Король казино - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 24

Имя, отчество, фамилия? — как бы пошутил Александр.

Андрей Андреевич Васильев. Друг детства. Что- нибудь слышал?

Гениальный картежник?

Он самый.

И что понадобилось Павлову от Роберта Веста?

Разве Андрей под твоим «колпаком»? — удивил­ся Саргачев.

Не под моим. Все нувориши под «колпаком» грандиозным, имя которому — народ. Земля слухом полнится. Вот и до меня дошел слушок.

Павлов — сотрудник ФСБ. Вероятно, казино вхо­дят в сферу его деятельности.

И коню понятно, — равнодушно ответил Ту­рецкий. — Любопытно другое: куда пойдут денеж­ки Веста?

Вот бы знать! — усмехнулся Валерий, наливая коньяк.

Турецкий набрал телефонный номер, услышал длин­ные гудки, бросил трубку.

Где же все-таки Грязнов?!

А где, по-твоему, был бы в данной ситуации, скажем, комиссар Мегрэ?

На месте преступления, — подумав, ответил Ту­рецкий.

Едем.

Но-очь! — постучал по часам Александр.

Настоящая жизнь в Гонконге начинается ночью.

Едем.

...Ас директором частного сыскного агентства Вя­чеславом Ивановичем Грязновым история получилась прелюбопытная.

Расставшись с друзьями возле гостиницы, он огля­делся и, приметив небольшое кафе, бодро зашагал к нему. За стойкой бара стоял китаец, на лице которого при виде посетителя разлилась привычно-ласковая улыбка. За столиком сидел лишь один человек, по виду американец, так, по крайней мере, решил Слава, по­тому что мужчина курил сигару и время от времени потягивал пиво из высокого бокала. Слава вытащил разговорник, открыл страницу на букву «П».

Пива. Два, — показал он два пальца. — И сто пятьдесят. Водки.

Китаец наполнил бокалы пивом, капнул в фарфоро­вую чашку водки, вопросительно посмотрел на посе­тителя, еще добавил.

И-эх! — вздохнул Слава, отобрал у бармена бу­тылку, безошибочно налил свою норму. — Вот так, господин Ли!

Ли! Ли! — широко заулыбался китаец, тыча себя в грудь.

Ты смотри! — искренне удивился Грязнов. — И в самом деле Ли!

После пива и ста пятидесяти Слава повеселел. Он шел по улице, заглядывал в крохотные магазинчики, барчики, кафе, располагавшиеся почти сплошь, вплот­ную друг к другу; остро пахло китайской кухней, и, почувствовав голод, Слава заказал в ближайшем заве­дении что-то вроде наших сосисок, обильно политых соусом и обложенных зеленью. И лишь после того, как сосиски исчезли в Славином желудке, он подумал, а не змею ли слопал. Долго изучал Слава меню, пытаясь разобраться в нем с помощью разговорника, не разоб­рался, махнул рукой и пошел дальше. Улица привела его на берег моря. Вдалеке стояли морские суда, вид­нелся огромный порт, покачивались на воде белоснеж­ные яхты. Вдоль берега высились большие здания.

Слава остановил проходившего мимо китайца, кото­рый тут же оскалил зубы в улыбке и поклонился.

«Виктория»! Гостиница «Виктория»! Где?

Китаец залопотал по-своему, знаком приглашая сле­довать за ним.

Гостиница оказалась рядом, не прошли и двухсот метров.

Спасибо, — поблагодарил Грязнов и даже покло­нился.

Китаец, однако, не уходил, искательно улыбаясь, смотрел на Славу.

А-а, — догадался Грязнов, подавая китайцу доллар.

В холле гостиницы к Славе сразу же подошел вы­сокого роста китаец в белом костюме и обратился к нему по-английски. Грязнов в ответ гулко кашлянул в кулак.

Что угодно господину? — по-русски, с мягким акцентом спросил китаец.

Выпить, — не придумав ничего лучшего, бряк­нул Слава.

Ресторан, бар, кабинет?

Бар.

Пожалуйста, — повел рукой китаец. В баре было прохладно, играла негромкая музыка. Грязнов зака­зал коктейль, присел за столик возле окна, выходяще­го в сторону моря. Слава завернул в гостиницу «Вик­тория» недаром, он знал, что убили Кузьминского именно в этой гостинице, и еще в Москве решил про себя, пока бегают Саргачев с Турецким по начальству, побывать в этой самой «Виктории», авось на что-ни- будь и набредет. Тайной мыслью Славы было завести знакомство с девушкой, на которой закололи вождя, а уж с путаной-то он разберется, повидал на своем веку всяких. Там, глядишь, и поведет следок куда надо. Но теперь он затосковал. Предположим, выйдет он на девушку. И что дальше? Она жучит по-китайски, он по-русски. Разговорник тут не поможет. Переводчик нужен. Саргачев, к примеру. «Нет уж, не надо, — по­думал про себя Слава. — Как-нибудь сам. А может, она и по-русски чешет? Вон китаец в белом, портье небось, как стрижет!»

За столиками в баре сидели в большинстве своем люди белой расы. Доносился смех, непонятная речь, какая-то молодая парочка млела в танце. При мысли, что девушка может понимать по-русски, Грязнов не­сколько взбодрился, допил коктейль и вернулся в холл. И снова предупредительно подошел к нему китаец в белом, портье, как предположил Слава.

Господину угодно отдохнуть?

«Была не была! — подумал Грязнов. — Иду на вы!»

Господину угодно узнать подробности убийства русского гражданина Кузьминского, — решительно произнес он, протягивая китайцу удостоверение. — Агентство частное. Я веду расследование.

Ни одна жилка не дрогнула на лице портье, взгляд остался таким же привычно-предупредительным, прав­да, удостоверение он просмотрел внимательно, возвра­щая, тонко улыбнулся.

Мне ничего неизвестно, господин директор.

Даже было убийство или его не было вовсе? — съязвил Слава.

Простите.

Портье хотел было уйти, но Грязнов, дотронувшись до рукава его костюма, знаком отозвал в сторону. «Сколь­ко же ему дать? — подумал Слава. — Полтинник?» Они зашли в тень огромной пальмы, и Грязнов, не мешкая, сунул китайцу бумажку в пятьдесят амери­канских долларов.

Убийство было, — сказал китаец.

И при весьма интересных обстоятельствах. Вы не могли бы подсказать адресок девушки?

Прошу, — вместо ответа пригласил портье, под­вел к столику, на котором вразброс лежали журналы и газеты, указал на кресло. — Посидите, пожалуйста.

Ждать Грязнову пришлось недолго. Китаец появил­ся в сопровождении рослого детины с лицом чисто­кровного русака. «Мишка Слон! — ахнул про себя Сла­ва. — Он. Вот и на ногу припадает. Кто в него тогда шмальнул? Уж не я ли? Попа-ал...» Мишка не спеша спускался по широкой ковровой дорожке, скосил гла­за на портье, и тот взглядом указал на Грязнова. Сла­ва прикрылся журналом, сделав вид, что не приметил Слона, который тяжеловато опустился в кресло напро­тив и закурил. Так они сидели некоторое время и мол­чали, один курил, второй читал.

Открой личико, господин директор, — не выдер­жал Слон.

Здорово, Миша, — бросая журнал и протягивая руку, широко улыбнулся Грязнов.

Здорово, — не сразу ответил Слон. — Постой... Где-то я тебя видел...

Напоминаю. Востряково. Вас трое. Ты, Скворец и Грач. Нет чтоб руки вверх, а вы когти рвать...

Товарищ подполковник! Здорово! — И Мишка, обхватив Грязнова ручищами, прижал его к широчен­ной груди. — Во где встретились-то, а?

Бывший подполковник.

Погнали? А за что?

Видать, хорошо ловил таких, как ты.

Могёт быть, — осклабился Слон. — Теперь при­личные менты не в моде.

Верно говоришь, Миша, — согласился Грязнов.

А в какие директора-то записался?

Частное сыскное агентство. Ксиву показать?

Надо будет — посмотрим, — подмигнул и Миш­ка. — Ну, пошли.

Куда?

Ты же адреском интересовался. Брякну шефу, прикажет — и с нашим удовольствием!

На лифте они поднялись на третий этаж, и Мишка распахнул высокую красного дерева дверь. Видел Гряз­нов шикарные номера в столичных гостиницах, в «Мос­кве», «Славянской», но, глянув на просторный зал, обставленный дорогой мебелью, на раскрытые белые двери, ведущие в глубину помещения, поневоле пора­зился.

Сколько же здесь комнат?

Штук пять.

И кто занимает?

Пока, как видишь, я.

Хорошо оперились мужики, — проговорил Слава.

Чего?

Говорю, в России детишкам жрать нечего, а вы раздулись, как эти... Упыри!

В России люди тоже по-разному живут. Кто ус­пел, тот и съел!