Красавица - Вестерфельд Скотт - Страница 4

— Где же они? — то и дело спрашивала Шэй, но каменные стены помалкивали. — Вот тупизм! И как тут только люди живут?

— Наверное, с мобильниками не расстаются, — предположил Фаусто. — Надо было нам хоть один заказать.

Проблема заключалась в том, что в особняке Валентино нельзя было с кем-то поговорить, просто позвав его по имени, — комнаты здесь были старинные и безмозглые, так что находиться внутри этого дома было почти то же самое, что на улице. Друзья бродили по залам. Тэлли прижала ладонь к стене, и ей понравилось, какие прохладные на ощупь эти древние камни. На пару мгновений они напомнили ей о жизни на лоне природы, где все было неотесанное, молчаливое и неизменное. На самом деле, она не так уж и рвалась встретиться с «кримами». Они все будут таращиться на нее и прикидывать, как проголосовать… Брр!

Друзья шли по запруженным народом коридорам и заглядывали в комнаты, битком набитые древними астронавтами и исследователями космоса. Тэлли насчитала пять Клеопатр и две Лилиан Рассел.[1] Попалось ей на глаза и несколько Рудольфов Валентино.[2] Оказалось, особняк назван в честь этого ржавника, которому от рождения досталась почти совершенная красота.

Другие компании нарядились коллективно. Друзьям встретились «мошенники», одетые скай-хоккейной командой, — с клюшками и на скайбордах; «обманщики», вырядившиеся больными щенками с конусообразными пластиковыми воротниками на шеях. И конечно, повсюду сновали «стайники», без умолку переговаривавшиеся друг с другом с помощью колец-интерфейсов. У «стайников» под кожей имелись вживленные антенны, поэтому они могли вызвать друг друга откуда угодно, даже внутри безмозглых стен особняка Валентино. Другие группировки всегда потешались над «стайниками», которые ходили повсюду только толпой, как пчелы роем. Вне толпы они боялись выходить в свет. Сегодня «стайники» нарядились мухами, нацепив маски с большими фасеточными глазами. Что ж, костюмчики в самый раз для них.

Пока посреди всего этого безумного ассорти масок и костюмов Тэлли не заметила ни одного «крима». «А вдруг, — испугалась она, — они все решили бойкотировать этот маскарад, чтобы не голосовать за меня?» С каждой минутой Тэлли накручивала себя все больше. Вдобавок она то и дело ловила на себе взгляды какого-то человека. Незнакомец в сером шелковом комбинезоне неотступно следовал за ними и сразу же растворялся в толпе, стоило только Тэлли взглянуть на него в упор.

Она не могла даже понять, парень это или девушка. На незнакомце (или незнакомке?) была маска — пугающая и красивая одновременно. По-волчьи жестокие глаза сверкали, отражая огни люстр. При виде этого пластикового лица в душе Тэлли всколыхнулись какие-то смутные воспоминания, что-то неприятное.

Довольно скоро она поняла, что маскарадный костюм незнакомца изображает агента Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам.

Тэлли остановилась и прижалась спиной к прохладной стене. Она вспомнила серые шелковые комбинезоны чрезвычайников, вспомнила их красивые и жестокие лица… Голова у нее пошла кругом, перед глазами поплыло — так с ней бывало всегда, когда она вспоминала о жизни вне города.

Видеть такой маскарадный костюм здесь, в Нью-Красотауне, было по меньшей мере странно. Кроме Тэлли и Шэй, вряд ли кто-то здесь своими глазами видел чрезвычайника. Для большинства людей агенты Комиссии были всего лишь персонажами городских баек. Стоило случиться чему-то непонятному — и в этом винили чрезвычайников. А они весьма умело скрывались. Их работа состояла в том, чтобы защищать город от внешней угрозы, и они берегли покой горожан, как солдаты и разведчики во времена ржавников. Но только настоящие преступники вроде Тэлли Янгблад встречались с чрезвычайниками лично.

А хозяин этого маскарадного костюма явно знал, что делает. Почти наверняка он или она видел живого чрезвычайника. Но почему этот человек следит за Тэлли? Серый силуэт, движущийся со зловещей грацией хищника, преследовал ее, оставаясь на краю поля зрения. Тэлли хорошо запомнила повадки чрезвычайников с того страшного дня, когда они явились в Дым и охотились за ней среди руин вольного поселения.

Тэлли тряхнула головой. Воспоминания до сих пор как-то не складывались у нее в голове. Что за чушь, конечно же, чрезвычайники за Тэлли не охотились. С какой бы это стати? Они ее спасли, они привезли ее домой после того, как она ушла из города по следам Шэй. При мысли о чрезвычайниках у Тэлли всегда кружилась голова, но в этом нет ничего удивительного. Их жестокие лица были специально сделаны такими, чтобы напугать любого, точно так же как чудесные лица обычных красавцев и красоток призваны радовать взгляд.

Может быть, этот человек вовсе не преследует ее. А может быть, это вообще не один человек, а целая компания. Нарядились одинаково и рассредоточились по всем комнатам, а Тэлли вообразила себе невесть что. Точно, вот и объяснение! Тэлли облегченно перевела дух и повеселела.

Она нагнала друзей, и они, перебрасываясь шутками, пошли дальше в поисках «кримов». Но краем глаза Тэлли продолжала наблюдать за своим преследователем и быстро поняла: нет, это не компания шутников. Это один и тот же человек. Он ни разу ни с кем не заговорил, молча и грациозно скользя по залам и коридорам.

Тэлли попыталась взять себя в руки. У чрезвычайников нет причин гоняться за ней. И уж тем более, с какой стати чрезвычайник явился бы на бал-маскарад, нарядившись чрезвычайником?

Тэлли через силу рассмеялась. Возможно, это один из «кримов» решил над ней подшутить — кто-то из тех, кто сто раз слышал историю Тэлли и Шэй и знал все про чрезвычайников. Если так, то она только выставит себя дурой, если будет дергаться. Лучше всего будет вести себя так, словно этого фальшивого чрезвычайника вовсе нет.

Тэлли опустила глаза и оглядела собственный наряд. «Может быть, костюм дымницы привлекает ко мне внимание?» Права была Шэй: запах старого свитера домашней вязки всколыхнул воспоминания о жизни в Дыме, о днях изнурительной работы и ночах, когда они грелись у костров. И сразу в памяти всплывали лица стареющих уродцев. Порой они являлись Тэлли во сне, и она вскрикивала и просыпалась.

Да, от жизни в Дыме нервы Тэлли здорово расшатались.

Никто из ее друзей не обращал внимания на фигуру в сером. Может быть, они все принимают участие в этом розыгрыше? Фаусто переживал, что его бенгальские огни погаснут, а другие «кримы» так и не успеют их увидеть.

— Может быть, они на одной из башен? — предположил он.

— По крайней мере, оттуда мы сможем связаться с ними, — подхватил Перис.

Шэй недовольно фыркнула и направилась к ближайшей двери.

— Куда угодно, только бы выбраться из этой дурацкой груды камней.

Толпа гостей уже и так повалила наружу, растекаясь вокруг древних каменных стен. Шэй повела компанию вперед, выбрав наугад одну из бальных башен. Друзья миновали кучку «волосатиков» в париках в виде ульев, вокруг которых роились стаи шмелей — на самом деле это были крошечные магнитные подъемники, как у скайбордов, выкрашенные в черно-желтые полосочки и затейливо размещенные вокруг головы.

— А жужжат неправильно, — отметил Фаусто, но Тэлли заметила, что эти костюмы его впечатлили.

Бенгальские огни у него в волосах догорали, и народ вокруг уже начинал поглядывать на него с недоумением.

Как только друзья вошли в бальную башню, Перис связался с Зейном, и тот сказал, что все «кримы» здесь, наверху.

— Молодец, Шэй, здорово угадала.

Все четверо вошли в кабину лифта вместе с хирургом, трилобитом и двумя подвыпившими хоккеистами, с трудом удерживающимися на скай-коньках.

— Прекрати так психовать, Тэлли-ва, — сказала Шэй, крепко сжав ее плечо. — Примут тебя, не бойся. Ты нравишься Зейну.

Тэлли сумела улыбнуться, гадая, правда ли это. Зейн всегда расспрашивал ее о жизни до операции, но он так со всеми разговаривал — впитывал истории других «кримов», ловил каждое слово, сверкая золотистыми глазами. Неужели он действительно считает Тэлли Янгблад особенной?