Девочка с перчиками - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 29

Когда Тимофей, нагруженный как вьючное животное, вошел в квартиру, щенок, сытый, довольный и обласканный, сладко спал в лишенном крышки старом фибровом чемодане на мягкой подстилке.

– Мама, ну скажи, он ведь совершенно... неотразимый, разве нет?

– За то, что в детстве тебе, вероятно, не хватало ласки, тепла... Просто я считала, что мальчику это вредно... И все кругом твердили – только не сделай из него маменькиного сынка. Ты, может, думал, что я тебя мало люблю. Ведь думал, скажи?

– Мамочка, ну к чему сейчас эти разговоры? Мало ли что иной раз думает семилетний пацан... А потом я был только благодарен тебе за то, что не душила меня своей любовью, как некоторые мамаши. Так что все хорошо, мамочка, поверь, и я сейчас почти счастлив...

– А квартиру ты оставишь ей?

– Конечно, зачем мне эти дрязги?

– Молодец, все-таки я воспитала тебя достойным мужчиной. И не вздумай пока снимать квартиру, живи здесь... Если б ты знал, как я рада, что ты расстался с Юлькой! Я с самого начала чувствовала, что она тебя не любит. И мне было так обидно за сына. А знаешь, что мне сказал Олег незадолго до смерти? Помнишь, он вдруг вызвал тебя по какому-то таинственному делу? Так вот, когда ты уехал, он как-то загадочно улыбнулся и сказал: «Не огорчайся, Оленька, скоро Тимофей бросит свою Юльку и женится на самой лучшей женщине на свете...» Что это значит, ты мне не скажешь?

Юля была вне себя. Да, разумеется, она и сама подумывала расстаться с мужем, но не таким же образом... Она хотела дождаться официального предложения от Леонтия, а с этим надо было еще повременить, так же как и дождаться вступления Тима в права наследства, хорошенько все прикинуть, обдумать, взвесить... Состояние покойного Олега было куда более многообещающим, нежели гонорары Леонтия. Хотя международная премия, обеспеченная ею, сыграла свою роль, пиарщики издательства умело и тактично воспользовались этим фактом, и пока его тиражи только растут, но кто знает, что будет завтра... К тому же Тимофей человек куда более уравновешенный и никогда не грузит ее своими делами и неприятностями. А Леонтий... Вот недавно, например, он вернулся со съемок очередного ток-шоу вне себя от бешенства.

– Нет, ты только подумай, – орал он, при этом неприятно брызгая слюной, – эти твари, эти подлые суки поставили меня рядом с этой каланчой Сверчковой, она на две головы выше меня, как я должен был себя чувствовать? Ну ничего, я завтра в издательстве такой разбор полетов устрою, мало не покажется! Они же это назло, из зависти, я просто убежден, это дело рук Машки Завьяловой!

– Ленечка, успокойся, твоим читателям неважно, какого ты роста, они тебя за книжки любят!

– Зато коллегам не все равно, они из-за этой премии меня сожрать готовы, а если узнают, как я ее получил, вообще живьем сожрут, с таким говном смешают...

– Ленечка, успокойся, никто не узнает! На премию тебя выдвинул комитет русских женщин стран Средиземноморья, а уж до того факта, что зам. председателя этого комитета моя двоюродная сестра, вообще никто не докопается.

– Да, Юль, ты мастерски все это провернула... Спасибо тебе огромное, я люблю тебя...

– И я тебя, Ленечка!

– Я тут знаешь, что подумал...

– Ну? – напряглась Юля.

– Понимаешь, я хочу, чтобы ты официально стала... моим личным помощником, имиджмейкером, что ли.

– То есть?

– У тебя талант! Ты великолепно справилась с моим имиджем и, я убежден, никогда бы не допустила, чтобы твоего мужчину поставили в такое унизительное положение, как сегодня. И вообще, у тебя безупречный вкус! А история с премией! Лучше тебя никто с этим всем не справится! Мы будем всюду появляться вместе на законном основании и это плавно и естественно перетечет в законный брак! И вообще, я объявлю Протасову, что если он не согласится взять тебя в штат, я уйду к конкурентам!

– Но что я скажу мужу?

– Скажи ему правду в конце концов! А хочешь, я сам все ему скажу? Поговорим как мужчина с мужчиной! Решено, я на днях с ним повидаюсь и все скажу прямым текстом.

Юля на мгновение представила себе эту картину и расстроилась. Здоровенный детина Тимофей и рядом Леонтий...

– Нет, Ленечка, не нужно, я сама. И вообще, зачем спешить? Мы же не сможем пока пожениться, да и тебе пока не стоит ссориться с Протасовым и развеивать миф о безутешном вдовце. Но ты все же договорись с издателями, пусть официально возьмут меня на работу, платят достойную зарплату, а для отвода глаз я могу заняться имиджем еще какой-нибудь тетки, к примеру, Тамариной, ей это не помешает.

– Юлька, ты гений! Я этого добьюсь, любовь моя!

Юля в тот момент пришла в восторг. В качестве успешного имиджмейкера в крупнейшем издательстве, она, пожалуй, сможет рассчитывать на птицу куда более высокого полета, чем Леонтий Зной, тем более будучи замужем за весьма успешным, а там, глядишь, и просто очень богатым и, к тому же, покладистым человеком. Она уже не жаждала выйти замуж за Леонтия Зноя. Нет, он, конечно, хорош и сам по себе и как ступенька в ее карьерной лестнице, но не более того! Все складывалось как нельзя лучше. И вдруг этот поганый щенок! Увидев обгрызанную любимую сумочку, стоившую поистине бешеных денег, Юля пришла в ярость! Она и вообще-то не желала терпеть животных в доме, но в данном случае готова была смириться и с записанной банкеткой и с кучкой на ковре, но безнадежно испорченная сумочка из кожи питона – это было уж слишком и она вне себя крикнула мужу:

– Имей в виду, вопрос стоит так – или я или этот паршивый щенок!

Тимофей вдруг обернулся, на лице его было написано явное облегчение, он взял щенка на руки и совершенно спокойно произнес:

– Спасибо, дорогая! В таком случае безусловно этот паршивый щенок!

Снял с вешалки куртку и вышел, хлопнув дверью. На другой день приехал забрать кое-что из вещей, когда ее не было дома. А вернувшись, она обнаружила записку:

«Юля, я ушел всерьез, квартиру оставляю тебе, прошу только пока ничего не трогать в моем кабинете, надеюсь, в течение месяца. я его освобожу. Прости, если что не так. И, кстати, сколько стоила сумочка? Ее стоимость я тебе возмещу... У тебя теперь есть престижная работа, престижный кавалер, полагаю, ты ни в чем не будешь нуждаться.

Тимофей».

– Янка, почему это Тима к нам давно не заходит?

– Ну, откуда же мне знать, тетя Рита?

– Ты с ним, случайно, не поссорилась?

– Ну что вы! Из-за чего мне с ним ссориться? Я ему очень благодарна за все, что он сделал...

– А Миша твой тебе пишет?

– Конечно! Вот, посмотрите, какие дивные фотографии прислал!

– Да, красотища, хотя я не люблю эти фотки в компьютере, то ли дело обычные, старомодные – возьмешь в руки, так повернешь и эдак, а это... А он, между прочим, ничего себе мужчина, видный, глаза хорошие, добрые, только знаешь, ему в жизни столько всего интересно...

– А разве это плохо?

– Смотря для чего. Для семейной жизни, возможно, не очень хорошо.

– Да почему?

– Потому что его весь мир интересует, и ты далеко не на первом месте.

– Но для мужчины это нормально, если работа на первом месте, вы же сами меня этому когда-то учили.

– Так-то оно так, да только это ведь не работа, Яночка, а так... развлекушки... в мировом океане. Тима тебе куда больше подходит.

– Это только вам кажется, тетя Рита!

Через неделю Яна вернулась домой и вышла на работу. Григорий Иванович так в Москву и не вернулся.

– Юлька, ты самая большая дура, какую только можно вообразить! – всплеснула руками подруга Инна, выслушав историю разрыва Юли с мужем. – Да Тимофей твой – сокровище! Разве можно вообще ставить такие ультиматумы мужику? Да и вообще... сколько баб из-за такой дури одинокими остались!

– Да он нарочно все это подстроил, спровоцировал меня. Прекрасно же знает, что я терпеть не могу животных в доме, от них одна только грязь и вонь. Сколько я сил убила на эту квартиру, а щенок в два счета превратил ее черт знает во что!