Комната страха - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 25

– Ну что, барыня-сударыня! Поиграемся?

– Во что? – весело откликнулась я, но мой беззаботный тон не смутил нападавшего.

– А я стану спрашивать, ты мне станешь отвечать. Правильно ответишь, сильно обижать не стану!

Такой поворот мне не понравился. Почти окончательно стало ясно – это не случайные ночные грабители, очень похоже, что предупреждение из письма уже исполняется. А то с чего бы со мной разговоры затевать? Да и второму не к чему таиться в стороне. Выскочили оба, гоп-стоп, жертва раздета и без денег, а грабители солидно удаляются. В крайнем случае, убегают, прыгая через заборы. Но ведь мы с Петей… Может, Петя что-то сделал, что напугало автора письма, и он решил, в свою очередь, побыстрее испугать нас?

– Спрашивай, – лениво согласилась я, снимая перчатки и пряча их аккуратно в карман.

– Смелая! Таких вот и режут за то, что ничего не боятся. Тебе было сказано, не соваться в чужие дела?

– Не было мне ничего сказано, – возмутилась я. – Я никому дорогу не переходила. И вообще, скажите Пройди Свет[42], что я здесь по частному делу, а не на гастролях. Так что пусть успокоится, помех чинить не стану ни в чем и чужого не возьму.

Вот такой ответ наконец привел грабителя в замешательство. Особенно поминание одного из самых авторитетных в городе уголовников. А я тем временем лихорадочно припоминала имена или клички других, но ничего не припоминалось. Пройди Свет кличка яркая, запоминающаяся, а остальные из немногих, что я знала, из головы выветрились.

– Эт! Таво… Ты с Сашкой, стало быть, якшалась?

– Это с каких пор он для такой шестерки, как ты, стал Сашкой, а не Александром Ивановичем? – нагло спросила я, сделав угрожающий шаг навстречу. Разбойник подрастерялся и уже не знал, что делать.

– Чего ты с ней лясы точишь?! Она тебе щас наплетет, – заговорил второй из грабителей, появляясь на виду. – Пройди Свет второй месяц в Бийском остроге отдыхает.

– А мне откуда знать? – по-прежнему нагло и напористо заявила я. – Сама только с поезда.

– А вот это правда, – согласился второй из грабителей.

Был он мелковат ростом и неширок в плечах, но двигался мягко, по-кошачьи, отчего я сразу посчитала его более опасным. Он к тому же в подтверждение моих размышлений вынул из рукава наган.

– Давай, Гусь, делай, что велено. Спросу с нас не будет.

– А чо делать-то, Кот?

– Велено было пальтецо на ленточки резать, вот и режь. А вздумает бежать или царапаться, пуля догонит.

– Ага, – сказал Гусь, сглотнул и шагнул ко мне.

Я расхохоталась, заставив Гуся вновь замереть едва ли не в испуге.

– Чего ржешь, кобылица? – спросил меня Кот.

– Да кликуха у тебя неправильная, Котяра. Нужно бы другим зверем обозвать, чтобы правильно было. А то выходит, что Гусь Коту товарищ!

– Ты кого свиньей назвала, хавронья? – взъерепенился Кот и поднял «наган».

Пока смеялась, я сумела приблизиться к нему на нужное расстояние, и мне если чего не доставало, так вот как раз таким манером поднятого и направленного на меня револьвера. Левую ладонь сверху на оружие, схватить и прижать курок, чтобы случайно не выстрелило, правой за ствол дернуть вправо и вверх. Одновременно кончиком ботинка в коленку, а каблуком по ступне. Ну и раз уж он этак удобно подставился, согнувшись от боли, его же «наганом» по голове. В последнее мгновение я сумела чуть сдержать силу удара, потому что шапка с Кота свалилась, а удар по голой голове мог закончиться печально. Пусть бы меня это и не слишком расстроило.

– Гусь, пером ее! – вякнул Кот, за что получил еще один удар носком ботинка. На этот раз я попала прямо в колено, а не чуть ниже, как в первый.

– Дык застрелит!

– Не застрелит. Забыл, что патроны вынимал, как было велено?

– Дык я ж обратно зарядил. А то мало ли чего.

Мне надоело слушать эти пустые разговоры, я в очередной раз уложила на снег попытавшегося встать Кота, резко шагнула к его сотоварищу и заломила ему кисть. Он заплясал вокруг меня, делая робкие попытки ткнуть в меня своим пером.

– Я те перышки сейчас повыщипываю, – пообещала я, делая Гусю подножку, выпуская заломленную руку, и едва он упал, сильно наступая на другую руку, державшую нож. От боли Гусь нож выпустил, я пнула его подальше.

Эти двое меня не особенно беспокоили. Но был ведь и третий. Куда, спрашивается, пропал? Удрал с перепугу?

– Даша, это я, – услышала я негромкий крик.

– Петя?

– Ну да, – сказал Петя, выходя из тени. – Я оказался прав, когда подумал, что вы что-то недоговариваете, и недоговариваете как раз про письмо с угрозами. Ну и устроил здесь засаду.

– Да зачем же так рисковать? – спросила я явную глупость.

Петя рассмеялся.

– На всякий случай. Пусть и был в вас уверен. А ну, лежать!

Последнее относилось к разбойникам, что попытались подняться и на четвереньках дать деру. Те послушно легли, но я, чтобы не мешали разговору, пригрозила:

– Я ведь выстрелю, если что. И не извольте сомневаться, попаду.

– Попадет! – радостно подтвердил Петя. – И нам за это ничего не будет. Оружие ваше и вы первые начали. Эх, свезти их, что ли, на хутор?!

– Это зачем? – попыталась подыграть я.

– Чтобы поговорить в спокойной обстановке! Опять же там и угли в печи, и клещи на конюшне. Тут же только ножик. Дрянной к тому же. Да и начнешь их сейчас расспрашивать, станут кричать и плакать. Всю улицу разбудят.

– Не станут. Не станете?

Гусь энергично закивал, а Кот зашипел, но согласился не плакать и тем более не кричать.

– Тогда скажите, кто вас прислал?

– А мы знаем?

Я легонько пнула Кота в голень, он снова зашипел, почти как настоящий кот, которого обидели, но ответил.

– Фраер какой-то, ветошный[43]. Нам именем да отчеством интересоваться не с руки, когда о таком просят.

– В харчевне небось вас сыскал[44]? – спросил Петя.

– Там. Половину денег заплатил, половину обещал завтра. Как дело сделаем.

– О, вы еще и в убытке.

– Да мы не в претензиях! – влез Гусь.

– Ладно. Где он вам деньги обещал передать?

– Да все там же.

– Во сколько?

– Днем. В два часа.

– Ну так скажите ему, что все сделали как велено, пусть платит. А мы там посмотрим на него, да и шкуру сдерем с фраера. Только оружие себе оставим.

– Дык… – дернулся было Гусь.

– Да и хрен с ним! – остановил его Кот. – А с Гнидой вы чего сделали?

– Да ничего! – пожал плечами Петя. – На той стороне валяется. Поди уже очухался. Забирайте его и валите. Только не советую про нас хоть с кем говорить.

– Да нам самим… того… не с руки.

– Ну и славно.

Кот с Гусем поднялись. Первый сильно прихрамывал, второй держался за руку.

– Эй, Кот! Вы ж такого счастья, что я одна-одинешенька ночью идти стану, не могли ожидать?

– Да уж, счастье выпало… – грабитель вдруг вместо обычного для себя шипения издал горький смешок. – Только нам все едино было, одна вы или с кем, на своих двоих или в санях подкатите. Один дело делает, второй револьвером в бок провожатому, а то и извозчику. На нем бы и укатили.

– А револьвер зачем разрядить велел? Хотя я это и сама знаю. Прощай, Кот.

Бандиты уковыляли на противоположную сторону улицы, мы остались с Петей вдвоем.

– В самом деле, зачем они револьвер разрядили? – спросил Петя.

– Да не разрядили. Гусь не послушался. А в принципе, видно есть большая разница, пугаешь ты человека незаряженным оружием или тем, которое в любой миг выстрелить может. Ой! Петя, я-то уже дома, а как же вы станете возвращаться один?

– Зачем один! Я сюда с Антоном Парфеновичем приехал. Вон он стоит в сторонке. Я к той Блохе…

– К Гниде!

– Ну да. Господи, что за гадкое прозвище? Так я к нему и не подходил даже. Мы как приехали, в дом постучались – я вам там даже на словах просил кое-что передать, вы не удивляйтесь после, – узнали, что вас нет, сани в соседнем дворе спрятали, а сами стали ждать. Вскоре эти персонажи объявились, ну мы и спрятались так, чтобы вам на помощь прийти в любой момент. Немного просчитались, ждали вас на извозчике и с другой стороны, а вы вдруг пешком! Гляжу, Антон Парфенович уже на той стороне кулаком по голове бандита пристукнул, хотел к вам побежать, да я его придержал.