Глаза дракона - Кинг Стивен - Страница 48

Глава 139

Томас не удивился тому, что застал дверь комнаты отца незапертой, и Питер тоже — в прежние времена ее никогда не запирали.

Питер влетел в комнату вместе с остальными. Фриски бешено лаяла, шерсть ее стояла дыбом. Она понимала, что происходит. Кто-то гонится за ними; кто-то, пахнущий смертью, как тот газ, что убивает шахтеров в рудниках Восточного бароната. Фриски готова была драться с носителем этого запаха, но, если бы ее спросили, сказала бы, что это не человек. За ними гнался монстр, некое чудовищное Оно.

«Питер, что…» — начал Бен, но Питер не слушал его. Он пролетел через комнату прямо к голове Нинера и потянулся к луку и стреле, всегда висевшими там.

Их не было.

Деннис, вбежавший последним, запер дверь на засов. Теперь она содрогалась под тяжелыми ударами.

Питер растерянно оглянулся. Деннис и Наоми сжались в ожидании неотвратимого. Фриски скулила, прижавшись к ногам хозяйки.

«Пустите! — прорычал Флегг. — Откройте дверь!» «Питер!» — Бен обнажил кинжал.

«Отойди! — крикнул ему Питер. Все отойдите, если вам дорога жизнь!».

Кулак Флегга, светящийся теперь синим огнем, опять обрушился на дверь. Засовы лопнули одновременно со звуком пушечного выстрела. Через треснувшее дерево брызнул сноп синих лучей. Изуродованная дверь постояла еще секунду и с грохотом рухнула внутрь.

Флегг стоял на пороге. Его капюшон упал, открыв восковое лицо. Глаза горели. Зубы были оскалены.

В руке он сжимал тяжелые топор палача.

Он постоял еще немного и вошел в комнату. Слева он увидел Денниса, справа — Бена и Наоми с прижавшейся к их ногам Фриски. Его глаза ощупали их, запоминая, и остановились на Питере.

«Ты не умер, — медленно проговорил он. — Ты думаешь, твой Бог добр. Но это мои Боги сберегли тебя… для меня. Теперь молись, чтобы твой Бог убил тебя сейчас, прежде чем я доберусь до тебя. Это будет много хуже, поверь мне».

Питер стоял между Флеггом и креслом отца, где сидел никому не видимый Томас. Он без страха встретил адский взор чародея. На мгновение Флегг, казалось, был озадачен, потом снова усмехнулся своей звериной ухмылкой:

«Ты и твои друзья доставили мне немало хлопот. Мне давно нужно было покончить с тобой. Но теперь мои хлопоты кончились».

«Я знаю тебя, — сказал Питер. Хотя он был безоружен, он говорил уверенно и бесстрашно. — Думаю, мой отец тоже знал тебя, но он был слаб. Теперь король — я, и я велю тебе, демон…» Он выпрямился в полный рост, глаза его метали искры. В эту минуту он выглядел королем до кончиков ногтей.

«Изыди отсюда. Оставь Делейн в покое навсегда.

Ты лишний здесь. Изыди, проклятый!».

Последние слова Питер произнес голосом, куда более громким, чем его собственный — голосом всех королей и королев Делейна, правивших с тех времен, когда город был горсткой глиняных хижин, жители которых дрожали в страхе, слыша по ночам вой волков и хохот троллей, доносившийся из Великого Древнего Леса.

Флегг снова отпрянул… на миг. Потом медленно, очень медленно, двинулся вперед.

«Повелевай теперь на том свете, — прошипел он. — Сейчас твоя голова скатится в очаг, и ты еще учуешь запах своих паленых волос прежде чем умрешь. Ты сгоришь как сгорел твой отец, которого ты убил».

«Ты его убил», — сказал Питер.

«Я? Ты спятил в Игле, мой мальчик? — Флегг рассмеялся. — Но даже если это так — допустим. Кто в это поверит?».

Питер все еще сжимал в руке цепочку медальона. Теперь он протянул руку вперед, и медальон закачался, отбрасывая блики на стену. Глаза Флегга расширились, и Питер подумал: «Он узнал! О Господи, он узнал!» «Ты убил моего отца и обвинил в этом меня. Ты сделал это не в первый раз. Когда Левен Валера встал на твоем пути, его жена умерла… и все указывало на его вину. Как потом и на мою».

«Где ты нашел это, гаденыш?» — прошептал Флегг.

«Да, ты забыл, — сказал Питер. — Но преступления всегда напоминают о себе, рано или поздно. Думаю, это нас и спасает».

Медальон раскачивался туда-сюда, медленно, завораживающе.

«Кто в это поверит? — спросил Питер. — Многие. Они поверят хотя бы в то, что ты творил зло уже сотни лет назад, монстр».

«Отдай его мне!»..

«Ты убил Элинор Валера и убил моего отца».

«Да, я принес ему вино, — сказал Флегг. Глаза его сверкали. — И я смеялся, когда его кишки обугливались, и еще сильнее смеялся, когда тебя тащили в Иглу. Но все, кто сейчас слышит это, скоро умрут, и никто никогда не узнает правды. Все видели только тебя».

Тут откуда-то из-за спины Питера заговорил новый голос. Такой тихий, что его едва было слышно. Но он заставил их всех, включая Флегга, застыть в изумлении.

«Я видел еще кое-кого, — сказал Томас, брат Питера, из глубины старого отцовского кресла. — Я видел тебя, чародей».

Глава 140

Питер обернулся, по-прежнему сжимая медальон в руке.

«Томас!» — хотел он сказать, но не мог, увидев, что за эти годы случилось с братом. Он растолстел и обрюзг, и так походил теперь на Роланда, что это выглядело жутко.

«Томас!» — попытался он сказать снова и тут понял, почему лука и стрелы Роланда не было на месте. Лук лежал на коленях Томаса, уже со стрелой на тетиве.

И в этот миг Флегг закричал и прыгнул вперед, занося над головой свой топор палача.

Глава 141

Кричал он не от гнева, а от ужаса. Бледное лицо Флегга перекосилось; волосы встали дыбом. Питера поразило сходство брата с Роландом. Флегг стоял дальше, и его обманули отблески огня и тень в глубоком кресле.

Он забыл про Питера. Он кинулся с топором на эту фигуру в кресле. Старик давно мертв, но вот он сидит здесь, в своем провонявшем пивом халате, и целится в него из лука.

«Уйди! — кричал Флегг. — Дух ты или демон, уйди! Я убил тебя раз и убью снова! Аааааааа!» Томас всегда был хорошим стрелком. Но никогда еще он не стрелял из такого замечательного лука — гибкого и одновременно сильного, восьми футов в длину. Сидя, он не мог натянуть тетиву, как следует, но ей предстояло лететь недалеко.

Гроза врагов была, пожалуй, лучшей стрелой в мире. Древко из сандалового дерева, оперенное тремя перьями андуанского сокола; наконечник из сверкающей стали. В его руке она раскалялась все сильней.

«Ты лгал мне, чародей», — голос Томаса был тихим. Он спустил тетиву.

Пролетая через комнату, стрела ударила прямо в центр медальона Левена Валера и выбила его из рук Питера. Золотая цепочка разорвалась с легким звоном.

Как я вам говорил, во время той злосчастной экспедиции в северные леса Флегг проснулся ночью от страшного сна, который не мог вспомнить. И в тот раз, и потом он просыпался, держась за левый глаз, словно его ранили туда.

И теперь стрела Роланда и вместе с ней золотой медальон Левена Валера угодили Флеггу прямо в левый глаз.

Чародей завопил. Топор выпал у него из рук и переломился пополам. Он рухнул вперед, уставившись одним глазом на Томаса — другой глаз заменило золотое сердце медальона. Из-под сердца текла какая-то вонючая жидкость, непохожая на кровь.

Флегг упал на колени…

…и вдруг исчез.

Глаза Питера расширились. Бен Стаад вскрикнул. Плащ Флегга еще какое-то время сохранял его очертания, стрела вместе с сердцем повисла в воздухе и упала на пол, звякнув о камни. Ее острие дымилось, как тогда, когда Роланд поразил ей дракона.

Питер повернулся к брату.

Сонное спокойствие, наконец, оставило Томаса. Он походил уже не на Роланда, а на испуганного мальчика, каким он и был.

«Прости, Питер, — он начал плакать. — Мне было хуже, чем ты думаешь. Теперь ты убьешь меня, я знаю, и я не жалею об этом, но прежде чем ты это сделаешь, я скажу тебе: я за все заплатил. Знай это. А теперь можешь убить меня».

Томас закрыл глаза. Питер шагнул к нему. Все остальные затаили дыхание.

Питер осторожно поднял брата из отцовского кресла и обнял его.