Король казино - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 18

Миллионеры, мультимиллионеры и даже миллиардер! А за каждым крупным состоянием стоит преступле­ние... Кто сказал?

Бальзак.

Все знаешь.

Хорошо бы еще послушать о благородной дели ФСБ, — серьезным тоном сказал Андрей, но в нем слышалась насмешка.

Зря ты так, Андрюша. Куда идут деньги, полу­чаемые тем же Городецким? На собственное обогаще­ние. Куда пойдут средства, заработанные, предполо­жим, тобой? К примеру, на создание Диснейлендов в Москве, Петербурге, Нижнем, других крупных горо­дах. Разве плохо?

Очень даже плохо. Детишкам радость, а с моло­чишка чьи пенки?

Какая ты умница! — рассмеялась Лариса. — Не соскучишься. С молочишка? Ты, я, он, — она ткнула в фотографию Павлова, — под крышей движения «Про­грессивные женщины».

Диснейленды, — задумчиво произнес Андрей. — Миллионы и миллионы... В России не осилить.

Кто тебе сказал, что ты будешь работать в Рос­сии? Хватит. Наработался. В твоем распоряжении от­ныне все казино мира. Поедешь с ним, — Лариса сно­ва указала на фотографию Анатолия, — или со мной.

Лучше с тобой! — быстро сказал Андрей.

Мы обо всем договорились?

Я платил господину Городецкому сорок про­центов.

Ты можешь вообще ничего не платить, но деньги должны работать, а не лежать в чулке. Прибыль, а она будет немалая, делится поровну, — тоном, исключаю­щим возражения, ответила Лариса.

С Городецким встретиться я обязан. Он был со мной честен.

Хозяин — барин!

Пора прощаться, — глянув на часы, поднялся Андрей.

Оставайся. Тебе постелено в той комнате, где ты н свое время ночевал не раз. И давай выпьем по послед­ней за начало нашего сотрудничества. А если что не так — извини.

Все нормально. С волками жить — по-волчьи выть.

Послу-ушай! Откуда-а?! Это же моя присказка! — удивленно протянула Лариса.

Твоя. Давным-давно слышал от тебя. Теперь вспомнил.

Спасибо, Андрей. Ты все понял, как надо. На брудершафт?

Она пришла к нему, когда он, уже раздетый, лежал на кровати. Тускло горел ночник. В окно сквозь проем шторы лился лунный свет. Было тихо. Она разделась, встала перед зеркалом возле ночника, по­правила волосы, некоторое время постояла неподвиж­но, закинув руки за голову, спиной к Андрею, — женственная, стройная, как статуэтка, потом повернулась, подошла к кровати, откинула одеяло и легла рядом...

Лара, — прошептал Андрей.

Она не откликнулась. Андрей склонился над ней, полено стал целовать глаза, губы, одновременно лаская крепкие груди, руки его спускались все ниже и ниже, он уже мог овладеть женщиной, но медлил, ожидая ответных движений. Лариса часто задышала, приник­ла к нему всем телом. «Что же ты, Андрюша?..» — х рипло шепнула она. И тут же сладостно, томно засто­нала. Давно она не отдавалась мужчине с таким жела­нием, дрожа, трепеща. Впиваясь губами в губы Анд­рея, она лишь повторяла: «Еще, еще!..» — «Ларочка... Милая... Я люблю тебя! Люблю...» — бормотал Андрей. Не было ничего грубого, животного в их любви, быть может, оба они в эти мгновения истинно любили друг друга. Еще не раз будил Андрей свою первую женщи­ну, и хотя Лариса не противилась, но уже и не отвечала на ласки так яростно, как впервые. Она проснулась раньше Андрея и долго смотрела на его лицо. Оно по­казалось ей скорбным и величественным. Лариса пыта­лась вызвать в себе нежность к мужчине, которому она с таким упоением отдавалась, но ей это не удалось. Обычное чувство холодного расчета овладело женщи­ной. «С тобой, милый, надо быть поосторожнее», — лег­ко и окончательно решила она, неслышно встала и ушла. Андрей спал долго и крепко. Поднялся он во втором часу дня. Оно и понятно, работал Андрей ночами, от­сыпался днем. Открыв глаза, он не сразу понял, где находится, а припомнив, блаженно растянул губы в улыбке. Потом встал, прошелся по спальне. На столике александрийского стиля лежала визитная карточка, на обороте которой было два слова: «Жду. Лариса».

Охранники встретили Андрея как всегда: с улыбка­ми и показным подобострастием.

Поднявшись к себе, Андрей щелкнул кнопкой авто­ответчика. Послышался голос Альберта Георгиевича. «Добрый день. Памятуя о нашем разговоре, сообщаю: ты свободен. Но если есть желание, визит возможен. Будь здоров». Андрей размышлял недолго, повинуясь первому чувству, быстро набрал номер банка. «Я при­еду, Алик». — «В восемь у меня». И в трубке щелкну­ло. До восьми оставалось еще больше трех часов, и Анд­рей подумал, что он вполне успеет попариться в бань­ке, поплавать в бассейне, а заодно и обдумать свои дальнейшие действия. Что он и сделал.

Вопросы, возникшие после беседы с Ларисой, после долгого и тщательного обдумывания сформулировались всего в один, но наиважнейший: кто такая на самом деле Лариса Ивановна Стрельникова? Берет взятки? А кто их сейчас не берет? Да и берет-то, как она сама выразилась, по мелочи. Откуда доходы неизмеримо боль­шие? «А не стыдно тебе, Андрей Андреевич, загляды­вать в чужой карман?» — подумалось «королю». Нет, не то. Действительно, откуда? Недвижимость, земля, коттеджи... Да, это деньги. «В ФСБ работают разные люди...» Мудрый ты все-таки человек, Алик Поп! Дис­нейленд... Ха-ха-ха! Здесь собака зарыта! Люди с чис­тыми биографиями не Диснейленд будут строить. Они будут кормить людей, строить жилье или в худшем слу­чае переведут деньги в детские дома. Да, снова прав господин Попов-Городецкий, попал ты, Андрюша, в руки не тех, что служат идее, а тех, что набивают карманы. «А ты разве лучше? — спросил сам себя Андрей. —Ты такой же. Разве не тебя преследовала и преследует мысль об огромном богатстве, о собственном острове в океане и белоснежных «линкольнах» и яхтах? В самом деле, луч­ше уж создавать Диснейленды, чем класть миллионы в кармины Попа, Фишкина и Бурята. Это значит отдать (страну на растерзание бандитам в шикарных костю­мах?» Но, подумав так, Андрей тут же и поморщился от собственной фальши. С волками жить — по-волчьи ныть... А почему, собственно? Да, он заработает много, очень много денег, там, в западных казино, он покажет псом заграничным штучкам, что такое русский ум, вер­нется в Россию, откроет свое большое дело, он будет делать крупные благотворительные вклады, как Савва Морозов, как Рябушинский, он может создать свою Тре­тьяковскую галерею, и она будет называться Васильев­ской, он выкупит все украденные и проданные карти­ны великих русских художников, он... «Остановись», — проговорил про себя Андрей. Он припомнил ночь, жар­кую, пахнущую дорогими духами Ларису, себя, неис­тового в страсти, и теперь не только блаженно, но и довольно улыбнулся. «Все будет так, как будет», — ре­шил он.

* * *

Они сидели в комнате первой их встречи и молча курили. Андрей рассказал, что позвонил ему человек незнакомый, попросил быть без лишних людей, вот почему он скрылся от охранников, беседовали на ули­це, под деревьями «Эрмитажа».

Так всю ночь и просидел под деревом? — ух­мыльнулся Алик, помолчал и добавил: — Можешь не отвечать. Что бы ты ни сказал — излишне.

У тебя вскоре могут начаться неприятности, Алик.

Уже начались. Если ты знаешь что-либо другое, кроме Бурята, скажи.

Ничего не могу добавить. Разве что посоветовать.

Посоветуй.

Нет ли смысла стать под крыло ФСБ?

Спасибочки! — съязвил Городецкий.

Теперь они сидели, курили и молчали.

Ты утопил свой компьютер? — внезапно спросил Альберт Георгиевич.

Нет. Вылетело из головы! — честно признался Андрей.

Раз не слушаешь дельных советов, так что уж говорить о твоих дурацких.

Выброшу. Слово даю.

Для чего мне теперь твое «честное пионер­ское»? — хищно приоткрыл в улыбке вставные алмаз­ные зубы Поп. — Иди попрощайся с ребятами.

Ты убираешь охрану?

Их четверо.

Не беспокойся. Не обижу. — Андрей встал. — Я очень благодарен тебе, Алик...

Альберт Георгиевич.

Выражаю вам, господин Городецкий, самую ис­креннюю благодарность. Говорю без дураков.

Алик долго смотрел в глаза Андрея, скупо улыб­нулся, слегка приобнял:

Шагай, «король»!