Кладбище домашних животных - Кинг Стивен - Страница 3

– Вы говорите так, словно испытали нечто подобное, – проговорил он.

– Пожалуй, нет, – Крандолл зажег сигарету. Пшш! Отшвырнул спичку, ярко вспыхнувшую в ранних сумерках. – Дом на той стороне дороги построил мой отец. Он привез сюда свою жену, и она родила там ребенка. Этот ребенок, родившийся в 1900 году, был я.

– Значит вам…

– Восемьдесят три, – проговорил Крандолл, и Луис вздохнул с облегчением, когда старик не прибавил «года, юноша» – фраза, которую Луис искренне ненавидел.

– Вы выглядите значительно моложе.

Крандолл пожал плечами.

– Я всегда жил здесь. Меня призвали, когда началась Первая Мировая, но конечный пункт, которого я достиг, направляясь в Европу, оказался городок Бауонн в Нью-Джерси. Скверное место. Даже в 1917 году это было скверное место. Я был так рад вернуться сюда, жениться на моей Норме, работать на железной дороге. Мы прожили здесь всю жизнь. Но я многое повидал тут в Ладлоу. Ей-богу!

Грузчики остановились напротив входа в сарай, держа пружинный матрац от большой двуспальной кровати.

– Куда это, мистер Крид?

– Наверх.., одну минуточку, я покажу вам, – он направился к грузчикам, потом на мгновение остановился, посмотрел назад на Кранзолла.

– Идите. – улыбаясь, сказал Крандолл. – Я прослежу за вашей семьей. Отведу их к себе домой, чтоб они не мешались под ногами. Переезд в новый дом тяжелое занятие, и после него неплохо примочить горло. Я обычно около девяти сажусь на веранде и выпиваю парочку банок пива. В теплую погоду люблю смотреть, как приходит ночь. Иногда Норма составляет мне компанию. Если хотите, приходите.

– Ладно, может быть, приду, – сказал Луис. Он не собирался делать ничего подобного. Следующим шагом будет неофициальное (и бесплатное) обследование артрита Нормы на веранде. Луису понравился Крандолл, понравилась его плутоватая улыбка, бесцеремонные манеры разговора, акцент янки, который сметал части слов, но был мягким, почти тягучим. «Хороший человек. – подумал Луис. – Но врачи быстро начинают зло смотреть на людей. Неприятно, но рано или поздно даже самый лучший друг захочет, чтоб его осмотрели. А у стариков это сплошь и рядом» – Не высматривайте меня, и если меня не будет, ложитесь спать.., у нас выдался адский день.

– Главное, чтоб вы поняли – к нам можно заходить и без письменного приглашения. – сказал Крандолл, и что-то в его плутоватой усмешке заставило Луиса подумать, что старик читает все его мысли.

Мгновение, прежде чем присоединиться к грузчикам, Луис смотрел на старика. Крандолл держался прямо и легко, словно ему было лет шестьдесят, а не восемьдесят. Луис почувствовал первый, слабый порыв сыновней любви.

Глава 5

В девять часов грузчики ушли. Элли и Гадж, оба совершенно измученные, спали, каждый в своей комнате; Гадж в детской кроватке, Элли на матрасе на полу, окруженная горами коробок – биллионы карандашей, большей частью поломанные или тупые; плакаты с улицы Тысячи и Одной Ночи; книги с картинками: одежда; одни небеса знают, что еще. И Черч, конечно, был с ней, тоже спал и хриплое ворчание вырывалось из его пасти. Хриплое ворчание – так мурлыкает большой кот.

Речел беспокойно бродила по дому, освободившись от Гаджа; она смотрела, где какие вещи оставили грузчики, работавшие под предводительством Луиса, начинала приводить вещи в порядок, перекладывать их и перетасовывать. Луис не потерял чек; он до сих пор лежал в нагрудном кармане, среди пяти десятидолларовых купюр, которые он отложил на чаевые. Когда грузовик наконец опустел, Луис передал чек и вручил наличные, кивнув в ответ на благодарности грузчиков, расписался на накладной и остался стоять на веранде, глядя, как большой грузовик задом выезжает с их участка. Наверное, грузчики остановятся в Бангоре и промочат горло, выпив несколько банок пива.

Пара банок пива и ему не помешала бы. Он снова вспомнил о Джаде Крандолле.

Луис и Речел присели у кухонного стола, он увидел синяки у жены под глазами.

– Ты иди, укладывайся, – проговорил он.

– Рекомендация врача? – спросила она, чуть улыбнувшись.

– Конечно.

– Хорошо, – сказала она, поднимаясь. – Меня словно избили. Да и Гадж может ночью проснуться. Ты идешь?

Луис заколебался.

– Пока не собираюсь. Этот старикан с противоположной стороны улицы…

– Дороги. В этой деревне можешь называть ее дорогой. А если бы ты был Джадеоном Крандоллом, думаю, ты назвал бы ее дрогой.

– Хорошо, на противоположной стороне дроги. Он приглашал меня на пиво. Думаю, пойду, хлебну. Я устал, но слишком возбужден, чтобы уснуть.

Речел улыбнулась.

– Закончишь тем, что Норма Крандолл расскажет тебе, что у нее болит и на каком тюфяке она спит.

Луис засмеялся, думая, как потешно.., потешно и пугающе-то, что жены со временем могут читать мысли своих мужей.

– Он был тут, когда мы нуждались в нем, – проговорил Луис. – Думаю, я тоже смогу сделать ему одолжение.

– Ты – мне, я – тебе?

Луис пожал плечами. Он не знал, как сказать жене, что ему вот так, сразу, понравилось общество Крандолла.

– Как его жена?

– Очень милая, – сказала Речел. – Гадж сидел у нес на коленях. Я удивлена, у него был трудный день, а ведь ты знаешь, он быстро не принимает новых людей даже в нормальной обстановке. У нее была куколка, и она дала Елене поиграть с ней.

– Насколько, по-твоему, плох ее артрит?

– Совсем плох.

– Кресло-каталка?

– Нет.., но она ходит очень медленно, а ее пальцы… – Речел подняла свои изящные руки и, для примера, изогнула их, превратив кисть в лапу с когтями. Луис кивнул. – В любом случае, Лу, не задерживайся. У меня мурашки идут по коже, когда я ночую одна в незнакомом доме.

– Не долго он останется для тебя незнакомым, – проговорил Луис и поцеловал ее.

Глава 6

Луис вернулся из гостей, чувствуя себя пристыженным. Никто не просил его осматривать Норму Крандолл, когда он пересек улицу («дрогу» – напомнил он себе, улыбаясь). Хозяйка уже ушла спать. Джад смутным силуэтом маячил на веранде за сеткой от насекомых. Слышался скрип кресла-качалки по старому линолеуму. Луис постучал по сетке от насекомых, которая загремела в раме. Сигарета Крандолла пылала в темной летней ночи, словно большая огненная муха. Из динамика радиоприемника доносился тихий голос, комментирующий игру Красной футбольной Лиги, и от всего этого на Луиса Крида нахлынуло странное чувство: как будто после долгих странствий он вернулся домой.

– Я так и думал, что вы придете, – сказал Крандолл.

– Надеюсь, вы говорили всерьез насчет пива, – входя, сказал Луис.

– Насчет пива я никогда не обманываю, – проговорил Крандолл. – Люди, которые врут насчет пива, наживают себе врагов. Садитесь, Док. Я положил пару банок на лед на всякий случай.

Веранда была длинной и узкой, обставленной ротанговыми стульями и софами. Луис скользнул на одну из них и удивился, как удобно. Под левой рукой оказалась бадья с кубиками льда и несколькими банками «Черной Этикетки». Он взял одну из банок пива.

– Спасибо, – сказал Луис и открыл пиво. Первые два глотка – словно благословение.

– Не за что, – проговорил Крандолл. – Надеюсь, вы тут будете счастливы, Док.

– Аминь, – сказал Луис.

– Послушайте! Если хотите крекеров или еще чего, я могу принести. У меня есть «крысиная вырезка».

– Какая вырезка?

– Кусок рокфора – крысиного сыра, – с улыбкой пояснил Крандолл.

– Благодарю, но я, только пиво.

– Тогда пусть себе там и лежит, – довольно отрыгнул Крандолл.

– Ваша жена легла? – поинтересовался Луис, удивляясь; что его тянет за язык?

– Кнешно. Иногда она остается посидеть. Иногда нет.

– Ее артрит сильно беспокоит, так?

– Вы когда-нибудь видели, чтоб артрит сильно не беспокоил? – поинтересовался Крандолл.

Луис покачал головой.

– Я считаю, дела обстоят сносно, – объяснил Крандолл. – Она почти не жалуется. Хорошая старушка, моя Норма. – В его голосе чувствовалась любовь. С 15 шоссе вынырнул грузовик с цистерной – такой большой и длинной, что на мгновение закрыл от Луиса дом на другой стороне дороги. На боку его в последних лучах солнца можно было едва разобрать: «Оринго».