Золотой мальчик - Морган Сара - Страница 9

— Что это значит — следующий этап?

— Семь лет назад ты была невинна. Это был твой первый сексуальный опыт, поэтому, естественно, я действовал очень осторожно. А теперь, как без конца ты мне напоминаешь, все изменилось. Девочка выросла, и пришла пора узнать, какой она стала женщиной. На этот раз можно не осторожничать.

Не осторожничать? Кимберли вспомнила их яростные любовные ночи и не могла понять, в чем же заключалась его осторожность. Они никак не могли насытиться друг другом, утолить жажду обладания. Она помнила пылкую страсть, но осторожность… Этого она не могла вспомнить, как ни старалась.

У нее сдавило живот. Что на этот раз у него на уме? Она отвела глаза от его лица — ее пугал жар, закипавший в теле. Она хотела быть равнодушной, бесчувственной, но это ей не удалось, и поэтому стало страшно. За прошедшие семь лет у нее не возникло ни малейшего желания вступить в интимную связь с другим мужчиной. Опыт, приобретенный с Люком, полностью отвратил ее от мужчин. Она очень долго приходила в себя и решила, что больше не способна на глубокие чувства. Но, оказывается, это не так. Какой кошмар! То, что она испытывает, — это зов плоти, и больше ничего, твердила она. Она слишком долго не была с мужчиной, и поэтому неудивительно, что ее тело снова проснулось. У них будет сексуальная связь, а потом она вернется к прежней жизни. Она бросила на Люка холодный, вызывающий взгляд.

— Ты правильно подметил — девочка выросла, так что остерегись: вдруг тебя ждет не то, на что ты рассчитываешь. Вот в чем загвоздка.

— Не беспокойся. Я с тобой справлюсь. — Он прищурился. — Уже одно твое согласие говорит о том, что тебе так же не терпится возобновить наши отношения, как и мне.

— У нас не было никаких «отношений», лишь секс, и я согласилась на это, потому что ты не оставил мне выбора.

— Выбор есть всегда. — На мгновение в его глазах появилось унылое выражение, но тут же взгляд вновь стал насмешливым. — Просто сделать определенный выбор иногда трудно. Такова жизнь.

В ней росла злоба. Он действительно полагает, что она готова лечь с ним в постель, чтобы удовлетворить свою похоть! Неужели он такого низкого мнения о ней?

— Ты платишь мне за постель с тобой, — холодно напомнила ему она, — а не за беседу. Иначе тебе придется заплатить сверх.

Он не рассердился, а засмеялся.

— Думаю, это не нанесет ущерба моему банковскому счету, хотя я не намерен платить тебе за болтовню. Ты так и не узнала меня хорошенько, meu amorzinho. Разговор — это по женской части. Если честно, то мне все равно, будешь ли ты вообще говорить эти две недели.

Казалось, что воздух внутри автомобиля накалился от его горящего взгляда. Стало душно, и она заерзала на сиденье.

— Куда мы едем?

Он плотоядно улыбнулся.

— В мое логовище.

— В какое логовище?

— Сначала в мой офис, а оттуда мы полетим на остров.

Ногти у нее вонзились в ладони. Его остров! К западу от Рио лежало живописное Изумрудное побережье со множеством островков — владений богачей.

— Ты что, собираешься на время оставить работу?

— Кое-что требует моего полного внимания. Он планирует поселиться с ней на изолированном острове!

Семь лет назад впечатлительная восемнадцатилетняя девушка была потрясена красотой этой части Бразилии, лесами и горами, но больше всего ей понравились пляжи. Она наслаждалась ошеломляющей роскошью на личном острове Люка и пребывала в состоянии романтического дурмана, влюбленная и впервые вкусившая радости секса. Воспоминания о Люке были связаны у нее только с этим местом, и потому она совершенно не хотела туда возвращаться. Это слишком болезненно.

— У тебя есть и другие дома, — хриплым от волнения голосом выдавила она. — Разве мы не можем остановиться где-нибудь еще?

Она знала, что у него есть апартаменты в Нью-Йорке, дома в Париже и Женеве. Она выбрала для себя Лондон только потому, что в этом городе у Люка не было дома и маловероятно, что они могли там столкнуться.

Он удивился.

— Для того, что я имею в виду, мне необходима скрытность, а остров — идеальное место. И к тому же я буду находиться достаточно близко к офису, чтобы при необходимости слетать туда.

— Дела, дела, дела. Ты только об этом и думаешь?

— Нет, — ответил он. — Я еще думаю о сексе. Как сейчас, к примеру. Но, черт возьми, мне необходимо вернуться в офис, чтобы подписать документы. А единственное, чего мне хочется, так это полететь прямо на остров и стянуть с тебя одежду.

Ей бы ужаснуться от его слов, но вместо этого ее охватила чувственная дрожь, и от напряжения стянуло живот. Как же она ненавидела себя в этот момент!

— У тебя мысли работают исключительно в одном направлении, — сказала Кимберли.

Если она не выдаст ему своих ощущений, то неважно, что она чувствует. На этот раз он получит только ее тело, а не ее любовь.

— Ты хочешь сказать, что я знаю, чего хочу, и добиваюсь этого? Да, у меня мысли работают в одном направлении, — произнес он с убийственной жестокостью и улыбнулся. — И как только я подпишу документы, мои мысли будут заняты тобой, meu amorzinho, и ты убедишься, насколько плодотворно работают мои мысли в определенном направлении.

Ленивый взгляд Люка скользил по ее фигуре, а она боролась с охватившим ее возбуждением. Он самый сексуальный мужчина, какого она когда-либо встречала, думала Кимберли, отведя взгляд от его испепеляющих темных глаз. Она стала смотреть в окно, чтобы помимо воли не разглядывать Люка и не поддаться его чарам во второй раз. Этот человек — моральный урод, не способный на обычные человеческие чувства. Он разбил ей сердце, и она потратила годы, чтобы создать новую жизнь.

Машина остановилась. Как неожиданно быстро они доехали! Кимберли отстегнула ремень, шофер раскрыл дверцу, и она вышла. На секунду ей пришла в голову безумная мысль: развернуться, побежать прочь по залитому солнцем тротуару и затеряться на улицах Рио. Но на плече у нее висела сумка, а в сумке лежало письмо. Письмо, изменившее ее жизнь. Она никуда не может убежать. Ей необходимы пять миллионов долларов, и единственный человек, который может дать ей эту сумму, — Люк Санторо. Вероятно, он прочитал ее мысли, потому что остановился и внимательно посмотрел на нее, затем положил руку ей на талию и ввел в здание.

— Не стоит задерживаться, — сухо заметил он, направляясь к лифту и не глядя по сторонам. Ну просто король в своих владениях!

Они вошли в лифт. Люк нажал кнопку, двери закрылись, и они остались вдвоем в гнетущей тишине. Кимберли изо всех-сил старалась побороть дрожь. Она уставилась в пол, но притяжение между ней и Люком было подобно магниту. Когда же она рискнула поднять на него глаза, то увидела его пылающий взор. Страсть вспыхнула мгновенно, словно факел. Красивое лицо Люка напряглось, он хрипло выругался и… прижал ее спиной к стенке лифта. Его твердые, алчные губы впились ей в рот, и остатки благоразумия покинули Кимберли. Горя, как в лихорадке, она тоже поцеловала его, и их языки сплелись. Она обвила руками шею Люка, вцепившись пальцами в волосы у него на затылке, а он, этот непревзойденный мастер обольщения, продолжал целовать ее.

Тело Кимберли зудело от нетерпения, все мысли выветрились из головы, и на его поцелуи отвечала не разумная женщина, а дикое существо.

У него вырвался гортанный стон удовлетворения, и, не отнимая губ от ее рта, он задрал ей юбку, и его руки заскользили по ее ягодицам. Он плотно прижал женщину к себе, и она ощутила его возбуждение. Сил на сопротивление больше не осталось, ее влекла мощная и неодолимая потребность, которой она полностью подчинилась. Тело пульсировало, болело и требовало удовлетворения этой потребности, в то время как сердце бешено колотилось. Кимберли забыла все обещания, которые дала себе. Вместо этого она просунула руки под рубашку Люка, полная отчаянного желания дотронуться до его теплой кожи. Она коснулась волос на груди, твердых мышц и застонала от удовольствия.

Руки Люка разорвали на ней трусы, и он рывком приподнял ее, стукнув спиной о стену. Пальцы впились ей в бедра. Тут лифт с тихим треньканьем остановился, но Люк, не сводя с нее глаз и не отрывая губ, протянул руку и резко нажал на кнопку.