Принцесса на побегушках - Андерсон Натали - Страница 6

— Спасибо. Я согласна.

Джеймс ввел код, двери лифта открылись, и он прошел прямо в кухню.

Лиззи шла следом, четко осознавая, что каждый ее шаг — это ошибка, но все равно шла. Она не очень понимала, какое настроение у Джеймса — саркастичное или более-менее миролюбивое. Лучше бы саркастичное. Это избавило бы ее от желания долго общаться с ним.

Сигнал тревоги все отчетливее звучал в ушах Лиззи. Для собственной безопасности она должна немедленно вернуться в свою квартиру, но для этого Джеймс должен вызвать лифт... Ладно, одна чашка кофе, выпитая наспех, не должна причинить большого вреда.

Лиззи вошла в кухню, где Джеймс склонился над кофеваркой.

— Отличный вид, — заметила она, подходя к окну.

Вид на гавань был и впрямь отличный — сверкающая голубая вода и высокое голубое небо. Один из самых лучших видов Сиднея, подумалось Лиззи. Она оглядела просторное помещение. Нейтральные тона, современная, но удобная мебель, обязательный музыкальный центр — из самых новых и дорогих, и прочие гаджеты, как модно теперь называть всякие технические новинки. Возле одной из стен были полки — книги, диски, журналы, бумаги, кофейная чашка и на три четверти опустошенная бутылка красного вина...

Лиззи подошла поближе поинтересоваться выбором книг и вдруг вспомнила, что в ее волосы вплетена нитка бус. Это постаралась одна из девушек.

— Не снимайте. Выглядит здорово. — Джеймс протянул ей чашку с кофе, и Лиззи поспешила сделать глоток, чтобы скрыть смущение от его комплимента. — Вы часто бываете там? — Он тоже подошел к окну, но держался на расстоянии.

— Была несколько раз.

— Так вы видите свой вклад в святое дело благотворительности?

— Именно так. Это моя форма благотворительности, так сказать, du jou. — Сарказм Лиззи не уступал его, но ею двигала скорее самооборона.

Он считает ее обычной показушницей, каких много среди известных особ. Что ж, вряд ли она сможет переубедить его, но все-таки попытается.

— Почему приют для беременных? Почему не голодающие Африки или больные дети? — Цинизм Джеймса бил через край.

— Это тоже достойные объекты, но мне кажется, что на сегодня у них большая поддержка. Не думаю, что я принесу им так уж много помощи по сравнению с тем, что они уже имеют.

— Почему же? А публичность? Реклама?

— Джеймс, это не вопрос публичности.

Лиззи, наоборот, не хотела никакой рекламы.

Никаких историй типа «принцесса несет добро обездоленным». Она просто хотела помочь, реально помочь, пусть всего нескольким, зато конкретным людям.

— В Париже я раз в неделю работала на телефонной линии оказания психологической помощи подросткам. Большинство звонков было от девушек, попавших в подобную ситуацию.

Их истории всегда трогали Лиззи. Особенно после того, как она узнала о невзгодах Кэсси, ее подруги детства. Та оказалась в тюрьме с новорожденным ребенком. И то, что Лиззи не смогла сделать когда-то для своей подруги, она хотела сделать для других, кто в этом нуждался. Она посмотрела в окно на гавань. Ей так хотелось, чтобы Джеймс понял, что она вовсе не одержима собственным имиджем.

— Я не юрист и не могу давать им советы. Во многих житейских вопросах эти девушки намного опытнее меня. Я просто слушаю их истории, общаюсь с ними. Пусть всего и пару часов.

— Вы думаете, именно это им надо?

— Конечно, это далеко не все, что им нужно. Но их никто знать не хочет, никто не слушает. Их просто отбросили в сторону и забыли про них — мужчины, сделавшие им ребенка, их семьи, общество. Иногда просто нужно, чтобы тебя хотя бы выслушали. Немного подсуетились вокруг, дали понять, что ты чего-то стоишь.

Сегодня она просто сидела с девушками, болтала обо всем на свете и плела бусы, но чувствовала, что ей рады.

— Понимаете, Джеймс, не очень-то приятно осознавать, что тебе не рады, тебя не хотят.

Лиззи снова повернулась к прекрасному виду за окном, но, задумавшись, едва ли его замечала. Именно в этом она схожа с девушками из приюта. Ее семья теперь тоже знать ее не хочет, и она, если честно, не очень понимает почему. Да, порой она вела себя как ребенок. Ну и что? А кто так не ведет себя? Ей было обидно, что родственники даже не дали ей шанса.

Внезапно Лиззи почувствовала, что тишина в комнате как-то... сгустилась. Она посмотрела на Джеймса с вежливой улыбкой, которая тут же исчезла, стоило ей натолкнуться на его взгляд. Он был очень сосредоточенным, глубоким, пылающим.

Под этим взглядом Лиззи почувствовала себя очень неуютно. Температура тела резко подскочила, и она вспыхнула румянцем. Быстро глотнув остывший кофе, она произнесла:

— Мне нужно идти.

С трудом оторвав от нее взгляд, Джеймс кашлянул:

— Да, конечно.

Лиззи направилась прямо к лифту.

— Спасибо за то, что съездили со мной. И за кофе. Он позволит мне не уснуть вечером в театре.

— Вам не стоит никуда идти — выглядите уставшей.

Она не только выглядела, но и чувствовала себя уставшей. А напряжение, которое она испытывала в его присутствии, лишало ее остатков сил.

— Говорят, спектакль просто великолепный.

Джеймс приблизился и нажал кнопку вызова лифта.

— Вам никогда не хотелось посидеть дома, просто поваляться на диване у телевизора?

— Честно говоря, нет. — Что ей делать дома одной? Разговаривать со стенами? — Кроме того, я не могу подвести людей, пригласивших меня.

Лиззи действительно не хотела показаться грубой или чтобы иссяк поток приглашений. Она не любила и боялась одиночества. Лучше все время находиться на людях, чтобы не оставалось времени на раздумья.

— Конечно. Я понимаю.

Лиззи посмотрела Джеймсу в лицо. Оно снова было замкнутым и непроницаемым. Более того, на нем снова читался откровенный сарказм.

Входя в лифт, она услышала насмешливое:

— Хорошего вечера.

Он вызвал ее в кабинет в понедельник утром, ровно через минуту после того, как Лиззи заняла свое рабочее место. Босс выглядел пугающе серьезным, и Лиззи поняла, что Джеймс, как никто, умеет не смешивать работу и удовольствие. Вчера он мог любезно улыбаться за чашкой кофе, а сегодня преспокойно и без малейших сомнений готов выгнать ее.

— Речь идет о вашей работе.

Господи! Он действительно собирается выгнать ее!

— У вас ничего не получается.

— Я думала... — Лиззи не смогла остановить жаркую волну румянца, накрывшую лицо и шею. — Я надеялась... У меня уже лучше получается.

Достоинство, где ты? Но Лиззи отчаянно боялась быть отосланной туда, где ее видеть не желали. Впрочем, а где ей были бы рады? Да нигде. Кроме того, она действительно очень старалась.

— Думаю, кое в чем вы были бы более полезны для меня.

Лиззи настороженно замерла.

— Через несколько недель я открываю новый отель на Аристо.

Аристо?!

— По этому случаю в конце следующей недели мы устраиваем прием. — Уголки его губ насмешливо приподнялись. — Вы умеете организовывать приемы, принцесса?

— Вы же понимаете, что умею.

Джеймс хочет, чтобы она организовала для него прием? И где?! На Аристо!

— Я хочу, чтобы вы спланировали нечто... эксклюзивное. Великолепное. Незабываемое.

Лиззи заставила себя вынырнуть из бездны отчаяния и страха. Итак, Джеймс хочет, чтобы она взялась за организацию приема? И не просто приема, а лучшего из них.

— Я хочу такую гала-вечеринку, чтобы ничего подобного никто и никогда раньше не видел. Мне нужны приглашенные знаменитости и журналисты всех мастей для освещения события на ТВ и в прессе. Об открытии отеля должны говорить и писать по всему миру.

Сердце Лиззи учащенно забилось, и впервые не от того, как Джеймс смотрел на нее, а от того, что он говорил.

— Хорошо, вы получите свою небывалую вечеринку.

Она улыбнулась, поскольку в ее голове уже зароились идеи, одна не обыкновеннее другой. Ничего она так не любила и не умела делать, как организовывать многолюдные приемы.