Сломанные крылья - Михайлова Евгения - Страница 7

Мария, мама Оли, все дни и ночи ее отсутствия лежала на диване и смотрела на телефон. Что-то должно наконец измениться. Так не бывает: девочка исчезла, и никто вроде бы ее не ищет, хотя Мария написала заявление. Никто ее никуда не вызывает, ни о чем не спрашивает. В последнее время даже Никита и Лена не появляются. Мария сама никому не звонила: она оцепенела, будучи не в состоянии поверить, что с ними случилось такое несчастье. Только сегодня вспомнила об Олеге, отце Оли, с которым они развелись десять лет назад. Ей пришлось найти старую записную книжку, потому что его телефоны она забыла. Позвонив Олегу в его фирму, сказала секретарше: «Скажите, это по поводу его дочери, Оли». Соединили сразу.

– Что-то случилось? – спросил Олег.

– Что-то ужасное, кажется, – ответила Мария. – Оля пропала десять дней назад.

– Ты заявляла?

– Да.

– И что?

– Ни-че-го, – ответила она по слогам и положила трубку.

Олег примчался через двадцать минут. Они молча сидели друг перед другом и не знали, что говорить.

– Я схожу в милицию, – наконец произнес Олег.

– Сходи, – ответила она совсем безнадежно.

В прихожей взглянула в его большие голубые, как у Оли, глаза и тихо заплакала. Он несмело погладил ее по плечу и тоже вытер вдруг пролившиеся слезы.

У подъезда Олег остановился и достал телефон. Кого в таких случаях ищут? О какой помощи просят? Он набрал телефон приятеля, известного своей коммуникабельностью: у того знакомые имелись, наверно, даже в космическом центре. Тем более Игорь работал когда-то в газете. В последние годы Олег как-то подзабыл о нем. Но мобильный телефон остался прежним. Раздался бодрый голос человека, всегда работающего на публику.

– Игорь, это Олег Волохов. Не забыл?

– Дорогой мой, феноменальная память – это навсегда. А куда ты пропал?

– Да не пропадал я. Все там же, все так же.

– У меня есть минут пять. Рассказывай. Ты же не просто так позвонил среди рабочего дня?

– Не просто, Игорек. Беда у меня большая. Дочка пропала. Исчезла десять дней назад около своего подъезда. У Марии в милиции заявление приняли, но ей кажется, они не ищут.

– Дочка от Марии, от первого брака?

– Да. Оленька. Во втором браке у меня сын.

– Помню-помню, чудесное дитя. Такой цветочек. Сейчас уже, конечно, девушка. Была. Ой, извини. Замотался, вот и брякнул.

– Да, Оле сейчас восемнадцать лет.

– Что же делать, что же делать? Плохо, что время упущено.

– Да мне Мария только сегодня сообщила. Представляешь, в каком она трансе!

– Даже не представляю. Ужас и кошмар. Но ты же знаешь, безвыходных ситуаций не бывает. Правда, сейчас у меня эфир. Кстати, ты знаешь, что я теперь телеведущий? Видел мои передачи?

– Нет, извини. Как-то не до телевизора.

– Понятно. Все уладится, посмотришь. Слушай, а давай для начала я Олину фотку в эфире покажу! И пару гениальных фраз добавлю. Ты не представляешь, как это действенно.

– Да! Какая разумная и совершенно неожиданная для меня мысль! Сейчас вернусь к Марии, возьму последние фотографии и к тебе. Как и где тебя найти?

– В Останкино, разумеется. Я пропуск для тебя закажу, ты получишь, позвонишь по телефону Горохова, за тобой спустится девочка. Или мальчик. Я к этому времени освобожусь и пороюсь в архиве своей памяти. Тут главное – нужные люди. Я найду.

– Не знаю, как тебя благодарить.

– Не знаешь – не благодари. Тем более пока не за что.

Отдаваться Марку – как незрелую малину с куста есть. Быстро, несладко, но и не противно. Бывает хуже. Бывает намного хуже – столько водки в себя не вольешь.

Надя выскользнула из-под алой шелковой простыни, подошла к огромному зеркалу, принялась внимательно изучать себя. Все, что нужно, подтянуто, где нужно, подкачано, кожа нежная, ухоженная, волосы в порядке. Стыдиться нечего. Она повернулась и пристально посмотрела на Марка. Узкая безволосая грудь, животик проглядывает, лицо… Черт его знает, как описать его лицо. Никак. Нет в нем ничего запоминающегося. Как она его только узнает?

Так. Спокойно. Никакого повода для раздражения. И не нужно вспоминать Никиту, подумала она, и его лицо тут же возникло перед ней. Ну и что хорошего в подобной красоте? Что ждет девушку рядом с парнем, на которого любая кочерга повесится?

Надя накинула пеньюар и вернулась к изучению собственной внешности. А что? Если ей придать нужный шик и блеск, то такой красивый парень, как Никита, ее только украсит. Она представила себе охмелевших посетителей клуба, по которому они с Никитой идут, как боги. Опять раздражение. Ну что привязалась к этому несчастному парню? Он сейчас просто калека, а по жизни обычный неврастеник, который не смог пережить исчезновение невесты. Может, она была для него не такой уж любимой, пока не исчезла. А если именно такой? Интересно все же, какой? Допустим, была любимой, но больше не вернется, что скорее всего. Надя иногда смотрела криминальные передачи по телевизору. Так что, он жить не сможет? Пить? Есть? Путешествовать по разным странам? Надя повезла бы его в какую-нибудь теплую страну для реабилитации. Мама же им помогает, а Надя помогла бы умнее, продуманнее. Он ведь ничего не видел. Он просто не знает, как весело бывает жить. Если понимаешь, что потери нужно забывать, иначе из депрессии не вылезешь.

– Ты проснулась, дорогая? – Марк открыл маленькие карие глазки.

– Сплю, – Надя вернулась в кровать и повернулась к нему спиной. – Не мешай мне досматривать сон.

Глава 6

– Вот! – торжествующе сказал Игорь Горохов унылому Олегу. – Сергей Кольцов, бывший следователь Генеральной прокуратуры, сейчас частный детектив. Парень что надо. Сейчас мы его и наймем. Это с государственными следаками – что говори, что бейся головой об стенку. А частного сыщика ноги кормят.

Он набрал телефон:

– Здравствуй, Сережа! Надеюсь, звездам телеэкрана не нужно тебе представляться? Я, собственной персоной. Передачи мои смотришь? И ты не смотришь? Свиньи вы все. Я так понимаю, что, кроме меня, по телику смотреть нечего и нужно для друга время находить. Да, милый. Вот так. Слушай, а я по делу. Тут у меня сидит Олег Волохов, мы, кажется, соображали однажды на троих. Увидишь – узнаешь. Так вот, помощь ему твоя нужна. Беда у него большая. Очень занят? Сложное дело? Слушай, мне так участковый мент мог бы ответить. А тебе я как человеку звоню. Когда ему приехать? Ладно, даю твой телефон, вы договариваетесь. Я со своей стороны тоже меры приму. Облегчу тебе задачу. – Он положил трубку. – В общем, ты слышал, Олежек. Звони через пятнадцать минут, плюй на разговоры про занятость. Человек он порядочный, трех шкур с тебя не сдерет. Я знаю, что он одной бабушке помогал икону найти и вообще ничего с нее не взял. Фотографию привез? Ни фига себе красотка получилась! К такой охрану приставлять надо было. Ладно, извини. Ты ж меня знаешь: ради красного словца… Девка на самом деле красивая. Боюсь, это уменьшает возможность случайного исчезновения.

– Никто не верит в случайность, – горько сказал Олег. – Она вышла из дома своего парня, должна была перейти дорогу и войти в свой подъезд. И не пришла. Она за всю свою жизнь никуда не опаздывала.

– Что ж за парень такой лопух?

– Он не лопух. Хороший парень. Любит ее очень. Но она столько раз от него уходила и домой через пять минут приходила, что кому в голову придет… Он вообще-то убить себя после этого хотел. Почти получилось. Сейчас его вытаскивают в больнице.

– Нашел время. Искать надо было.

– Как, Игорь? Он искал, но никто ничего не видел. Он и решил, что… все.

– Ты теперь только не вздумай тоже так решить. Никогда не все. Люди из таких ситуаций выбираются, а тут еще мы возьмемся. У Сережки в каждом отделении милиции свои люди. Ты руки-то не опускай.

– Трудно это осознать, Игорь. Но спасибо тебе большое.