичная старушоночка.

— Усохну?

— Нет. Почему ты так решила?

— Ты употребил уменьшительный суффикс…

— Пей-ка лучше кофе! — сменил тему Скотт.

Господи, какой он забавный, все воспринимает всерьез! Дон поднесла чашку ко рту. Пить ей совсем не хотелось. Поехать бы сейчас с ним куда-нибудь и хоть на несколько часов забыть, что она несвободна!

— Куда мы? — спросила Дон, слегка нахмурившись.

— Помнишь «Рокин-Робин»?

Дон встревожилась:

— В Хейт-Эшбери?

— Не волнуйся. Там теперь все изменилось, стало чисто. Сегодня в программе танцы пятидесятых. Ретро, но, может, тебе понравится…

Действительно район Хейт-Эшбери заметно изменился. Но нищета осталась: дома обшарпанные, подписи на стенах. Господи, сколько лет прошло, как она здесь была в последний раз?!

Скотт свернул в переулок, въехал на стоянку, элементарно огороженную веревкой. На ней было машин двадцать.

— Не боишься оставлять здесь автомобиль? — Дон подозрительно огляделась вокруг. — Вон двое бродяг шатаются, наверняка что-нибудь отвернут, если вообще не угонят.

Они вошли в бар, и, к немалому удивлению Дон, официантка попросила ее показать какой-нибудь документ.

— На твоем месте я бы порадовался — тебя принимают за несовершеннолетнюю! — Скотт заметил смущение Дон. — Тут ты простая девчонка, как все. Здесь модных журналов не читают.

— Здорово! — улыбнулась Дон. Положила водительские права в сумочку, а сумочку — в карман пиджака Скотта.

— Вот я и пригодился! — не преминул заметить он.

— Погоди, ты еще на многое мне пригодишься! — парировала она.

И тут заиграла музыка.

— Везло же этим ребятам пятидесятых! — сказал Скотт, увлекая ее в круг танцующих.

— В каком смысле?

— Мне отец рассказывал. Только выучись танцевать — и иди обнимать любую девчонку. Вот так… — Он прижал Дон к себе и коснулся щекой ее щеки.

— Ничего! — оценила она. А девчонкам было еще лучше. Можно было отказаться идти с тем, кто не нравился, зато уж если нравился — на всю ночь!

Заиграли другую мелодию, ритм стал быстрее, но Дон и Скотт не обратили на это внимания, по-прежнему медленно переступали с ноги на ногу, прижавшись друг к другу: она — уткнувшись лицом ему в грудь, он — касаясь подбородком ее волос. Даже когда музыка кончилась, еще некоторое время потоптались, пока их не спугнул громкий смех. Они выпили у стойки и скоро ушли, потому что в баре становилось очень тесно и шумно.

— Домой тебе рановато, — заявил Скотт, помогая ей сесть в машину. — Поедем ко мне в номер, на посошок?

Дон думала, что он остановился у родителей.

— А где ты остановился?

— В «Фермонте». — Он улыбнулся. — Мне так удобнее. Предки понимают.

Она тоже понимала. И хотя он давно уже взрослый, мать все равно ждала бы его прихода домой к определенному часу, беспокоилась бы.

— Ты хочешь показать мне чеканку на стене?

— Нет. Вид из окна. Закачаешься!

Через несколько минут, когда Скотт передавал ключи от машины служащему отеля, чтобы тот перегнал ее на стоянку, засомневалась, правильно ли она поступает. Ну и пусть! Замужем за Брентом она стала настоящей пуританкой. А ведь столько было всяких соблазнов! И что за это получила? Нет, сейчас она все делает как надо. Чтобы укрепиться в этом решении, Дон взяла Скотта под руку, и они вместе вошли в отель.

— Я всегда любила это место, — тихонько сказала она, оглядывая пышное убранство вестибюля и людей, толпившихся у стойки портье.

— Мне тоже нравится. — Скотт слегка придержал ее — навстречу шел напролом известный игрок бейсбольной сборной, не видя вокруг никого, кроме маленькой блондинки, повисшей у него на руке.

— Теперь я понимаю, почему говорят — любовь слепа! — хихикнула Дон.

— Тихо! — укоризненно шикнул на нее Скотт.

Они вышли из лифта и, взявшись за руки, направились к его люксу.

— Как тебе? — осведомился Скотт, распахивая дверь.

— Шикарно! — ответила она.

— Полюбуйся видом, а я пока приготовлю бокалы.

— Давай все сделаем вместе! — Дон снова взяла его под руку и потащила к окну. — Как чудесно!

— Париж — город огней, Рим — вечный город, Лос-Анджелес — город в движении, а что ты скажешь о Сан-Франциско? — Скотт обнял ее за талию и прижал к себе.

— Город, который пленяет. Однажды увидишь — уже никогда не забудешь.

— Как тебя, — сказал Скотт, повернувшись к ней. — Однажды увидел — и понял, что это навсегда.

— И сам же забыл… На какое-то время…

— Ничего подобного! Мне было больно, и я хотел тебе досадить. Поэтому и отсылал твои письма обратно. Вовсе не потому, что забыл. Наоборот.

Скотт поцеловал ее в губы, которые она призывно раскрыла ему навстречу.

— Ты такая красивая, такая… — Его язык прошелся по ее щеке, коснулся мочки уха. Она закинула голову, чтобы ему было удобнее ее ласкать. — И такая вкусная!

Ноги у Дон как-то странно ослабли, и только его крепкое объятие помогало ей на них устоять. Когда они наконец оторвались друг от друга после долгого поцелуя, то оба не могли отдышаться.

— Рядом с тобой мне кажется — в мире нет ничего такого, чего бы я не мог совершить. — Глаза Скотта сияли от счастья.

Он обнял ее за талию и тихонько куда-то повел. «В койку, конечно», — вяло подумала она. И вдруг вся сжалась, испугавшись. Почувствовав это, Скотт остановился. Дон улыбнулась ему и изо всех сил постаралась успокоиться. Он подхватил ее на руки и понес на постель. «Боже, какая огромная — больше чем на полкомнаты!» — подумала она.

— Устраивайся, а я все-таки нам налью!

Откинувшись на мягкие подушки, Дон лихорадочно соображала: Скотт вовсе не так уж хочет выпить, просто дает ей время еще подумать. За это она любила его еще больше.

Он вернулся с двумя бокалами шампанского. Снял пиджак и галстук, расстегнул рубашку. Затем уселся на край кровати, протянул ей бокал:

— За нас!

— За нас! — эхом откликнулась она, сделала небольшой глоток и поставила бокал на столик.

— Ты был прав, Скотти, что дал мне возможность подумать. Спасибо тебе! — Дон решительно спустила ноги на пол, стараясь не смотреть в его удивленные глаза. — Знаешь, отдаться тебе для меня слишком серьезное дело, почти святое. Прости за такое выражение. А в этом смысле твой люкс ничем не отличается от заднего сиденья в старом «плимуте». Я не могу так…

Он поперхнулся шампанским, закашлялся. Она хлопнула его по спине, заглянула в лицо, в глазах Скотта стояли слезы.

— Ты что? Не туда попало?

«Да нет, твои слова попали прямо в точку, — подумал он. — Видно, с тобой действительно так нельзя, в этом я еще раз убедился».

— Ладно, красотка, сейчас отвезу тебя домой, — сказал вслух.

Опять ему придется принимать на ночь холодный душ…

Оставшиеся дни они провели весело. Ездили купаться на океан, посетили ранчо Лас Трампас, поднялись по канатной дороге, катались даже на рикше, обедали в Чайнатауне. Последний вечер провели в Саусалито, в ресторане с прекрасным видом на залив.

— Это был мой самый лучший отпуск. Спасибо, Скотти! — Дон чуть не прослезилась, хотя не отличалась особой сентиментальностью. После того памятного вечера Скотт больше не предпринимал попыток овладеть ею, хотя она еще несколько раз заходила в его люкс.

— Лучшее еще впереди —

— Они жили вместе сто лет и умерли в один день?

— Чем плохо?

«Совсем неплохо», — решила она про себя.

— Ты очень терпелив со мной, Скотти. Я правда благодарна тебе за это. Но хочу тебя попросить: потерпи еще…

— Долго?

— Я разведусь с Брентом, как только он встанет на ноги…

Опустив голову, Скотт сказал:

— Положим, к следующим гонкам у него будет новая машина…