Укрощение холостяка - Палмер Диана - Страница 8

— Что будем делать?

— Одному Богу известно, — ответил он, не отрывая от нее пристального взгляда.

Он взял ее за руку и рывком поднял с ковра. Положив руки ей на плечи, спросил:

— Может быть, тебе поехать в Европу?

— Зачем? — удивилась она.

— Поступишь в колледж. Или устроишь себе каникулы. Летти могла бы поехать с тобой. Она тебя окончательно избалует. А ты пополнишь свои знания по истории.

— Не хочу я ехать в Европу, и меня вовсе не интересует история!

— Тиффани, — вздохнул Кинг, — я не собираюсь спать с тобой.

— Я и не прошу об этом, — надула она губы. — Но и ни с кем другим я в постель не лягу, — заявила она, опустив глаза. — С четырнадцати лет я ни о ком другом не думала, только о тебе.

Это признание ошеломило Кинга. Мысли его лихорадочно заработали. Он теряет голову помимо своей воли. Она слишком молода, слишком! Ей недостает зрелости, уверенности в себе, искушенности, чтобы не пропасть в этой жизни. Ему хотелось сказать ей об этом, но она вряд ли станет его слушать. Она витает в облаках. Но он-то, зрелый мужчина, не может себе это позволить.

Кинг молча смотрел на Тиффани, засунув руки глубоко в карманы и удивляясь тому, как же случилось, что он очертя голову бросился в этот омут. Еще ни одна женщина не заводила его до такой степени одним своим появлением в шелковом платье. И Кинг тут же обвинил ее в том, что она его искушает, но это была лишь половина правды. А вторая половина была в том, что он мечтал о ней с самого дня ее рождения. Он безумно хотел эту девушку и не знал, как с собой справиться. Брак исключался, любовная связь — тем более. Как бы она его ни соблазняла, она оставалась дочерью Хэррисона Блэра.

— О чем ты думаешь?

— Я не знаю, как лучше поступить, — пожал он плечами. — Наверно, уеду на какое-то время. Может быть, нам удастся позабыть обо всем, если постараться.

Позабыть? Но она не собиралась сдаваться! Тиффани почувствовала легкий укол разочарования от его решения. Впрочем, ничего другого она и не ожидала.

— Я всему научусь.

Кинг удивленно поднял брови.

— Я умею быть хозяйкой, — заявила она так, будто он бросил ей вызов. — Я знаю почти всех твоих и папиных друзей и знакомых. Мне ведь не пятнадцать лет!

— Тиффани, может быть, ты и прекрасная хозяйка на вечеринках, но ты не имеешь ни малейшего представления о том, что значит быть женой, — отрезал он.

— Я и этому могу научиться, — пролепетала она с замиранием сердца.

— Но не у меня, — отчеканил он с вдруг окаменевшим лицом. — Я не собираюсь жениться. — Он поднял руку, не давая ей прервать себя. — Да, я хочу тебя, но этого недостаточно, даже для начала. Возможно, я первый мужчина в твоей жизни, Тиффани, но ты у меня не первая женщина.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Насмешливая улыбка на лице Кинга привела Тиффани в ярость. Щеки ее запылали от ревности.

— Не обязательно было сообщать об этом! — бросила она.

— Нет, надо было, — хладнокровно заявил он. — Ты хочешь поиграть в хозяйку собственного дома, а я в этой игре участвовать не собираюсь.

Тиффани растерялась. Итак, его интересовало только ее тело. А больше ей нечего ему предложить. Она проиграла.

Это чувство было Тиффани совершенно незнакомо. Она всегда получала все, что хотела. Отец ни в чем ей не отказывал и избаловал сверх меры. Кинг значился в ее списке одной из самых дорогостоящих игрушек, а теперь он утверждает, что она его не получит. И отец не сможет его для нее купить. И флиртом и кокетством она его не соблазнит. Холодок пробежал у Тиффани по спине. Вкус поражения оказался неприятным. Внутри сразу стало пусто. Что же ей делать дальше?

По дьявольскому блеску в глазах Кинга и его самоуверенной улыбке Тиффани поняла, что он читает ее мысли.

Хотелось рвать и метать, но она весьма благоразумно решила, что это ни к чему не приведет. Надо как-то спасать положение. Тиффани постаралась расслабиться.

— Может быть, когда мне будет столько же лет, сколько Карле, я сделаю еще одну попытку. — Тень улыбки промелькнула на ее лице.

— Вот и правильно, — мягко сказал он, восхитившись тем, как она сумела взять себя в руки.

Но она не нуждалась ни в восхищении, ни в жалости.

— Тебе вовсе не обязательно бежать от меня из города, — решительно заявила Тиффани, поправляя растрепавшиеся волосы. — На следующей неделе мы с Летти уезжаем в Нью-Йорк, — с ходу солгала она, уверенная, что Летти выполнит любой каприз своей крестницы, а насчет денег Тиффани могла не беспокоиться: их у нее достаточно, чтобы поехать не то что в Нью-Йорк, а хоть на край света.

— А Летти знает, что ты собираешься путешествовать? — прищурившись, спросил Кинг.

— Конечно!

Кинг глубоко вздохнул и, немного задержав дыхание, выдохнул. Он все еще не совсем пришел в себя, но не хотел, чтобы Тиффани это заметила. В конечном счете, будет лучше, если она исчезнет из его жизни.

— До скорого, — непринужденно бросила Тиффани.

— Пока.

И он вышел.

В Нью-Йорке вскоре после приезда Тиффани познакомилась у друзей Летти с неким Дэвидом Мортоном — молодым модельером, чья коллекция одежды в испанском стиле была восторженно принята в том сезоне публикой. Дэвид быстро сообразил, какой успех для его дела сулят длинные роскошные волосы Тиффани и ее стройная фигура. Он нарядил ее в платье, напоминавшее кружева испанских дворянок далекого прошлого, и Тиффани имела в нем оглушительный успех на презентации весенней коллекции Мортона. Фото Тиффани появилось на обложках популярных журналов мод, и за полгода она стала знаменитостью.

Летти была в восторге от успехов Тиффани. Хорошо, что они переехали в Нью-Йорк. Она вспомнила, как ее сердце чуть не разорвалось от боли при виде своей несчастной крестницы, со слезами умолявшей увезти ее из Техаса. Летти обожала Тиффани и без лишнего шума и разговоров выполнила ее просьбу.

Они сняли роскошную квартиру на Парк-авеню и стали появляться в самых модных светских салонах. За это время Тиффани повзрослела, приобрела кое-какой опыт общения, но вместе с тем стала более замкнутой. Сводя мужчин с ума своей красотой и элегантностью, она была, тем не менее, холодна с ними. Забыть Кинга было нелегкой задачей, решить которую ей все никак не удавалось.

Как раз когда она уже собралась вернуться домой к отцу, где у нее, естественно, опять бы появилась возможность часто видеть Кинга, компания по производству дамского белья неожиданно предложила ей выгодный контракт на съемку рекламного ролика на Ямайке.

— Я не смогла отказаться, — жалобно призналась она Летти. — Папа на меня рассердится. Я обещала помочь ему устроить рождественскую вечеринку, но вряд ли успею вернуться раньше чем в самый канун Рождества. Потому что после съемок на Ямайке я договорилась с одним журналом, что буду позировать для рекламы весенней коллекции.

— Ты все сделала правильно, — успокоила ее Летти. — В твоем возрасте, дорогая, надо веселиться, встречаться с людьми, учиться самостоятельности. — Летти тихонько вздохнула. — А замужество и дети подождут, пока ты не утвердишься в своем деле.

— Ты никогда не была замужем…

— Не была. Мой жених погиб во Вьетнаме, а никого другого я не смогла полюбить.

— Летти, как это грустно!

— Человек привыкает жить с печалью в сердце. Я занималась благотворительностью. И потом, у меня была ты, — добавила она, обнимая Тиффани. — Не такая уж и плохая была у меня жизнь.

— Ты должна когда-нибудь рассказать мне о ней.

— Когда-нибудь расскажу. А пока — отправляйся на Ямайку. Желаю хорошенько повеселиться!

— А ты разве не поедешь со мной?

Тиффани стало немного не по себе при мысли, что с ней никого не будет рядом.

— Конечно, поеду, — ободряюще улыбнулась Летти. — Мне нравится Ямайка.

— Надо позвонить папе.

— Обязательно позвони, а то он жаловался, что ты очень редко ему пишешь.

— Позвоню прямо сейчас.