Заклинатели - Турчанинова Наталья Владимировна - Страница 48

Рэй сжал зубы, сдержав ругательство, и решительно вошел на круглую площадку, которая напомнила ему маленькую арену цирка с артисткой, вечно играющей одну-единственную роль. Маг поднял копье, собираясь произнести нужную формулу, но понял, что не может применить ее. Девушка не была бездушным призраком, как все те, кого он видел в цирке кодзу. Она двигалась, задумчиво хмурила белый лоб и тут же улыбалась едва заметно, а потом Рэй услышал ее тихий, мягкий голос и опустил копье.

— Мне нужно что-то выбрать, — сказала она, подняла голову и посмотрела на заклинателя блестящими голубыми глазами. — Я должна что-то выбрать.

И, словно посвящая неожиданного наблюдателя в очень важную для себя тайну, повторила:

— Он хочет, чтобы я выбрала.

— Кто? — машинально спросил Рэй, переводя взгляд на разложенные перед ней предметы, и ему стало не по себе от нехорошего предчувствия.

На камнях лежали обручи. На внутренней стороне одного торчали короткие искривленные лезвия, второй был утыкан сверкающими тонкими шипами, третий блестел одним-единственным краем, наточенным как бритва, на четвертом, топорщились острые продольные полоски стали…

— Тебе надо придумать, чем привлечь его, — отозвалась она, словно не слыша вопроса. — Иначе он не будет смотреть.

— О ком ты говоришь? — повторил Рэй, хотя уже и сам знал ответ.

Девушка нежно улыбнулась заклинателю и указала на красное пятно, расплывшееся по его рубахе:

— Этого мало. Ему этого будет мало.

Она взяла обруч с лезвиями и стала танцевать с ним, если можно было назвать танцем эти плавные и стремительные движения. Она изгибалась, кружилась вокруг своей оси, приподнималась на цыпочки, подпрыгивала, едва касаясь камня босыми ступнями, а сверкающее кольцо скользило на ее теле, то вращаясь на талии, то спускаясь к бедрам, потом поднималось вверх по руке, касалось кожи, оставляя на ней длинные и короткие глубокие красные порезы. Девушка подбрасывала обруч, ловила его и снова бросала. А ее лицо то цепенело от страха, то искажалось от боли, дыхание становилось все чаще, тело заблестело от пота и тонких струек крови. В какой-то миг она пыталась остановиться, но уже не могла, хотела отбросить обруч, но сжимала его все сильнее. Этот танец казался отвратительным, пугающим и одновременно притягательным. Рэй чувствовал — что-то в нем затрагивает самые темные стороны его воображения. Хотелось как можно скорее прекратить это выступление и в то же время смотреть дальше.

А потом вдруг девушка замерла, выгнулась всем телом, словно пытаясь бороться с кем-то невидимым, и закричала в отчаянии:

— Отпусти! Не могу больше! Отпусти!

И заклинатель, очнувшись от наваждения, понял, что больше не должен медлить. Он бросился вперед, схватил девушку за скользкое от крови запястье, прежде чем она нанесла себе новую рану, рывком развернул к себе, но пленница начала вырываться, задыхаясь и дрожа всем телом.

— Прекрати! — Рэй увидел ее глаза, совершенно безумные от боли, и сильнее сжал руку, пытаясь заставить ее выронить обруч. — Остановись!

Она застонала, продолжая вырываться, но уже с меньшей яростью.

— Мы в мире черного кодзу. Ты помнишь, как оказалась здесь?

— Нет. Отпусти меня.

— Кто ты? Как тебя зовут?

Девушка не была похожа на мертвую куклу из цирка. Горячее тело в его руках оказалось живым, сильным и упругим. Значит, те, на арене, уже надоевшие сломанные игрушки? Или, наоборот, не до конца оживленные? Ведь Тора была среди них.

Девушка, которую он продолжал держать, осознала, что не может вырваться, и попросила уже жалобно:

— Отпусти…

— Только если ты перестанешь ранить себя.

Чтобы освободить, Рэй понимал, что должен убить ее в этой реальности, но пленница кодзу была настоящей — не духом, не призраком.

— Я не буду ранить себя, — прошептала она очень тихо.

И заклинатель выпустил ее. Она сделала несколько неуверенных шагов прочь от него, выронила обруч, провела обеими руками по волосам, оставляя на них мокрые блестящие полосы, несколько мгновений смотрела в пустоту перед собой, потом улыбнулась и наклонилась за другим кольцом. Подняла его и прижала к груди.

— Это не остановить, — сказал Рэй сам себе и, прежде чем пленница начала новый кровавый танец, развернулся и швырнул в нее формулу изгнания.

Невидимый поток магии ударил игрушку кодзу в грудь, опрокинул на спину. Девушка протяжно вскрикнула, выронив сверкающее кольцо, попыталась нашарить его на каменных плитах, но не смогла и начала подниматься. На этот раз грация покинула ее. Тело двигалось неуверенными рывками, как сломанная кукла, которую дергают за веревочки. Лицо исказилось до неузнаваемости, но сила, которая держала ее в этом мире, утекала все быстрее.

Гимнастка замерла, чувствуя, что больше не может двигаться, а потом медленно, лениво опустилась на камни, глубоко вздохнула и растаяла, а вместе с ней в темноте растворилось пятно лунного света на каменной площадке. Как будто погасли цирковые огни, освещающие эту маленькую арену.

«Мне надо найти Тору, — подумал Рэй, глядя, как маленький клочок мира кодзу погружается во тьму, и перевел взгляд на здание цирка. — Она осталась в этом полуразрушенном здании».

И он снова пошел вперед.

«Значит, коллекция духа гораздо больше, чем я думал, — размышлял Рэй, перепрыгивая с камня на камень. — Да, я много раз читал, о том, что кодзу нравится наблюдать за красивыми молодыми людьми, но нигде не было объяснено, почему именно за ними. Ведь силу можно тянуть из любого человека. Кто-то научил его этому? Или он просто испытывает удовольствие, глядя на юношей и девушек, как сумасшедший извращенец? Но что это за дух такой?!»

Пустота у самых ног заклинателя открылась неожиданно. Рэй едва успел остановиться. Бледные лучи осветили обширный круглый провал. Внизу стояло несколько грубо обтесанных колонн — их квадратные вершины находились как раз на уровне земли.

Толстые нити серебристой паутины натянулись между ними, а в ней раскачивались двое. Сначала их тела показались заклинателю осыпанными красными цветами, словно те бросали вниз невидимые зрители, но потом он присмотрелся и понял, что алые розы, расцветающие на бедрах, груди и плечах очередных игрушек кодзу, свернуты из их собственной, надрезанной и вывернутой кожи. Это было отвратительно и одновременно красиво.

Со странной смесью неприязни и волнения Рэй смотрел на пантомиму, замечая все больше подробностей. Пленники кодзу скользили по паутине, их акробатические трюки были сложными и захватывающими, но мужчина двигался как будто во сне. На его лице застыло равнодушное выражение. Он ничего не замечал и не чувствовал, хотя партнерша изо всех сил пыталась его расшевелить. С тревогой и надеждой она цеплялась за него, обнимала, прижималась всем телом, шептала что-то, и при взгляде на эту отчаянную страсть заклинателю стало не по себе. Ему показалось, что когда-то он сам представлял нечто подобное. На грани между сном и явью.

— Помоги мне, — неожиданно услышал он тихий, страстный шепот и увидел, что девушка, оставив своего равнодушного партнера, подобралась к самому концу паутины.

Она вцепилась обеими руками в камни на краю обрыва и смотрела на заклинателя серыми, прозрачными, как осенний воздух, глазами. На ее запястьях, словно браслеты из живых цветов, распускались две красные, кровавые розы.

— Я не могу его разбудить, — произнесла она с отчаянием. — Помоги мне.

Рэй перевел взгляд на застывшего в паутине и тупо покачал головой, чувствуя, что все происходящее начинает как-то странно действовать на него. Временами ему казалось, будто он видит сон, а временами реальность становилась слишком реальной.

— Не могу.

— Тогда наш номер будет испорчен, — прошептала она, и ее светлые глаза потемнели от расширившихся зрачков, словно только сейчас она испытала настоящую боль. — Разбуди его или займи его место!

Тонкая рука с красными ногтями уцепилась за его штанину, девушка подалась вперед, прижалась лицом к его ногам. Красные розы широким ожерельем лежали на ее спине и плечах, кровь выступала на их лепестках, словно настоящая роса.