Девочка с перчиками - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 1

Девочка с перчиками

Екатерина Вильмонт

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Обычно по дороге из бассейна Тимофей проезжал по этой улице без всяких затруднений, а сегодня, видимо, что-то случилось – машины практически не двигались.

– Тьфу ты черт! У меня прорва дел, да еще и жрать охота, а тут...

– Не волнуйся, Тим, – подала голос жена. – Хочешь жвачку?

– Да нет, – хмуро отозвался он. У него всегда портилось настроение, если с утра что-то не ладилось, значит, и весь день пойдет наперекосяк!

Он вытащил сигарету из пачки.

– Не кури в машине, – привычно сказала жена.

Он молча вылез из машины и щелкнул зажигалкой.

– Тимка, ну что ты застрял? – раздался незнакомый женский голос.

Он в недоумении оглянулся. Неподалеку стояла девушка с собакой на поводке. Собака со страстью что-то выкапывала из-под снега, не обращая внимания на хозяйку.

– Ну, Тима, идем же! – огорченно проговорила девушка.

Он засмеялся. Его тезка был обычной дворняжкой. Лица хозяйки он не видел. Длинноногая девушка, в старенькой дубленой куртке и обтягивающих джинсах. Из-под правой штанины у нее что-то свисало.

– Девушка, вы рискуете упасть! – со смехом заметил Тимофей.

– Что? – она оглянулась.

Он глазами показал ей на непорядок в одежде.

– Ой, мамочки! – воскликнула она, нагнулась, выхватила что-то из-под брючины и сунула в карман куртки. Потом задорно глянула на Тимофея. – Спасибо! Бывает! – И улыбнулась. Он широко улыбнулся в ответ.

– Тима! – позвала жена. – Можно ехать!

Он сел за руль. А девушка засмеялась и помахала ему на прощание.

– Какая гадость! – сказала жена.

– Ты о чем?

– Да эта лахудра!

– Слушай, а что это у нее было?

– Вчерашние колготки. Она, видимо, сняла вчера джинсы вместе с колготками. А сегодня ведь потеплело, вот она, небось, и надела гольфы или носки, а о колготках забыла... Терпеть таких баб не могу...

Весь день Тимофей пребывал в прекрасном расположении духа, сам себе удивляясь. Неужто дело в той лахудре? Он пытался вспомнить ее лицо под пышной копной светло-русых волос, но кроме широкой улыбки ничего не запомнилось. Красоты там и в помине не было. Надень она шапку и оставь дома собаку, я в жизни ее не узнаю. А зачем, собственно, она мне сдалась?

Поздно вечером, возвращаясь домой, он вдруг опять вспомнил утреннюю встречу и подумал: интересно, она сама снимала джинсы с колготками или же нетерпеливый любовник? Вряд ли муж... Она не похожа на замужнюю. А впрочем, бог с ней...

В бассейн они с женой ездили два раза в неделю, но лахудра с дворняжкой больше ни разу им на глаза не попалась.

Прошел месяц. Тимофей и Юля собирались на банкет по случаю десятилетия брака их близких друзей.

– Юль, мы опоздаем!

– Ну и что? Мы ж не в театр идем, ну опоздаем на четверть часа, большое дело!

– Ненавижу опаздывать!

– А я ненавижу приходить первой, как будто без ума спешу к праздничному столу!

– Что за чушь? – поморщился Тимофей.

Зазвонил телефон.

– Тим, возьми трубку!

– Алло!

– Тимошенька, как хорошо, что я тебя застала!

– Здравствуй, мамочка! Как там дела у Олега?

– Да я не пойму... Но ничего хорошего! Сынок, прошу тебя, приезжай!

– А что? Мама, что-то случилось?

– Да вроде нет, но он вдруг вчера потребовал, чтобы я непременно вызвала тебя. Говорит, у него к тебе какое-то очень важное дело и оно, разумеется, не терпит отлагательства.

– А о чем речь, не знаешь?

– Откуда же мне знать? Он уверяет, что ему нужен только ты...

– Ну, я не смогу так сразу... У меня масса дел... А он что, совсем плох?

– Врачи говорят, в лучшем случае месяц протянет... Тимочка, ты все-таки постарайся, он говорит, это очень-очень важно.

– Хорошо, я прилечу в пятницу вечером, раньше не получится.

– Что случилось? – спросила Юля.

– Да дядьке что-то в голову взбрело. Полечу, а то мало ли, может и умереть. Жалко, ему бы еще жить и жить. Такой мощный был мужик... И вдруг сердце...

– Видно, перенапряг он свое сердце. Тим, а давай я с тобой полечу! Все же два дня в Швейцарии, не так плохо! Ты с дядькой пообщаешься, а я подышу горным воздухом. А может, задержусь там немножко. Никогда не была в Швейцарии.

– Да ради бога! Хотя, по-моему, более скучного места просто нет. Знаешь, кажется, Дюренматт говорил: в Швейцарии приятно родиться и умереть, а жить лучше в другом месте.

– Ну, Тимочка, пожалуйста!

– Да лети на здоровье! – улыбнулся Тимофей.

– И тебе там будет повеселей!

– Да все, уже уговорила!

Родной дядя Тимофея, младший брат его матери, был весьма удачливым предпринимателем, но лет пятнадцать назад неожиданно для всех вдруг продал свой бизнес и уехал за границу, в Новую Зеландию, и там вновь открыл бизнес, но уже никак с Россией не связанный. И ни разу больше не приезжал на родину. Года три назад он перенес операцию на сердце, казалось, все обошлось, но вот полгода назад он вновь попал в руки врачей и после второй операции они не оставили ему надежд. Он перебрался в Швейцарию, составил завещание и попросил сестру, мать Тимофея, пожить с ним, пока он жив. Ольга Варламовна обожала младшего брата и со слезами согласилась скрасить ему последние месяцы жизни. Внуков у нее не было, невестку она недолюбливала, так почему не помочь обожаемому брату?

Тимофей тоже любил дядьку, всегда находил с ним общий язык, восхищался его жизненной энергией, заряжался ею, и был совершенно обескуражен, когда дядька вдруг стал стремительно сдавать. Он страдал от того, что теряет не только родственника, но, по сути, и близкого друга. Что же такое произошло, зачем он вдруг ему срочно понадобился? Не тот человек Олег Варламович, чтобы из-за пустяков срывать его с места...

В аэропорту их ждала машина и вышколенный молодой человек, секретарь Олега Варламовича, отвез их в отель. Юля была в восторге.

– Какой тут воздух, Тим! А днем, наверное, красота невероятная, а какой уютный городок!

– Тимофей Борисович, Олег Варламович распорядился сегодня вас не трогать, а завтра утром я в девять часов за вами заеду и отвезу... Ольга Варламовна будет вас ждать в доме.

– В каком доме? Разве Олег не в санатории?

– Нет, Олег Варламович снял домик, теперь там живет вместе с Ольгой Варламовной.

– Он совсем плох, Юра?

– Да не сказал бы... Как в тот дом перебрался, ему вроде получше стало, окреп как-то, даже гулять ходит. Может, и обойдется еще...

– Дай-то Бог! Он же не старый еще, всего шестьдесят шесть... Юль, ты со мной завтра поедешь?

Она скорчила милую гримаску, мол, если очень надо...

– Хотя нет, зачем?

Утром ровно в девять машина уже стояла у отеля.

– Юль, ты меня не жди, живи своей жизнью. По магазинчикам, небось, пойдешь?

– А как же! – улыбнулась она.

– Тогда в добрый час! – засмеялся он. – Я позвоню! Юра, вы не знаете, зачем я вдруг понадобился?

– Извините, не в курсе.

Домик, снятый Олегом Варламовичем, выглядел прелестно. Правда, сейчас он был освещен утренним солнцем, снег казался розовым и на сверкающих чистотой окнах стояли цветы. Этот дом ничем не напоминал просторное строение из стекла и дерева, в котором дядька обитал в Новой Зеландии, где Тимофей бывал неоднократно. У него защемило сердце. Видно, перед смертью дядьку потянуло в Европу, к привычным архитектурным формам...

На крыльцо выскочила мама.

– Тимошенька!

– Мама, простудишься! – крикнул он от машины и бегом бросился к ней. – Здравствуй, мамочка!

– Тимочка, ты завтракал?

– Конечно! Юлька со мной прилетела. Но я не взял ее сюда...

– Правильно! Олег уже ждет... Что ему вздумалось? Сколько ни спрашивала, молчит.

– Какой домик милый!

– Знаешь, он, как сюда перебрался, ему получше стало.

– Вероятно, в санатории его врачи замучили, – улыбнулся Тимофей.