Танцовщица в луче смерти - Михайлова Евгения - Страница 51

– Допустим, – ласково улыбнулся Сергей. – Этот псих, он же серьезный ученый, по какой-то причине вас подозревает. Он видел убийц, но очень смутно. Вы похожи на одного внешне, знали убитую. Я уверен, что плохо и по-хамски о ней говорили. Для вас это характерно. Допустим, на самом деле вы ни при чем. Ну, посмеялись бы с друзьями, мне бы позвонили, Марии, – мы все любим веселые истории. Но вы поступаете иначе. Вы заманиваете Соколова к себе, угрожаете, набрасываетесь... Впадаете в немотивированную агрессию. Или в мотивированную? Возможно, хотите убить свидетеля. Свидетели по таким делам часто исчезают, вы знаете это не хуже нас, не так ли?

– На что вы намекаете?

– Я не намекаю. После очной ставки и опознания мы готовы предъявить вам обвинение.

– Я знаю, – глухо произнес Фролов, глядя в пол. – Многие знают, как с помощью ваших «висяков» можно убрать конкурента.

– Вы так поступали?

– Щас! – зло сказал Фролов. – Начну каяться.

– Каяться он не будет, – сообщил Сергей Марии. – Но то, что кого-то убирал по такой схеме – это сто пудов. То есть вы, Фролов, считаете, что мы работаем на заказчика – вашего конкурента. Оборотни в погонах, то да се... А Соколов тоже на вашего конкурента так старательно работает, что практически подставил голову под ваш подсвечник?

– А почему нет? Деньги всем нужны. У нас все знают, что этому гению можно заплатить в десятки раз меньше, чем его подчиненным. «МЭР»!

– О чем это говорит?

– Кишка у него тонка потребовать деньги прямо за работу. Типа он не продается. А взять сразу таким куском, какого в жизни не видел... тут все продаются.

– Елки! Теоретик! Можешь тоже создавать фирму по продаже интеллектуальных догадок. Ну, что ж. Пора приступать к следующему этапу, – подвел итог Сергей. – Приглашаем Лебедева? Я звоню Артему. Проводим опознание. Чистосердечного мы от Фролова не получили.

Глава 39

Когда Артем подошел к кабинету, где проходила очная ставка, оттуда в коридор вышел Сергей.

– Давай покурим здесь. Пока там оформляют...

– Нет, ты скажи, как все прошло?

– Лебедев признал, это он. То есть один из двух, тот, что с широкой спиной. Убийца, стало быть.

– Ты считаешь, такое может быть? Степанов и Фролов – на близнецов не тянут. Человек может настолько не запомнить людей, с которыми общался не один раз? Он ведь их не со спины видел.

– Черт его знает. Человека вообще может так перевернуть... Родную маму не узнает... Лебедев – не рецидивист. Он в депрессии... Тема, все от тебя зависит опять. Улик у нас нет. Предъявить нечего пока. Ты готов к опознанию? Маша даже третьего статиста нашла – худого, с усами, чтобы мизансцену воссоздать.

– Сейчас. Соберусь.

– Но там, у Фролова дома, когда он на тебя напал, Викторию ранил, тебе показалось, что он – тот человек из парка?

– Конечно. Это видео, его яростный взгляд, потом нож в руке... Все было, как тогда.

– Пошли.

Они вошли в кабинет. Лебедев стоял, ни на кого не глядя, Фролов, совершенно белый, посмотрел на Артема, как на призрак. Рядом с Марией стоял худой сутулый человек с усами.

– Здравствуйте, Артем, – сказала Мария. – Напомните, пожалуйста, как точно стояли преступники в момент убийства.

– Лебедев – лицом ко мне, худой слева в профиль, этот – спиной ко мне, – Артем протер очки и надел их. – Нельзя сделать так, чтобы в руке Фролова был нож? И чтобы он занес руку, как для удара?

– Обязательно, – сказала Мария. – Нож здесь. Тот, которым он Корнееву ударил.

Фролов взял протянутый ему нож и посмотрел на всех загнанным взглядом зверя, окруженного охотниками.

– Начали, – скомандовал Сергей, как на съемке. – Застыли, стоим... Достаточно.

Несколько минут в кабинете царила такая тишина, как будто все перестали дышать. Затем Мария произнесла: «Уведите их». Сергей придвинул Артему стул. Тот снял очки, но продолжал задумчиво смотреть на место, где стояла троица. «Какие умные глаза, – подумала про себя Маша. – И все без толку, похоже». Артем поймал ее взгляд и виновато улыбнулся.

– Я не узнал его. Там, у него дома, я был практически уверен: он вел себя, как убийца... Впрочем, я никогда близко не видел убийц. Если скажу, что это не он, вы его отпустите?

– Подержим, – сказала Маша. – Мы его взяли в момент нападения на вас и Корнееву. Это можно рассматривать как хулиганство, можно – как нападение с целью убийства. Ваши подозрения мы тоже будем проверять, поскольку ваше дело – показывать нам людей, похожих на убийц, наше – искать доказательства их вины.

– Я чувствую себя ужасно. Я только создаю вам проблемы, но никак не помогаю.

– Не комплексуй, старик. На самом деле это обычная рутинная работа. Раз есть человек, который видел убийство, мы будем до упора проверять всех, на кого ты укажешь. А если бы тебя не было, дело по обвинению Сидорова в этом убийстве уже было бы в суде. Кстати, его жена спрашивала, как им тебя отблагодарить.

– Какой ужас. За что? Но я очень рад, конечно.

– Это понятно. Да, Фролов считает, что ты практически – лох. Его знакомые говорят, что твои подчиненные зарабатывают больше, чем ты.

– Надеюсь, – спокойно сказал Артем. – Это моя задача – дать им возможность зарабатывать столько, сколько они могут и сколько им требуется.

– Ну, ясно, тебе столько не требуется.

– Но что дальше с Фроловым?

– Уголовное дело заведено, адвокаты его еще не набежали. Попробуем успеть получить ордер на обыск. Может, что-то найдем...

– Но как вам кажется, он может быть убийцей?

– А почему нет, – сказал Сергей. – Он – припадочная, агрессивная сволочь... Судя по тому, как он говорит и ведет себя с женщинами, у него комплекс неполноценности по этой части.

– Мне можно слово сказать в своем кабинете? – тихо и скромно произнесла Маша. – Он не убийца. Он патологический трус. Да, агрессивный, припадочный... Есть собаки такие, которые нападают не от храбрости, а от страха. Человек, который стоял и смотрел, как его приятеля женщина душит, и не шевельнулся, и даже штаны от страха на задницу не натянул за полчаса, – он не зарежет девушку хладнокровно, в течение секунды. Да еще в присутствии потенциальных свидетелей. Эксперт Масленников может это сказать умнее, но надо продолжать искать. Такое мое мнение.

Глава 40

Варвара пришла к мужу незадолго до суда. Перед этим ее внешностью четыре часа занимались парикмахер, визажист, стилист. Она вышла из машины и медленно, позируя, прошла мимо журналистов, фотоаппаратов, телекамер. Несколько человек с диктофонами рванулись к ней, водитель попытался их грубо отогнать.

– Не надо, Сеня, – мягко сказала Варвара. – Мне нечего скрывать. Я отвечу. О чем вы хотели спросить?

Сеня сплюнул и отошел в сторону, Варвара посмотрела, где операторы с камерами, повернулась выигрышной стороной. Таковой она считала правую: у нее имелась большая асимметрия лица.

– Вы знали, что ваш муж хочет уехать с убийцей вашего отца и отобрать ваше имущество?

– О чем вы сейчас спросите у своего мужа?

Варвара слушала сыпавшиеся на нее вопросы с горькой и тонкой улыбкой.

– Я могу отвечать? Начну с последнего вопроса. Я спрошу у мужа о том, что вас так интересует. Сами понимаете, насколько это интересует меня, – она изобразила глубокую задумчивость. На самом деле просто вспоминала заученный наизусть текст, который по просьбе матери написал для нее знакомый журналист. – Я не верю в то, что мой муж вытаскивал из тюрьмы убийцу отца. Да еще криминальным способом. Что и как получилось с этой маньячкой и аферисткой Корнеевой, – могу только догадываться.

– Не понял, при чем тут верю – не верю, – нагло, не прекращая жевать жвачку, произнес ей прямо в лицо парень с микрофоном. – У него билеты нашли.

– Значит, вы знаете больше, чем я, – произнесла Варвара с максимальным сарказмом. – На самом деле все давно представляют, почему и как люди признаются в преступлениях, попав в руки наших правоохранительных органов, почему оговаривают друг друга. Каким образом появляются вещественные доказательства.