Угол атаки - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 9

- А мне больше нравится та, что в центре.

- У вас странный вкус, полковник. Это же мужчина.

- В самом деле? Издержки профессии. Всегда стараешься увидеть больше того, что тебе показывают. Это шутка, Джеф. Я уже не в том возрасте, чтобы девушки сильно меня отвлекали. Думаю, что они отвлекают вас.

- Немного. Но мы не можем уйти. Входной билет сюда стоит почти сто долларов. "Максим-бар" - лучшее кабаре Будапешта. Этот интерьер, между прочим, точная копия парижского "У Максима". Если мы сразу уйдем, это может показаться подозрительным.

- Кому?

- Надеюсь, что никому. Но в таких делах осторожность никогда не бывает чрезмерной. Вам нравится здесь?

- Больше всего мне нравится, что за мой билет в это заведение заплатило правительство США. Моя бухгалтерия в жизни не утвердила бы этот расход. Вы здесь по делам?

- Нет. Я прилетел специально, чтобы встретиться с вами. Мы решили, что Будапешт - самое подходящее место. Давайте посмотрим шоу. После него можно будет уйти.

Продолжение записи.

- Вам понравилось шоу, полковник?

- У нас это называется эстрадный концерт. Только без девушек между номерами. Я вас внимательно слушаю, Джеф. Полагаю, дело очень серьезное, раз вы специально прилетели из Нью-Йорка, чтобы поговорить о нем.

- Боюсь, что да. Более чем серьезное. И крайне неприятное. Вы отслеживаете ситуацию в Афганистане? Я имею в виду не лично вас, а вашу службу.

- Разумеется.

- Тогда вы обратили внимание на военные успехи талибов. Особенно в последние полгода. Если так и дальше пойдет, очень скоро правительство Раббани уйдет в изгнание. Судьба Раббани нас мало волнует. Но установление в Афганистане фундаменталистского режима крайне правого толка представляется серьезным дестабилизирующим фактором. Это очень опасно. И для западных демократий, и для России. Я бы даже сказал: в первую очередь для России. Вы согласны с этим, полковник?

- Трудно не согласиться. Уже и сейчас мы имеем проблемы в Таджикистане.

- А будете иметь их во всей Средней Азии. И в российских регионах с мусульманским населением. Российские политики не могут этого не понимать. Или не понимают?

- Понимают.

- В таком случае почему Россия продает талибам оружие?

- Россия не продает талибам оружие. Мне, по крайней мере, об этом ничего не известно.

- Я вам верю, полковник. Но мы располагаем другой информацией. В структуре вооружений талибов - три четверти оружия советского и российского производства. От автоматов Калашникова до танков, систем залпового огня и самолетов.

- После распада СССР огромное количество вооружений осталось у наших бывших союзников по Варшавскому договору. Нужны были только деньги, чтобы это оружие получить.

- Мы тоже так думали. Пока не изучили ситуацию более тщательно. В последние полгода в тактике наступательных операций талибов произошли принципиальные изменения. Качественно возросла роль штурмовой авиации. Истребители-бомбардировщики МиГ и Су парализуют оборону правительственных войск и открывают дорогу мотопехоте талибов. Если раньше в таких операциях было задействовано по два-три звена самолетов, то сейчас - до двух и даже трех эскадрилий. Откуда у талибов столько "мигов"?

- Они могли попасть к ним через третьи страны. Их могли продать болгары, венгры, чехи, поляки.

- Они и продавали. Но на вооружении их армий были МиГ-21, МиГ-23 и Су-25. А в наступательных операциях талибов действуют Миг-29М и даже ваши новейшие истребители Су-39. Возьмите эту дискету, полковник. Здесь данные, полученные нашей агентурой. Мы сравнили количество истребителей, которые Россия продала по международным контрактам, с фактическим количеством ваших "мигов" и "су" во всех странах мира. В том числе и у талибов. Данные точные, получить эту информацию нам стоило немалых трудов. Разница - в сотни самолетов. В сотни, полковник. И означает это только одно. Россия занимается подпольной торговлей оружием.

- А Соединенные Штаты не занимаются?

- Нет.

- Мне нравится уверенность вашего ответа. Откуда же у Раббани зенитно-ракетные комплексы "Пэтриот"?

- Это очень странно, полковник. Мы предполагали, что вы об этом не знаете.

- Что вам кажется странным, Джеф? Что мы об этом знаем?

- Нет. Что вы никак не отреагировали. Мы действительно дали Раббани возможность получить несколько установок "Пэтриот". Это не было торговлей оружием. Это было предупреждением России. На наш взгляд, достаточно недвусмысленным. Никакой реакции не последовало, поставки истребителей талибам не прекратились. Мы решили, что ваша агентура не сработала. Оказывается, сработала. В прошлом году мы инспирировали публикацию в кипрском журнале "Middle East Mirror" статьи о российской торговле вооружениями. Вы видели эту статью?

- Нет.

- Запросите. В ней приведены достоверные данные. Это тоже был наш сигнал Москве. И вновь не последовало никакой реакции. Чем объяснить такую позицию Кремля, полковник? России безразлично мнение международного сообщества? Или в Москве полагают, что мы и дальше будем мириться с этим?

- Я не могу комментировать позицию Кремля. Мне никто этого не поручал. Я лишь могу довести до сведения моего руководства содержание нашего контакта.

- Для этого я и попросил вас прилететь в Будапешт.

- Вон та молодая пара, у парапета. Я видел их в "Максим-баре". Они сидели справа от нас, через ряд.

- Вы наблюдательны, полковник. Все в порядке, это мои люди. А тот бородатый турист с видеокамерой - ваш человек?

- Вы тоже наблюдательны, Джеф. Что это за красивое здание на том берегу?

- Парламент. Да, очень красивое. И вообще, город красивый. Нечто среднее между Парижем и Веной. Вам случалось раньше бывать в Будапеште?

- Нет. В Париже и Вене тоже. Если я начну перечислять места, где мне не случалось бывать, это займет немало времени. Продолжайте, Джеф.

- Мы и раньше знали, что не вся ваша торговля вооружениями укладывается в рамки международных соглашений. В этом смысле Россия достойно продолжает традиции СССР. Но мы не подозревали об истинных масштабах этой торговли. Мы и сейчас наверняка знаем не все. Но и того, что знаем, вполне достаточно. Очень жаль, что русские не научились производить никакого другого конкурентоспособного товара, кроме оружия. У вас хорошее оружие. И вы вправе продвигать его на мировой рынок. В условиях равных возможностей. Цивилизованно, а не по-бандитски, из-под полы.

- Вы сами толкнули Россию на этот путь. Я не оправдываю подпольной торговли. Но не говорите мне о равных возможностях. Вы перекрываете нам кислород везде, где только можете.

- Да, мы защищаем наших товаропроизводителей. И используем для этого все средства. Законные. У России таких возможностей меньше? Мне очень жаль, но это ваши проблемы. Мы с симпатией относимся к новой России. Но интересы Соединенных Штатов для нас важней. А теперь к делу, полковник. Мы хотим, чтобы вы довели до сведения вашего руководства, что мы намерены предпринять самые жесткие меры для пресечения подпольной торговли оружием. Сейчас речь идет о ваших истребителях и об их поставках талибам. Мы разрабатываем широкомасштабную операцию. Суть ее в следующем. Первый же российский истребитель, который поступит к талибам, будет перехвачен. Какими бы каналами вы ни воспользовались. Этот факт мы сделаем достоянием мировой общественности. Последствия просчитать нетрудно. Россия лишится даже тех рынков сбыта оружия, на которые она сумела прорваться. Не исключены жесткие международные санкции. Вы не сможете рассчитывать ни на какие кредиты. Вы лишитесь и частных инвестиций. Ни один серьезный бизнесмен не рискнет иметь дело с криминальным режимом. А именно такая репутация будет у России. Есть ли у вас сомнения в точности этого прогноза, полковник?

- Нет.

- Может возникнуть вопрос: почему мы вас об этом заранее предупреждаем? Ответ такой. Мы не хотим загонять Россию в угол. Мы не хотим дестабилизировать обстановку в вашей стране. Это откроет путь к власти красным. Но и с существующим положением мы мириться не можем. Производство и торговля вооружениями - это бизнес с годовым оборотом в десятки миллиардов долларов, он дает Америке миллионы рабочих мест. На таком уровне экономика предопределяет политику. Коммунистическая Россия не лучшая перспектива для Америки и всего мира. Но мы готовы пойти на это. В нашей решимости ни у кого не должно быть ни малейших сомнений. Ни малейших, полковник. Это вы и должны довести до сведения вашего руководства.