Комната страха - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 37

– А вот пока мы ждем угощения, расскажите нам, как вы ваши фокусы устраивали? – потребовала я.

– Помилуйте! – взмолился Анатоль. – Ну нельзя же из меня чужие секреты выманивать!

– Хорошо, расскажите лишь о своих секретах.

Анатоль сделал плаксивый вид, но мне все равно казалось, что ему, с одной стороны, и вправду нежелательно раскрывать секреты, но с другой – жутко хочется о них рассказать. Как всякому человеку хочется рассказать о своей работе, если она дала хорошие результаты.

– А, была ни была! – заулыбался он. – Вот, к примеру, надписи…

– Вы их рисовали раствором, содержащим фосфоресцирующие препараты? – спросил небрежно Петя.

– Так вы и об этом знаете? – по-детски расстроился Гурьев. – Право, даже обидно стало, что ничем вас удивить не могу.

– Отчего ничем? – не согласился Петя. – Поясните, для чего вы печь растапливали? И про водород тоже.

– Да тут все просто, – оживился Анатолий. – Для того, чтобы создать в закрытой комнате воздушный вихрь, необходимо получить большое количество теплого воздуха под значительным давлением.

– Так вы его в печи грели? – удивилась я.

– Нет же, печь нужна была для создания тяги. А теплый воздух получался от сжигания водорода. Поэтому и запаха дыма или гари не было.

– Но был легкий химический запах, – упрекнула я его, словно он не вполне верно выполнил заданный ему мною урок.

– Это мне недостаточно сильную кислоту продали. Мошенники! Короче, наполняешь баллон теплым воздухом из специальной горелки, огонь в печной трубе создает дополнительную тягу. Стоит открыть одновременно обе заслонки – в баллоне и в трубе, ведущей из комнаты и присоединенной к печной, – как воздух под давлением устремляется в комнату, а за счет тяги его закручивает вихрем. Он тушит свечи и вызывает недоумение публики самим своим появлением. Но это не столь интересно и объяснять сложно, нужно чертить схемы, приводить формулы… Есть кое-что, что можно наглядно продемонстрировать. Я уж говорил про зеркала и про другие свои изобретения? Я здесь устроил маленькую копию зеркальной системы. Изволите взглянуть?

– Обязательно.

– Она, простите, в спальне, а то в гостиной совсем напоказ получилось бы.

Мы вошли в спальную комнату, но никакой системы зеркал я не обнаружила. Мое недоумение привело Гурьева в восторг.

– Спрятать все – одна из важнейших составляющих успеха. Тем не менее, спрошу, где главное зеркало системы?

– В зеркальном шкафу.

– Вы, Петр, молодец. Обычно самого очевидного не замечают, а вы с ходу сообразили. Секундочку.

Анатоль извлек из шкафа небольшой чемоданчик и открыл его. Внутри все сверкало, как в дорогом несессере, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в нем всего-навсего слесарные инструменты. Из которых Анатоль взял лишь небольшую отвертку и какую-то планку. Отворив дверцу с зеркалом, он приладил планку одним концом к дверце, вторым – к шкафу. Теперь дверца шкафа открывалась и закрывалась, скользя по этой планке. Дверцу Анатоль закрыл, но не до конца, оставил чуть приоткрытой. Как мне показалось, приоткрытой на определенное число делений на планке.

– Извольте посмотреться!

Я увидела свое отражение и машинально поправила волосы.

– Теперь вы, Петя.

Петя почти в точности повторил мое движение рукой по волосам. Значит, и он видел лишь себя самого. Но тут Анатоль тронул дверцу и, кажется, приоткрыл ее еще чуть-чуть, на самый незначительный угол.

– Вот те раз! – сказал Петя.

– И что там? – мне стало любопытно.

– А вы, Даша, сами посмотрите!

– Только встаньте точно на то же самое место, – велел Анатоль.

– Э, да тут невольно становишься на это место, – сказала я. – Ой!

В зеркале вместо своего лица я увидела отражение картины, висящей на стене.

– Согласен, что не слишком впечатляет, но принцип понятен. А вот так можно видеть Петра Александровича. Еще один поворот, но уже другого зеркала, того что на стене висит, и…

В зеркале отразилось окно.

– Да, несомненно, можно сделать эффектный трюк, – согласилась я.

– Полумрак или темнота, – начал таинственным шепотом рассказывать Анатоль, – чуть-чуть дыма от ароматических палочек. Чуть легкого дурмана от них же. Слегка мерцающий свет свечей. Вы вглядываетесь в свое лицо, вас нечто отвлекает сбоку, вы лишь успеваете дернуть глазами, но когда вновь глянете на себя, вдруг увидите чужое лицо!

– И тут повеет ветром и заскрипит! – подсказал Петя.

– Вот, вот, – обрадовалась я, – мне давно было интересно спросить про скрипы, шепоты и вздохи. И что там еще было?

– Стенания! – воскликнул увлекшийся Анатоль. – Это тоже мое изобретение! Техническая новинка, приспособленная для создания эффекта различных звуков. В особняке, помимо прочего, есть система труб. Переговорных труб наподобие тех, по которым капитаны на кораблях отдают команды в трюмы. Раньше там сидел актер. Стонал или плакал. Скрежетал зубами. Ну и всякое такое! Сейчас все нужные звуки записаны на граммофонные пластинки. Рупор граммофона прикрепляется к трубе, и вы слышите… Там, между прочим, есть этакие необычные звуки, что человеку сделать не под силу! Хотя кому я это говорю? Вы же на театре нечто подобное делаете! Понимаете, о чем я. О, принесли наши закуски!

Официант ловко сервировал стол, мы принялись за еду.

– Анатоль, а отчего Бушнеры то продавали особняк, то вновь его покупали и снова продавали? Мы кое о чем догадываемся, но все равно непонятного много.

– Ну, я все-таки не член семьи и всего не знаю, – чуть задумчиво и осторожно начал отвечать Анатоль. – Но из многих случайных разговоров понял вот что. Изначально зала в особняке строилась для организации столоверчения и прочих таких же вещей. С расчетом использования на несколько лет кряду. Может лет на пять-шесть. Но госпожа Бушнер серьезно заболела, врачи рекомендовали сменить климат. Пришлось спешно уезжать. Некоторое время Бушнер-старший, он умер давно, и я его лишь по рассказам знаю, пробовал оставить здание за собой. Но вскоре понадобились деньги, пришлось продать. Госпожа Бушнер так и не поправила здоровье. Но подросла дочь, еще более талантливая медиум. Или актриса, если вам будет угодно, хотя в этом деле одним актерским талантом не обойтись. Семья вновь вернулась к привычному ремеслу. Вскоре даже капитал приличный сколотили. Сами догадываетесь, да и я уж говорил про это, что на одном месте очень долго просидеть при такого рода деятельности непросто, рано или поздно возникают нехорошие разговоры, обиды у высокопоставленных чинов или среди людей знатных, богатых. Так что скитания по свету неизбежны. Вот однажды судьба, или, если угодно, семейный рок Бушнеров, вновь забросила их в эти края, а находясь в Сибири, уж сам бог им велел и в этот город заехать. Тем более что особняк как раз был выставлен на продажу. Так и прожили они здесь сколько-то лет, мне точно не известно. Уезжая, тоже не на один год, оформили продажу своему подставному лицу. Тот лет пять сдавал особняк в аренду и поддерживал в достойном виде. Так что следующее возвращение не вызвало затруднений. Но вот отъезд был непрост! Да и не отъезд это был, а натуральное бегство! Люди, специально нанятые выяснять подноготную самых богатых лиц в городе, отыскивать в их прошлой и настоящей жизни полезные для гаданий, предсказаний и общения с духами их предков факты, ошиблись. Можно сказать, трагически ошиблись, принесли недостоверные сведения об одном из купцов. А госпожа, или, если вам угодно, фрау Мария, ну или там мадам М., при гадании этими фактами воспользовалась. Была почти разоблачена! Запахло уголовным делом, пришлось буквально сбежать.

– Странно, что об этом нигде не упомянуто, – сказала я. – Даже в полицейских архивах ничего нет.

– Я подробностей не знаю, – задумался Анатоль, – но, как мне кажется, раз не на кого стало гнев излить, купец остыл и не счел нужным шум поднимать. Его репутация тоже ведь могла пострадать. Тогда Бушнеры сочли, что особняк для них потерян навсегда, и весьма обрадовались, когда им предложили выкупить его у них через посредников, пусть и за несоразмерно низкую цену. Но прошло немало лет, и судьба забросила в Сибирь уже новое поколение – уж не знаю, сколько у них поколений этим промыслом на жизнь зарабатывало, но еще при Екатерине Великой они этими делами занимались. Дальше вы, верно, и сами все поняли. Я непосредственно в представлениях участия не принимаю, занимаюсь тем, что изобретаю, изготавливаю и чиню их технику для трюков. Очень сложную, надо сказать, и хитроумную! Но, с другой стороны, уже стал вполне своим человеком. Вот меня и послали арендовать или купить особняк.